Муза - Эмма Скотт

этого утомительного цикла".

"Как... как ты стал демоном?"

Это то, что не скажешь каждый день.

Амбри изогнул бровь. "Это очень личный вопрос, Коул Мэтисон. Я почувствовал, что человеческое существование больше не может мне ничего предложить".

"Так ты отвернулся от жизни?"

"Сначала она отвернулась от меня", - с внезапной яростью воскликнул он.

Наступило короткое молчание, в котором единственным звуком было стук моего сердца в груди. Его гнев казался непостоянным, но под ним скрывался постоянный ток боли. Словно живая струна, проходящая через него и подпитывающая его.

Амбри разгладил выражение лица и безмятежно улыбнулся. "Час уже поздний. Тебе нужно поспать. У меня есть комната для гостей. Утром мы сможем обсудить детали, приобрести твои припасы и тому подобное".

"Я не знаю, смогу ли я заснуть", - сказал я. "У меня миллион вопросов и..."

"И?"

"Какая-то часть меня все еще сомневается, что все это реально. В последнее время я чувствую себя полным дерьмом. Откуда мне знать, что у меня не психическое расстройство? Или что ты не накачал меня наркотиками?".

"Обычно все кажется более сюрреалистичным или сомнительным в темноте ночи. Поспи, и при ярком свете утра ты поймешь, что все это вполне реально, и что твоя судьба скоро изменится к лучшему".

"Это еще кое-что, о чем нам нужно поговорить", - сказал я. "Демоны обычно не любят менять чью-то судьбу к лучшему, если не получат что-то взамен".

Амбри закатил глаза. "И вдруг он эксперт".

"Что ты получишь за помощь мне? Кроме портрета".

"Разве этого не достаточно?"

Прежде чем я успел ответить, Амбри вскочил с дивана, взял тряпку из миски у ножки моего кресла, обмакнул ее в воду и поднес к моей щеке.

Я отпрянула назад. "Что ты делаешь?"

"Я не могу вести с тобой серьезный разговор, пока ты весь в кровавой грязи. А теперь не шевелись".

Он взял мой подбородок в руку и провел влажной тряпкой по моему лбу. Я осознавал эти действия лишь периферийно; все мое существо было пропитано его близостью. Его глаза были как драгоценные камни - невозможно представить их черными и полными ужаса. Его лицо... Господи Иисусе, у меня перехватило дыхание от его совершенства.

"Я знаю, что ты делаешь", - пролепетал я. "Ты пытаешься соблазнить меня. Или использовать свои... способности".

"Мои силы", - промурлыкал он. "Мне это нравится".

Я подавил стон, мое тело жаждало его. Но я проигнорировал это и стал копать глубже, изучая его, ища, что скрывается под этой сексуальной силой, которая хотела разгадать меня. Амбри был безбожно красив. В буквальном смысле. Но в точеных углах его челюсти и скул была какая-то мягкость. Глубина в его глазах и боль, скрывающаяся за острым умом и легкой ухмылкой.

С усилием я оттолкнул его руку. "Если это произойдет, мне нужна правда".

Он вздохнул. "Твое любопытство, Коул Мэтисон, станет для меня смертью".

"Скажи мне. Почему достаточно портрета?"

Он колебался еще мгновение, затем вернулся к работе, осторожно вытирая грязь и кровь с моего лица, говоря при этом.

"В 1736 году мой отец, Тимоти, женился на моей матери, Кэтрин. У них родилась дочь, Джейн. Они все там, в учебниках истории, все ветви семейного древа учтены, кроме одной. В 1762 году, когда моей матери было сорок восемь лет - древний возраст по меркам того времени - она родила сына".

Дыхание Амбри было сладким от привкуса бренди, когда он провел тканью по моей щеке и нежно прикоснулся ею к порезанной губе.

"Я был, как сейчас говорят, "счастливой случайностью", хотя мои пожилые родители так не считали. Для них я был чем-то второстепенным. Зануда, который высасывал их энергию. Как только появилась возможность, они отослали меня. Вычеркнули меня. Обрезали ветку, так сказать".

"Они так и не написали твой портрет".

"Я кажусь мелочным, когда ты так говоришь, Коул Мэтисон", - сказал Амбри с сухой улыбкой. Он промокнул салфеткой бровь, его глаза потемнели. "Были и другие... обстоятельства. Соль на рану, можно сказать. Так что да, того, что ты меня разжалобил, достаточно".

"Ты не говоришь правду. Не всю", - мягко сказал я, и он напрягся, его взгляд метнулся ко мне. "То, что сделали твои родители, было дерьмово, но этого было недостаточно, чтобы заставить тебя обратиться к... темной стороне. Почему они отослали тебя?"

Он напрягся. "Ты услышал достаточно для одного дня".

Он опустил тряпку в воду и начал отходить, но я схватил его за руку.

"Подожди."

Амбри посмотрел на мою руку, сжимающую его руку, затем на меня. Его сине-зеленые глаза были полны глубины и человечности, но ранее той ночью они были черными. Двойные бездны, наполненные огнем. Бледная, бескровная кожа и крылья...

"Покажи мне снова", - прошептал я. "Твою истинную форму. Дай мне увидеть. Прямо сейчас, пока я здесь, а не в страхе и отчаянии. Покажи мне, чтобы я знал, что это реально".

Амбри колебался мгновение, а потом я смотрел, как мое сердце выбивает ровный, тяжелый ритм в груди, когда цвет исчезает с его кожи. Крылья появились за его спиной, как тени, но это были его глаза... Его прекрасные глаза почернели до небытия. Бездна тени. Я продолжала смотреть, чувствуя, как меня засасывает внутрь. В этой бесконечной темноте я почувствовал огонь.

Дым и пепел.

Боль и ужас.

Я не мог отвести взгляд. Моя рука поднялась и коснулась кончиками пальцев фарфорово-белой кожи Амбри, и он оказался горячим на ощупь, а не холодным и безжизненным. Я обхватил его челюсть, когда эти черные-пречерные глаза расширились от удивления. Его рот слегка приоткрылся, и мой большой палец провел по его нижней губе. И все же я еще глубже погрузилась в его взгляд. Я чувствовал запах дыма и жар пламени, лижущего...

"Что это?"

Мой собственный шепчущий голос звучал далеко и смешивался с другими. Далекие крики толпы и гораздо более близкие, умоляющие крики человека. Амбри. И еще один... Кто-то, что-то злое. Существо чистой злобы, обещавшее ему все.

Амбри отпрянул назад и вернулся к своей человеческой форме. Я моргнул, выныривая из ужаса и душевной боли в настоящее.

"Совет: не смотри слишком долго в глаза демона, Коул Мэтисон. Только если тебе дорог твой рассудок".