Исступление. Скорость (сборник) - Дин Кунц

Вехс скроил самую искреннюю мину, на какую только был способен. Кажется, он даже покраснел.

– Послушайте, простите, если я вас обидел. Я, видите ли, люблю шутки. Не могу удержаться, чтобы кого-нибудь не разыграть.

– Дело в том, – отчеканил рыжий, – что у меня у самого шестнадцатилетняя дочь, и я не вижу, что тут смешного.

Но Вехс уже повернулся к азиату.

– Отправляясь на охоту, – стал обстоятельно объяснять он, – я всегда привожу с собой какой-нибудь трофей в подарок для Ариэль. Ну, как матадор, который получает уши и хвост убитого им быка. Иногда это просто фотография. Я думаю, ты ей понравишься.

Говоря это, он поднял свой «моссберг», укутанный плащом, словно черным траурным крепом, перехватил ствол второй рукой, выстрелом сшиб с табуретки рыжего и одним рывком дослал в патронник новый патрон.

Азиат… О, как расширились эти миндалевидные глаза! А какое в них появилось выражение! Ничего подобного не увидишь в зрачках ни одной рыбы.

Рыжий еще не ударился об пол, а смуглолицый молодой азиат с невероятно красивыми глазами уже протянул одну руку под прилавок – за оружием.

– Только попробуй, – прогремел Вехс, – и все твои пули окажутся у тебя в заднице!

Но азиат все равно выхватил револьвер. Это оказался «смит и вессон» тридцать восьмого калибра, модель «чифс спешиал», и Вехс, развернув ствол ружья в его сторону, ударил в упор, прямо в грудь, чтобы не испортить лицо. Азиат взмыл в воздух, и револьвер вывалился из его руки прежде, чем он успел нажать на курок.

Рыжеволосый пронзительно закричал.

Вехс открыл дверцу прилавка и прошел за барьер.

Рыжий кассир, отец шестнадцатилетней дочери, скорчился за стойкой, словно подражая эмбриону, отпечаток которого пламенел у него на лбу; он обхватил себя руками, как бы не позволяя телу развалиться на части. По радио Гарт Брукс запел о раскатах грома над прерией. Кассир плакал и кричал одновременно, его пронзительные вопли эхом отражались от оконных стекол, а в ушах Вехса все еще звучал гром выстрелов. К тому же каждую минуту мог появиться новый клиент. Напряжение стремительно нарастало, и вулкан страстей быстро наполнялся кипящей лавой.

Еще одна пуля заставила кассира замолчать.

Азиат лежал без сознания, но его скорая смерть сомнений не вызывала. К счастью, лицо нисколько не пострадало.

Подобно паломнику, падающему ниц перед ракой со святыми мощами, Вехс опустился на одно колено как раз в тот момент, когда изо рта молодого человека вырвался последний вздох. Раздался звук, похожий на биение крыльев насекомого, и Вехс склонился ближе, чтобы поймать последний выдох и принять его глубоко в себя. Теперь какое-то количество красоты и грации азиатского юноши перейдет к нему, переданное от тела к телу вместе с едва уловимым запахом сосиски «Тощий Джим».

За песней Брукса последовал старый номер в исполнении Джонни Кэша «Мальчик по имени Сью». Эту песенку Вехс всегда считал довольно глупой, способной испортить настроение момента. Выключив радио, он перезарядил ружье.

Оглядывая пространство за прилавком, Вехс заметил несколько расположенных в ряд выключателей. Возле каждого белела маленькая табличка с обозначениями, и Вехс быстро выключил все наружные огни, в том числе и неоновую вывеску на крыше: «Открыто 24 часа в сутки».

Он погасил и люминесцентные лампы на потолке, но наступившая в магазине темнота не могла даже считаться темнотой. Панели подсветки многочисленных холодильников горели сквозь матовые стеклянные дверцы призрачным потусторонним светом, на стене сияли зеленым огнем часы, рекламирующие пиво «Курз», а на прилавке осталась гореть настольная лампа на гибкой подставке, под которой работал над отчетностью служащий с азиатской наружностью.

Несмотря на это, по углам залегли глубокие черные тени, а окна-витрины померкли, так что постороннему глазу бензоколонка должна показаться неработающей. Теперь нормальный покупатель вряд ли свернет сюда с шоссе. Разумеется, заместитель шерифа или дорожный полицейский патруль могут заинтересоваться, почему закрылась колонка, которая должна работать всегда. Значит, ему нужно поторопиться и поскорее покончить с делами, которые еще остались.

