Нарушители - Екатерина Белецкая

Деньги они положили на камушек. Лин разорвал веревку, они подхватили эльфа под руки и поспешно ретировались. Первые минуты он пытался как-то им помочь, шел сам, но потом вдруг вскрикнул и разом обмяк, Пятый едва успел его подхватить.

— Остановка, — констатировал Лин. — Давай хоть посмотрим. А то бег по городу с трупом — не самый мой любимый вид спорта.

В переулке по вечернему времени было пусто, поэтому они не стали маскироваться. Присели рядом с эльфом, в четыре руки стащили с него обрывки рубашки.

При детальном рассмотрении выяснилось, что дела обстоят хуже, чем они предполагали. У эльфа спалось правое легкое, было непонятно, как он вообще умудрялся ходить. Вся голова разбита, ребра переломаны, по лицу явно кто-то бил палкой — глаза пытались выбить, что ли?..

— Ему лет восемьдесят, — констатировал Лин, осторожно ощупывая сломанную ключицу их неожиданного приобретения. — Дитё еще совсем. У тебя красные контроллеры есть?

— Сейчас, погоди. Я комбинацию составить хотел, — Пятый вовсю переставлял на визуале ромбы, подыскивая оптимальное сочетание. — Пусти-ка меня…

Через минуту эльф задышал ровнее, и отек стал стремительно спадать с его лица. Лин сел рядышком, устроил голову эльфа к себе на колени, погладил его волосы, положил кончики пальцев на виски, прикрыл глаза.

— Шок снять пытаешься? — спросил Пятый.

— Насколько это сейчас возможно, — пробормотал Лин, не открывая глаз. — Тут неподалеку харчевня есть, сходи, притащи воды. Ему попить надо, да и умыть его не помешает...

Когда через несколько минут Пятый вернулся с кувшином, Лин тихонько сообщил:

— Очнулся немножко. Но ни фига не соображает.

— Себя вспомни, много ты в таком виде мог насоображать, — поморщился Пятый. — Давай пои его, или чего ты там хотел с ним делать, а я пойду искать транспорт. Придется ехать так, чтобы у парня не сорвало крышу окончательно. И надень на него что-нибудь, а то нас никто в повозку не пустит с такой красотой.

Лин стащил с себя кафтан, они вдвоем усадили эльфа, кое-как просунули ему руки в рукава и подвязали кафтан поясом.

— Сойдет, — подытожил Пятый. — Всё, ждите.

В повозке эльфу стало хуже — от тряски и духоты он снова впал в беспамятство. Лин попытался его растормошить, но Пятый не позволил.

— Пусть спит, отстань от него. Он не сказал, как его зовут?

— Таори, кажется, — ответил Лин. — Долго нам еще ехать? И вообще, куда мы едем-то?

— К этому… — Пятый щелкнул пальцами. — Ну, помнишь, в городе видели сегодня?

— Ага, — сообразил Лин. — «А ты такой холодный, как айсберг в океане», — пропел он. — Значит, в гости к чужаку. Вот он нам обрадуется!..

— Да уж, — покивал Пятый. — И подарочку тоже… он сегодня штук сто таких уже купил. А мы ему еще одну доставку на дом сделаем.

— Можем дать бонусом кофточку, — улыбнулся Лин. — Вдруг у него дефицит? Я ему ноги все повыдергаю, идиоту! Допер, канал провесил!.. Чего он там гоняет по нему, непонятно.

— Скорее всего технику, — пожал плечами Пятый. — А ноги… сомневаюсь я что-то…

— Ты? Во мне? Как ты можешь?! — возмутился Лин.

Эльф слабо застонал, дернулся.

— Тихо, тихо, — успокоил его Лин. — Это всё Пятый виноват. Разбудил, да? Орал, гад, плевать ему на окружающих… Хорошо, что повозка закрытая... Хоть бы пять минут помолчал, шут горховый!.. тихо… всё хорошо… как тебя там, Таори, да?..

— И так он всегда, — пожаловался Пятый в пространство. — Должен же кто-то быть во всем виноват.

Повозка неспешно ехала по предместью. Справа и слева стояли ухоженные сады, от главной дороги отходили дорожки поуже — к домам, которых отсюда и не видать было, земельные наделы в этих краях резались большие. Через полчаса сады кончились, теперь вдоль дороги тянулся низкий светлый лес. Пятый, обрадовавшись, что друг поглощен возней с эльфом, смотрел в окно. Вроде всё хорошо, но… точно такое же «но», как в городе. Еле заметный диссонанс — во всём. Словно смотришь на великолепную картину, и вдруг понимаешь: если отвлечься от техники исполнения, становится видно безумие художника.

«Красавица сидит на стуле у окна.Шесть пальцев на руке,и незаметный третий глаз,четыре уха,а рядом, в вазе на стене,висит косая роза вверх ногами,и напоследок, там, в окне,седое море борется с горами…Печальный и банальный бред».

Почему эти деревья, которые отродясь никто не подравнивал, не соприкасаются ветками? И ведь стоят как попало, это не посаженный лес. Или колючий кустарник. Тоже штука забавная. Когда они подъехали, колючки стали медленно поворачиваться в их сторону. Потому, что с ними в повозке эльф?..

— Подъезжаем, господа, — возчик деликатно постучал в крышу. — Вас до дома, или тут выйдете?

— Давай до дома, — велел Лин. — Думаю, нас там ждут.

Аллея, ведущая к флигелю, оказалась не такой уж длинной. Повозка остановилась напротив крыльца, Лин вытащил на руках эльфа, Пятый бросил возчику монету, которую тот ловко поймал на лету.

— Зря вы, господа, этого купили, — покачал головой возчик. — Только деньги перевели.

— Езжай, не твое дело, — бросил Лин.

Он аккуратно посадил эльфа у лестницы, ведущей к дверям.

— Ну и что теперь? — спросил Пятый, когда повозка скрылась с глаз. — Кто из нас туда пойдет?

— Как — кто? — удивился Лин. — Ты, конечно. Ты это начал, ты и продолжай.

Пятый обреченно вздохнул, поднялся по выщербленным старым ступенькам и постучал.

Дверь им открыл сам хозяин. Наверное, все остальные уже спали. В темноте коридора лицо его казалось светлым пятном.

— Что такое? — спросил он. — Кто вы?

— Доброго вечера, господин Ам, — устало сказал Пятый. — Рыжий, давай его сюда!

— Лучше подойди и помоги, — огрызнулся Лин, — раскомандовался!..

Рауль вышел из флигеля на крыльцо, вгляделся. На лице отразилось нечто странное... он дернулся было в сторону Лина с эльфом, но тут же остановился.

— Кто вы такие? Что вам здесь нужно?

— Что нужно — расскажем потом! Ты чего — слепой? — язвительно сказал Пятый. — Не видишь — парню плохо! Тебе надо всё рассказать прямо вот тут, на лестнице?

Пару секунд Рауль боролся с собой, потом, видимо, плюнул.

— Берите его, и давайте за мной.

Он придержал дверь, помогая Лину пройти во флигель, и свернул в одну из ближайших комнат. Там обнаружилась кровать, судя по всему — хозяйская. Деревянная, основательная, с массивным изголовьем. По всему видно, на ней пока что не спали, но собирались. Кровать была застелена бежевым атласом. В комнате не горели лампы, темноту рассеивал только вечерний свет из окна.

— Кладите его сюда, — Рауль кивнул на кровать, сам сел на стул рядом с ней. — Что с ним? И все-таки, кто вы такие?