Бесконечный октябрь - Алексей Анатольевич Стравинский

В ответ я слышу лишь тихое и редкое пение сверчков. Кроткими шагами я двигаюсь дальше. Обогнул кусты сирени, я увидела силуэт человека. Ещё пара шагов и я уж отчетливо вижу лежащую на спине девушку и сидящего на ней мужчину. Я на что-то наступаю. Тишину разрушает хруст треснувшей ветки. Мужчина резко поворачивает голову в мою сторону. Сначала мне показалось, что он целует девушку, но действительность оказалась куда суровее. Я оцепеневаю от ужаса. Его глаза и рот красные. Несколько секунд он смотрит на меня снизу вверх. Очень напряженный момент. Я рефлекторно разворачиваюсь и начинаю бежать что есть сил. Мне страшно оглядываться назад.

Вдруг этот человек резко выскакивает передо мной из-за дуба. В то время я не думала, как такое возможно. Он ударил меня в лицо. Я упала. В моих ушах раздался оглушительный звон, а адреналин приглушил чувство боли. В глазах резко потемнело. Он поднимает меня за волосы. Очередной удар. Я падаю. Моё тело устремилось навстречу сырой земле, прошлогодней листве и молодой, ярко-зелёной траве, которая местами стала кроваво — красной. Я уже никогда не узнаю, бил ли он меня ещё, пока я была без сознания. Последнее, что я чувствовала в тот вечер — это холод. Мне ещё никогда раньше не было так холодно. Я ещё никогда так не замерзала, особенно в середине августа. Август, холод, сырая, окровавленная земля и глухой полумрак. Новый мир поприветствовал меня самым душевным образом лишь от того, что дверь в него мне отворил исключительный мерзавец.

Я стою на его краю утёса и любуюсь восходящим над долиной солнцем. Его лучи разрезают утренний туман, стараясь пробиться между кронами деревьев, которые густо возвышаются по всей долине.

Здесь слышен лишь ветер. Он легким треском бьёт по ушам. Он же через некоторое время начнёт раскачивать макушки деревьев, отчего они станут напоминать пшеничное поле, которое под силой ветра начинает перекатываться волнами. Вскоре этот же ветер с легкость и нежностью выгонит из леса весь туман, и солнечные лучи смогут беспрепятственно залить собой всё доступное для них пространство.

Я здесь не одна. Я чувствую, что в нескольких метрах за моей спиной стоит Аксей, и он, так же, как и я, любуется рассветом.

— Аксей, это самое лучшее утро моей жизни из всех, что я могу вспомнить.

В ответ я слышу лишь звук слегка усилившегося ветра. Аксей заговорил лишь через некоторое время. Видимо, он попросту заворожен зрелищем и не хочет терять ни единого мига на слова, которые можно произнести в любой другой момент.

— Когда я тебя найду, мы уже не сможем видеть рассветы и закаты такими, какие они сейчас, — он произнес эти слова необычайно странным голосом, да и сам ответ очень странен.

Я поворачиваюсь в его сторону. Он стоит буквально в нескольких шагах от меня. Его лицо белее белого. Солнечный свет отражается в его глазах, от чего они стали похожи на сверкающие изумруды. Его взгляд прикован в сторону горизонта. Ветер подхватывает его волосы. Ветер усилился и Аксей лишь слегка прищурился.

— Что, прости? — недоумевая, спрашиваю я.

— Я найду тебя, — всё таким же голосом он ответил на мой вопрос.

Он пугает меня. Я делаю в его сторону один короткий шаг, протягивая к нему руку. Он никак не реагирует на мои действия. Между моей ладонью и ним остаются считанные сантиметры. Чем ближе миг прикосновения, тем сильнее становится ветер. Остаются миллиметры. Наконец-то я касаюсь его. Только это случилось, как ветер начал уносить с собой частички его тела, словно он сделан из песка.

От испуга я отступаю назад. Мной овладела паника. Я успела схватить его руки перед тем, как ветер резким порывом унёс вслед за собой его всего. Я тщетно бежала за улетающим вдаль вихрем песка, который вскоре растворился на фоне неба.

Я падаю на колени. Из моих глаз потекли слёзы. В мою грудь ножом вонзается осознание того, что теперь я навсегда осталась одна, по непонятной мне причине, непонятным для меня образом, но с ясными для меня последствиями. Я открываю ладонь, в которой несколько секунд назад я держала руку Аксея. Теперь в ней лишь небольшая горстка песка. Это всё, что у меня осталось от Аксея. Нещадный ветер на прощание забирает последнее.

— Доброе утро, — в моей голове эхом отдались слова, сказанные незнакомым мне голосом.

Я пытаюсь открыть глаза. У меня это получилось, правда, с большим трудом. Всё вокруг размыто. В этой всеобщей пелене мне удалось разглядеть лишь силуэт человека, который, кажется, сиди в кресле.

Стоп! Где я? Кто здесь? Что происходит? Только моё тело ощутило жизнь, как в эту жизнь ворвалась сильная физическая боль, моментально отведшая все только что уместно возникшие в моей голове вопросы на далекий задний план. Меня резко скручивает. Я лечу с кровати. Теперь я лежу на холодном, каменном полу. Моё тело отказывается слушаться меня. Оно подчинено боли.

— Я не советую тебе этого делать, — я снова слышу тот же голос. Он резкий и чёткий, ровный и уверенный, — ты сейчас очень слаба.

Волна боли исчезла вместе с его словами. Я тут же попыталась вскочить на ноги. Лучше бы я послушала хозяина звучащего здесь голоса. От этого боль вернулась и вместе с этим усилилась. Я вновь падаю твердый пол.

Незнакомец встаёт, делает несколько кругов по комнате и останавливается напротив моей головы. Постоял так несколько секунд, он откинул руки в стороны и присел на корточки. Картина в моих глазах стало ещё расплывчатее. Моя голова болит так сильно, что, кажется она вот-вот лопнет. Я пытаюсь сжать собственные виски руками. Не выдержал, я начинаю отчаянно кричать, надеясь хоть как-то заглушить эту страшную боль.

Незнакомец протянул свою ладонь к моей голове. Он кладёт её на мои волосы, что-то при этом нашептывая. Боль моментально прошла. Он буквально снял её рукой.

— Тебе сейчас станет ещё легче, если ты выпьешь вот это, — мужчина потягивает мне стакан, наполненный какой-то жидкостью.

— Нет! — отрезала я рефлекторно и выбила стакан из его рук.

Он падает на пол, от чего по всей комнате разлетается оглушительный звон. Только что моя голова едва не разлетелась на тысячи кусочков. Я, что есть силы, сжимаю уши руками. Кажется, что я кричу, но собственного крика я практически не слышу. Всё закончилось так же резко, как и началась. Меня снова будто отпускает от паралича, и я в который раз падаю на пол.

— Зря, — в комнате прозвучала короткая и сухая фраза.