Инферно. Армия Ночи - Скотт Вестерфельд

— Попробую угадать: погиб парень, который жил в квартире семьсот один.

«Как мило, что придется съесть его». Человек из архива кивнул.

— Правильно, семьсот один, Иисус Деланзо, фотограф двадцати семи лет. — Он взглянул на меня. Я промолчал, и он продолжил: — Квартиру семьсот два занимала Анжела Дрейфус, тридцать четыре года. Брокер.

— Где она живет сейчас?

Он нахмурился.

— Ее точного адреса у нас нет, только абонентский ящик в Бруклине и номер сотового телефона, который не отвечает.

— Что за анонимность? — спросила Шринк.

— И ее друзьям и родным не кажется странным, что она живет в абонентском ящике? — ехидно спросил я.

— Неизвестно, — ответил парень из архива. — Если они и тревожатся, то в полицию не обращались.

Я нахмурился. Сотрудник архива, однако, еще не закончил.

— В квартире семьсот три жила пара — Патриция и Джозеф Мур, обоим по двадцать восемь лет. И представьте себе: их почту пересылают на тот же абонентский ящик, что и у Анжелы Дрейфус, и номер мобильника у них и у нее тоже совпадает.

Он откинулся в кресле, скрестил ноги и улыбнулся, явно довольный тем, что выложил на мою тарелку такое сочное совпадение. Однако его последние слова пока не в полной мере дошли до меня, что-то еще было не так.

— Это лишь три квартиры. А что насчет семьсот четвертой?

Он вскинул брови, проглядел свои распечатки и пожал плечами.

— Свободна.

— Свободна? — Я перевел взгляд на Шринк. — Но ведь именно там жила Моргана. Согласно хотя бы рекламной почте, которая все еще поступает.

Парень из архива кивнул.

— Почта никогда не переадресует рекламу.

— Но почему у вас нет записей на Моргану? Он покачал головой, роясь в своей папке.

— Потому что домовладелец не заполнял форму аренды на эту квартиру. Может, они позволили ей жить там бесплатно.

— Бесплатно? Ни малейшего шанса. Это квартира за три тысячи в месяц.

— На самом деле скорее за три с половиной тысячи, — поправил меня работник архива.

— Тем более.

— Арендная плата в этом доме не главное, Кэл, — сказала Шринк. — Обнаружилось и еще кое-что, упущенное архивом, пока ты не навел их на мысль, что следует копнуть глубже.

Парень снова зарылся в свои бумаги.

— Вроде бы ничего такого, что обычно подталкивает нас начать расследование!.. Но это… странно. — Он развернул на коленях большую светокопию. — Согласно плану, у здания слишком глубокий фундамент, гораздо более глубокий и разветвленный, чем можно было ожидать.

— Фундамент? — переспросил я. — Вы имеете в виду ту часть, которая под землей?

Он кивнул.

— У них нет прав на постройку высокого здания, потому что оно загородило вид на реку. Поэтому они решили использовать кое-какое добавочное пространство внизу. Там имеются несколько подвальных помещений, уходящих в скальное основание и более широких, чем само здание. Предположительно, это двухэтажный фитнес-центр.

— Фитнес в подвале. — Я пожал плечами. — Ничего удивительного — в таком-то дорогом доме.

Шринк выпрямилась в кресле.

— К несчастью, для оздоровления подвал не самое подходящее место. Они копали чересчур близко к туннелю метро, а там почва слишком пористая. Туннель был закончен всего лишь в тысяча девятьсот восьмом году. Не все, что расшевелило это вторжение, успокоилось даже сейчас.

— Не успокоилось? Спустя сто лет? — удивился я.

Шринк сложила пальцы домиком.

— Крупные создания внизу пробуждаются медленно, Малыш. И медленно успокаиваются.

Я сглотнул ком в горле. Во всех старых городах мира существует свой вариант Ночного Дозора, и все они нервничают, когда граждане ведут земляные работы. Асфальт существует по очень веской причине — чтобы проложить что-то твердое между нами и созданиями, обитающими в подземном мире.

— Не исключено, что новое рытье вскрыло нижние слои, — продолжала Шринк, — и нечто очень древнее полезло наверх.

— Думаете, они вскрыли крупное скопление крыс?

Ни тот ни другая не ответили.

Помните, что я рассказывал о крысах — разносчиках нашего заболевания? Как «семья», потерявшая инферна, сохраняет паразита в своей крови? Такие «семьи» могут долгое время после смерти своих инфернов передавать заболевание от поколения к поколению. Старые города носят паразита в собственных «костях», вроде того как ветряная оспа живет в вашем позвоночном столбе на протяжении десятилетий, дожидаясь, пока вы состаритесь и она сможет вырваться наружу ужасными волдырями.

— Центр здоровья, да? — Я покачал головой. — Вот, оказывается, из-за чего все неприятности.

— Возможно, это нечто большее, чем скопление крыс, Кэл. Возможно, нам придется столкнуться с созданиями крупнее крыс и инфернов. — Шринк помолчала. — И потом… есть же владельцы.

— Владельцы? — спросил я.

Человек из архива бросил взгляд на Шринк, а она посмотрела на меня.

— Первые поселенцы, — сказала она.

— Вот дерьмо!

Кое- что о носителях Ночного Дозора: они особо неравнодушны к семьям, именами которых названы старейшие улицы города. В 1600-х Новый Амстердам был маленьким городком, на несколько тысяч человек, и все приходились друг другу кузенами, или дядями, или работниками по контракту. Преданность уходит корнями далеко в прошлое, она в крови.

— Кто это? Бурамы? Стайсы?

Глаза Шринк превратились в щелочки, рука сделала неопределенный жест в сторону полузабытого мира за стенами дома.

— Если память мне не изменяет, Джозеф когда-то жил на этой самой улице. И Аарон построил свой первый дом на Годден-хилл, там, где сейчас пересекаются Голден-стрит и Фултон-стрит. А ферма Медкефа Райдера была чуть севернее — он выращивал пшеницу на поле позади Зеленой улицы, хотя в наши дни это поле носит название Таймс-сквер. И в Бруклине они имели другие участки обрабатываемой земли. Славные были парни, эти Райдеры, и, уверена, Ночной Мэр поддерживает отношения с их потомками.

Я с трудом смог заговорить.

— Райдеры, вы сказали?

— Да, — подтвердил парень из архива.

Я снова сглотнул.

— Мою предшественницу зовут Моргана Райдер.

— Ну, тогда у нас точно проблема, — сказала Шринк.

Парень из архива — его, как выяснилось, звали Чип — отвел меня вниз, в свой крошечный кабинет.

Мы занялись изучением истории туннеля метро Хобокена, которая оказалась гораздо более волнующей, чем вы можете себе представить.

— Первый инцидент произошел в тысяча восемьсот восьмидесятом, погибли двадцать рабочих, — сказал Чип. — Во время второго, в тысяча восемьсот восемьдесят втором, погибло чуть больше. Предположительно в обоих случаях произошли взрывы, в доказательство чего компания продемонстрировала куски тел.