Обманный бросок - Лиз Томфорд

вырывается у нее во время перекуса: Кенни думает, что никто не видит, как она жует в углу тренажерного зала.

Кеннеди всегда усердно трудилась – это одна из ее черт, которыми я восхищаюсь больше всего, – но на этой неделе ее темп был другим. Может быть, потому, что она была рада вернуться к работе, но я нутром чую, что Кеннеди трудится больше обычного из-за того, что доктор Фредрик усложняет ее жизнь больше обычного.

Конечно, я не хочу, чтобы она увольнялась, но понимаю, что все станет намного проще, если ее возьмут на работу в Сан-Франциско. Там она станет начальником сама себе, и другие сотрудники будут ей подчиняться.

Я выхожу из помещения клуба. Нещадно палит солнце, и я испытываю невероятные ощущения – так здорово снова оказаться в этой форме и на этом поле. Погода напоминает мне о бейсболе. Мне посчастливилось посвятить свою жизнь любимой игре. А еще круто то, что я играю в бейсбол в одной команде с братом. Как на моем месте можно не стремиться идти на работу?

Добавьте к этому тот факт, что, находясь здесь, я могу видеться с потрясающей рыжеволосой девушкой, на которой женился.

Я сижу на скамейке запасных и роюсь в своем ящике в поисках перчаток и шлема, когда слышу ее имя.

– Кеннеди, сегодня твоя задача – следить, чтобы у игроков не было обезвоживания.

Мое внимание переключается на доктора Фредрика, потому что, черт возьми, как он может говорить Кеннеди – женщине, которая образованна не хуже, чем он, и претендует на позицию главврача в другой команде, – что во время сегодняшней игры она будет выполнять приносить игрокам воду? Более того, для этого у нас есть восемнадцатилетний стажер. Он, наверное, описался бы от радости, если бы смог наполнять водой наши бутылки.

– Поняла, – откликается Кеннеди, не показывая своего разочарования.

– Сандерсон, – он поворачивается к другому нашему тренеру, мужчине, – мы с тобой будем работать на скамейке запасных, а ты, Уилл, – это второй врач, которого он нанял в этом сезоне после того, как не повысил Кеннеди, – ты работаешь и в раздевалке, и в буллпене [12].

– Почему?

Этот вопрос слетает с моих губ прежде, чем я успеваю сдержаться. Фредрик в замешательстве поворачивается в мою сторону.

– Что?

– Почему Кеннеди занимается водой?

– Исайя, – тихо упрекает она.

Я пропускаю ее слова мимо ушей.

– Уилл работает в двух зонах, которые находятся на противоположных концах поля, а Кеннеди наполняет бутылки водой. Почему?

– Исайя, остановись. – Голос Кеннеди звучит умоляюще.

Фредрик скрещивает руки на груди.

– Потому что я так решил. Тебя не устраивает то, какую работу сегодня выполняет твоя жена?

Он произносит слово «жена» самым унизительным образом, как будто она моя собственность, а не человек.

Я делаю шаг к нему.

– Да, меня это не устраивает. Или ты хочешь, чтобы я объяснил всем присутствующим, почему считаю нелепым, что именно она наполняет водой наши бутылки?

– Исайя, прекрати. Пожалуйста!

Нашего главного врача осеняет. Он понимает: я в курсе, что квалификация Кеннеди намного превышает требования к должности, на которую он ее взял.

– Вообще-то я бы тоже хотела знать почему, – присоединяется к разговору Риз Ремингтон. Я даже не заметил, что она здесь. – Если у вас есть четыре участка, которые требуют обслуживания, и четыре медицинских работника, почему они распределены неравномерно?

Наверное, Кеннеди в ярости, потому что я привлекаю к ней внимание будущей владелицы команды, но трудно оставаться профессионалом после того, как в течение нескольких лет к тебе относятся так, как к ней. И очевидно, что этот сезон будет для Кенни хуже, чем предыдущие.

А все потому, что она вышла замуж за меня – игрока. Доктор Фредрик наказывает ее за это. Я в этом уверен.

– Это отличная мысль, миссис…

– Риз, – поправляет она.

– Риз, – повторяет Фредрик, и я не могу объяснить, какое удовлетворение испытываю, зная, что со следующего года его начальником будет женщина. – Итак, Кеннеди, ты будешь работать в буллпене, а Уилл – в раздевалке. Я поручу новому стажеру позаботиться о воде.

– Ну что ж, теперь все в порядке, не так ли? – натянуто улыбается Риз.

– Это была отличная идея, миссис… Риз.

Приятно осознавать, что подхалимство доктора Фредрика распространяется не только на игроков, но и на высшее руководство.

Риз бросает долгий взгляд на меня, затем – на Кеннеди, прежде чем покинуть зону скамейки запасных и уйти, как я предполагаю, в апартаменты владельца команды.

Как только она оказывается вне пределов слышимости, Фредрик сжимает челюсти. Он зол, но не посмеет отчитать игрока, особенно перед игрой. Нет, вместо этого он снова сосредотачивает свое внимание на Кеннеди.

– Позже мы обсудим, что значит оставлять личную жизнь дома.

Черт бы все это побрал! Она не сделала и не сказала ничего плохого. Это я вызвал его на разговор.

После этого все расходятся. Кеннеди остается поблизости, но не смотрит мне в глаза.

– Никогда больше так не делай!

– Кен…

– Достаточно того, что я единственная женщина, которую он когда-либо нанимал, и, по его мнению, я переспала с игроком. Я не какая-то жалкая девчонка, которой нужен муж, чтобы ее защищать. Просто… Исайя, позволь мне делать мою работу.

Кеннеди покидает тренажерный зал, направляясь в буллпен, и я не увижу ее до конца дня.

Я ее понимаю, правда. Но она пахала весь день – фактически всю неделю, и я не смог удержаться. Вмешался, как чертов дикарь. Но еще она назвала меня своим мужем.

– Девятнадцатый, – называет мой номер Монти.

Я предполагаю, что так он велит мне выйти на разминку, поэтому хватаю перчатку и бегу мимо него по ступенькам, ведущим на поле, но Монти ловит меня за руку, останавливая.

– Я собираюсь тебя кое во что посвятить. – Он озирается и понижает голос. – Фредрик – придурок, мы все это знаем, и он зол, что Ремингтон сохранил Кеннеди в штате после того, как вы поженились в Вегасе. Он хотел, чтобы ее уволили.

– Ну, это объясняет, почему он заставлял ее работать сверхурочно на этой неделе.

– Я знаю, тебе может казаться, что это не так, но ваша женитьба лишь усложнила ее жизнь. Кеннеди пытается сделать карьеру, но вместо того, чтобы стать опытным тренером, попала в ситуацию, когда коллеги будут воспринимать ее только как жену игрока. Это несправедливо, но такова реальность. Лучшее, что ты можешь для нее сделать, – это позволить ей заниматься своим делом, пока она здесь, на поле. Ты пытаешься ее спасти, но делаешь только хуже.

Черт возьми! Монти прав. И меня это бесит.

– Она большая девочка и справится с этим. Но если когда-нибудь ты