Ковчег. Обречённые на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов

сквозняка из вентиляции… Слишком размеренно для случайности… Серг заметил это буквально на уровне интуиции. Именно поэтому он замер на месте. Теперь он слушал… Ничего… Только его дыхание… Только биение его собственного сердца… Тогда он сделал делает последний рывок. И вырвался из зелёного плена. И теперь ему осталось только добраться до убежища. Хотя в руинах заброшенного посёлка ему было куда проще. Но потом он был вынужден повторить свой своеобразный забег, чтобы забрать и всё то, что пока что там оставалось. Но всё прошло вполне нормально. Так что спустя всего несколько часов, практически перед сумерками, Серг сидел в своём укрытии, склонившись над доставленным панцирем Арха.

И теперь перед ним лежали хитиновые пластины, чёрные, блестящие, прочные, как старый кованый металл. Они казались чем-то неземным, чем-то забытым – артефактом из времени, которого уже нет. Рядом лежал аккуратно расстеленный старый комбинезон, потрёпанный, и даже слегка испачканный, но всё ещё крепкий. Также тут лежали и лоскуты ткани – старые тряпки, найденные парнем в руинах. Они были грубыми, почти шерстяными, но если их правильно сложить, то можно создать подкладку, которая не даст хитину натирать кожу. Ведь именно благодаря тому, как именно ему пришлось переносить эти трофеи, он уже знал о том, что если просто прикрепить пластины к одежде, то они будут мешать движению. Натирать… Давить… Сковывать суставы…

Так что ему сначала нужно полностью придумать то, как их было бы лучше разместить. В таких делах нельзя торопиться. Именно поэтому он аккуратно разложил этот комбинезон в полный рост. И из-за его размера это пришлось делать на полу. Потом он взял первую пластину. Большую… Гладкую… С слегка изогнутыми краями… И попробовал приложить её к груди. Но она была слишком большая. А значит её нужно будет аккуратно разрезать. И сначала он постарался углём нарисовать нужные границы этой своеобразной детали. Для этого он взял керамический клинок, и задумчиво взвесил его в руке. Словно стараясь почувствовать его холодное, почти живое лезвие. Потом прижал его кончик к краю хитина.

Тонкий звук разреза, словно нож скользнул по стеклу. И обрезанная кромка отошла в сторону мягко и плавно, как будто сам хитин Арха захотел стать его бронёй. Аккуратно и вдумчиво он подогнал эту хитиновую пластину под нужный ему размер. Затем… Ещё одну… Для спины… Потом – меньшие, на плечи… И каждая такая пластина теперь имела своё место, и свой смысл. Но как их можно было закрепить? Подумав как следует над этим нюансом, он взял старые ремни, обрывки кожаных лент, куски тряпок, специально пропитанных бесцветным соком одного из растений. Самым кончиком керамического клинка, который был очень тонким и острым, он аккуратно пробил в краях пластин небольшие отверстия. Именно для того, чтобы продеть ремни, и закрепить узлы. А это была работа достаточно тонкая, и медленная.

Его пальцы немели от напряжения, но он не спешил. Каждый узел был как полноценное крепление в доспехе. Каждая петля – как нервы, сшивающие части тела. Постепенно он пришивал каждую отдельную пластину к ткани. Затем тестировал. Сгибал руки… Наклонялся всем корпусом… Вращал плечами… И в конце концов убедился в том, что двигаться в таком своеобразном доспехе всё же было можно. Только чуть жестковато. Но на всякий случай он добавил мягкие вкладки, чтобы пластины не врезались в его тело слишком сильно.

По сути, он работал так же, как старые мастера, хотя никогда не видел их трудов. Просто, уже буквально на уровне инстинктов, чувствовал то, как должно быть правильно. На локти он специально закрепил маленькие хитиновые накладки, крепящиеся на кожаные ремни. На бёдра – боковые пластины, чтобы защитить бока, но не мешать шагу. На голени – две длинные, слегка изогнутые кости панциря, плотно подогнанные под форму ног. Сами суставы и сгибы оставались свободными. И именно таким образом его тело оставалось достаточно подвижным.

После того, как он всё же закончил этот своеобразный усиленный костюм, и даже одел его на себя, Серг медленно провёл ладонью по груди. Хитиновая броня не была толстой, но уже казалась частью его собственного тела. Теперь ему оставалось самое важное. Защитные перчатки. Для этого он нашёл старые кожаные рукавицы. Вырезал пальцы, чтобы хват был крепче. А на костяшки пришил небольшие хитиновые накладки. Теперь, даже если ему придётся кого-то ударить, то он ударит так, как будто бьёт железной перчаткой. Заодно он приделал и на спину два крепления. Одно – для копья. Другое – для керамического клинка.

После всех этих доработок паренёк снова примерил свой своеобразный доспех. Поднялся… Шагнул… Шаг у него получался тихий и достаточно лёгкий. Никакого скрипа… Никакого лязга… Броня у него получилась как кожа. Как часть его самого. И теперь он мог не просто выживать… Теперь он стал даже опасен…

……..

В глубине разрушенного посёлка, среди остовов прошлого, где стены обуглились и покрылись ржавчиной, где полы были испещрены трещинами, а воздух, казалось бы, был густ от запаха пыли и давних пожаров, теперь находилось весьма надёжное убежище того, кого уже давно считали мёртвым. И это было то самое место, которое Серг теперь называл своим домом. Подвал, в котором прежде, возможно, хранили провизию, а может, инструменты, теперь принадлежал ему, простому мальчишке с копьём. Одинокому обитателю этого мёртвого посёлка. Здесь практически всегда было темно, но не совсем. Так как он достаточно умело расставил источники света, устроив систему из старых стеклянных бутылок и обломков светоотражающих панелей. Когда снаружи пробивался свет от системы освещения Ковчега, его лучи преломлялись в них, создавая мягкое, рассеянное сияние, словно крошечное солнце жило в этих стенах. Здесь практически всегда было тихо, но не мертво. Воздух шевелился от его дыхания, от шороха одежды, от звука шагов, когда он двигался среди своих сокровищ.

Все его запасы, что Серг сумел собрать как в самом этом посёлке, так и за его пределами, сейчас лежали в дальнем углу, аккуратно сложенные в отдельные группы. Стебли и плоды, найденные в зарослях. Некоторые ещё свежие, другие уже подвяленные, но всё ещё годные в пищу, а что-то даже и специально засушенное, чтобы быть использованным в тот момент, когда у него будут проблемы. Те же кольчатые черви, высушенные и разрезанные на куски, чтобы дольше хранились. Их мясо было жёстким, но сытным, со странным привкусом металла. Горсть редких кристаллических грибов, которые росли в глубоких тенях буйной растительности Зелёной Бездны. Они светились слабым голубоватым светом, будто в них жила память о давно ушедших днях.

Паренёк,