Прижимаясь спиной к стене как можно дальше от прилавка, Кот чувствовала себя как в ловушке. Справа ей грозила густая тень, а слева – свет холодильников. Молодой женщине казалось, что в тишине, наступившей после стрельбы – особенно когда замолчало радио, – убийца без труда расслышит ее неровное хриплое дыхание. Но как Кот ни старалась, взять себя в руки она не могла. Разве может перестать дрожать кролик, увидевший поблизости тень волка.

Оставалось надеяться, что компрессоры холодильников и морозильников производят достаточно шума, чтобы ее присутствие осталось незамеченным. От убийцы Кот прикрывал стеллаж, но она чувствовала, что должна проверить проход справа и слева, – чувствовала и не могла найти в себе достаточно мужества, чтобы решиться на это. В ее воспаленном мозгу жила сумасшедшая уверенность, что стоит ей только выглянуть и она лицом к лицу столкнется с пожирателем пауков.

Она-то думала, что ничего страшнее, чем обнаружить тела Пола и Сары – а потом и Лауры – уже и быть не может, однако убийство, происшедшее почти на ее глазах, было стократ хуже. На этот раз она оказалась в одном помещении с преступником, так близко, что не только слышала крики умирающих, но и ощущала их физически, как сильные и болезненные удары в грудь.

Сначала она считала, что преступник намерен ограбить автозаправочную станцию, но для этого вовсе не обязательно было приканчивать служащих. Необходимость явно не была для убийцы чем-то определяющим. Он убил только потому, что ему нравился сам процесс. Преступника несло, он явно был «горяч».

Кот почувствовала себя во власти бесконечной ночи. Звездная машина как будто сломалась, и ночные светила застыли на своих местах. Рассвет завяз в грязи где-то за горизонтом, и с черных небес начал опускаться на все живое жуткий космический холод.

Яркий луч ударил ей прямо в глаза, и Кот машинально закрылась рукой. Только потом она сообразила, что свет долетает до нее с другого конца магазина. Через секунду вспышка повторилась.

Крейбенст Вехс никогда не был охотником, как он сообщил рыжему. Он был знатоком-антикваром, который собирает коллекцию редких лиц, фиксируя большинство из них видеокамерой собственной памяти. Впрочем, время от времени он пользовался и поляроидом. Воспоминания об увиденной красоте каждый день скрашивали его мысли и служили основным материалом для ночных сновидений. Ему казалось, что вспышки встроенной в аппарат лампы не сразу гаснут в огромных, темных глазах красавца-азиата и что блики света на некоторое время задерживаются на сетчатке, как будто дух убитого никак не мог вырваться из холодеющего тела и метался в плену глазных орбит.

Однажды в Неваде Вехс прикончил несравненной красоты брюнетку, по сравнению с которой Клаудия Шиффер и Кейт Мосс выглядели как старые курицы. Прежде чем начать методично разбирать ее на части, он успел сделать шесть превосходных фотографий. С помощью угроз ему удалось заставить девушку улыбаться, и ее ослепительная улыбка запечатлелась на трех снимках. С этого памятного события прошло уже больше трех месяцев, и каждые тридцать дней он съедал по одной фотографии, на которой она улыбалась, предварительно изрезав бумагу на мелкие кусочки, и каждый раз его охватывало невероятно сильное возбуждение от сознания того, что он снова и снова уничтожает ее красоту. Эта очаровательная улыбка продолжала согревать его, даже попав в желудок; чувствуя внутри себя ее лучистое тепло, Вехс начинал ощущать себя еще более привлекательным, потому что в него перешла часть обаяния жертвы.

Имени брюнетки он никак не мог вспомнить. Впрочем, личные имена никогда не имели для него значения.

Жаль только, что ему не известно, как звали азиатского джентльмена. Зная его имя, Вехсу было бы намного легче пересказывать Ариэль эпизод в магазине при бензоколонке.

А впрочем…

Он отложил поляроид и, перекатив мертвеца на бок, достал бумажник из его заднего кармана.

Вынув водительские права, он прочел при свете настольной лампы, что азиатского юношу звали Томас Фудзимото.

Вехс решил, что в разговоре с Ариэль будет называть его Фудзи. Как гору.

Он убрал водительские права в бумажник и вернул его на место. Денег убитого он не взял. Не собирался он и трогать выручку в кассе, за исключением тех сорока долларов, что причитались ему в качестве сдачи за заправку. Он же не вор и не грабитель.

Сделав три снимка, Вехс вспомнил про свое обещание, которое дал Фудзи. Надо показать ему, что он умеет держать слово. Правда, ничего такого Вехс никогда раньше не делал, однако в конце концов процедура ему даже понравилась.

Напоследок он решил заняться системой безопасности, которая записала все, что он тут проделал. Видеокамера была смонтирована над входной дверью и направлена на прилавок возле кассового аппарата.