Одержимые страстью - Конни Кокс

Анна явно путала заботливость и навязчивую идею. Джейсон ненавидел терять пациентов. Это было дело принципа. Даже со Стефани он сошелся из-за своих принципов.

– Уверяю вас, Анна, страстность доктора Дрейка – одно из самых ценных его качеств. – Стефани покраснела: в ее мозгу возник образ обнаженного Джейсона, которого она обнимала… – В Шеффилдском госпитале к доктору Дрейку относятся с большим уважением.

Анна вроде бы немного успокоилась:

– Как только доктор Дрейк берется за какое-то дело, он доводит его до конца. Так бывает всегда. Он отдает медицине всю свою душу.

Стефани подумала, сколько раз персонал госпиталя называл Джейсона бездушным. Да, врачи должны быть стоиками, они должны проявлять максимум профессионализма, но Джейсон доводил стоицизм до крайности, утверждая, что эмоциям не место в медицинской диагностике.

Анна, очевидно, увидела то, что хотела видеть. Нередко члены семьи пациента делают лечащего врача героем, объектом для поклонения. Временная привязанность пациента или членов его семьи к лечащему врачу – обычное и совсем безобидное дело.

Почему же тогда Стефани ревнует, если нет никаких причин ревновать? Потому что она не хочет, чтобы кто-то, кроме нее, защищал Джейсона. Защита Дрейка – ее обязанность!

Стефани сделала шаг к двери:

– Благодарю вас за поддержку доктора Дрейка. Я обязательно передам ему ваши похвалы.

Анна рухнула на стул у кровати, ее взгляд стал унылым.

– Извините. Мой психолог сказал бы, что я стараюсь облачить слова в конкретную, материальную форму. Сегодня годовщина моего развода, и я выплеснула на вас всю свою боль. Воспитывать ребенка одной иногда ужасно тяжело. Но сейчас разговор не о личных проблемах, верно? Доктор Дрейк, вероятно, спокойно отнесся к этому судебному иску. Люди по-разному воспринимают личные и профессиональные проблемы.

– Не всегда, – сухо произнесла Стефани и почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. – Извините, но мне пора уходить.

Она вышла из палаты Мэгги, мысли вихрем проносились в ее голове.

В ординаторской она обнаружила Джейсона – тот, ожидая ее, наливал себе кофе.

– Доктор Райзер и его закадычный друг пришли и ушли. Они не смогут помочь Мэгги. – Он поднял пустую чашку. – Чаю?

– Да, спасибо.

Джейсон поставил чайник на плиту и налил сливки в свой кофе. Порывшись в чайных пакетиках, он вытащил пакетик с травяным чаем:

– Без кофеина.

Его слова прозвучали больше как утверждение, чем вопрос, поэтому она не потрудилась ответить.

Ей нужно так много с ним обсудить! С чего начать?

Стефани уже подумывала присесть за стол заседаний, но потом решила, что с Джейсоном Дрейком лучше разговаривать стоя.

Может быть, он не заметил, что она надела красные балетки? Ей так и не удалось переобуться, потому что ее срочно вызвали в палату Мэгги. Стефани вообще не следовало принимать его подарок!

Конечно, Джейсон проследил за ее взглядом, пока она смотрела на свои ноги.

Стефани решила начать так:

– Джейсон, спасибо за подарок, но давай не смешивать нашу личную жизнь и профессиональную деятельность. Я не намерена афишировать свою беременность.

– То есть в прошлую пятницу ты ничего не афишировала? Уже немножко поздновато, мамочка. – Он уставился на ее живот, словно просвечивая его рентгеном. – Я не откажусь от своего ребенка, Стефани.

– А я не позволю подрывать мой авторитет! Все думают, будто наши с тобой отношения дают тебе преимущество в госпитале.

Его резкий смех царапнул ее, как колючая проволока.

– Преимущества, Стефани? Какие преимущества? Судя по тому, как повел себя доктор Райзер, всем понятно, что я в госпитале персона нон-грата.

– Да, ему не следовало выговаривать тебе в присутствии пациента. Я поговорю с ним.

Стефани должна как-то образумить доктора Райзера. Он хороший врач, но Джейсон – старший научный сотрудник отделения диагностики. Напористость доктора Райзера говорила о том, что он пересек линию разумной конкуренции и стал просто завидовать Джейсону. Подобные ситуации – не редкость в госпитале, и прежде ей удавалось достаточно легко их улаживать. Однако раньше она не состояла в интимных отношениях с одним из участников конфликта…

Способен ли Джейсон испытывать к ней глубокие чувства? Неужели она судит о его чувствах по хладнокровной маске, под которой он прячет эмоции? Почему она никогда раньше не задумывалась о его истинных переживаниях?

Ответ был слишком очевиден, чтобы его игнорировать. Это происходило потому, что Стефани хотела изолировать себя от любых потенциальных опасностей, к которым могут привести их отношения.

– Я сам улажу свои проблемы. – На шее Джейсона дергалась жилка. Казалось, он произносит слова, плотно стиснув зубы.

– Джейсон, ты старший научный сотрудник, но я – заведующая отделением! И именно я займусь доктором Райзером.

– Так же как ты занялась судебным иском? Нет, спасибо. – Он выглядел таким бесстрастным, будто обсуждал, добавить ли молоко или сахар в ее чай.

Однако через секунду Джейсон все-таки выдал себя, крепко вцепившись пальцами в чашку с кофе.

– Я думала… – Она уселась в кресло.

В глубине души Стефани надеялась: Джейсон проявит свой высокомерный характер и не обратит внимания на то, что о нем думают другие. Даже она.

Неужели она подсознательно хочет наказать его за все сорванные свидания? За душевные страдания, которые он ей причинил, предпочтя Стефани врачебный долг?

– И вот еще что… – Джейсон поморщился. – Сегодня утром ты дала указания лаборатории госпиталя, чтобы там приостановили проверку результатов моих диагностических тестов. Аптечное отделение получило такое же указание? Я лишился всех привилегий?

– Не лишился. Просто потребуется моя подпись. – Она облизнулась, сожалея о том, что не держит в руках чашку, занявшись которой можно было бы отвлечь его внимание.

– Разве есть разница? – Словно прочитав ее мысли, Джейсон поставил перед ней чашку, но так неловко, что горячий чай пролился на стол. Хотя лицо его по-прежнему оставалось бесстрастным, жест свидетельствовал: Джейсон рассержен. – Избавь меня от всех ограничений!

– Джейсон, ты знаешь, мы не можем так поступить.

– Всем известно, что этот судебный процесс – фарс.

– Я подписала соглашение и не могу относиться к нему легкомысленно. Если я намеренно игнорирую условия соглашения, санкции будут применены ко всему отделению.

Он подошел к окну, повернувшись к ней спиной:

– Ты лишаешь меня профессии…

Это было сказано с таким отчаянием, что у Стефани сжалось сердце.

– Я совершила ошибку. Мне очень жаль. Я поговорю с юристами и сделаю все от меня зависящее, чтобы исправить ситуацию. – Она чуть не расплакалась, помолчала, а потом прибавила: – Джейсон, я ограничила твои привилегии в госпитале, но не лишила тебя рассудка.