Точки над Ё - Наталья Нестерова

Сняла с Васеньки штанишки, пыталась усадить ребёнка, но Вася отчаянно сопротивлялся. На помощь пришёл Костя. Отобрал у меня «Писунить» и подставил стоящему Васечке под краник. В горшок брызнула упругая струйка.

– Он мальчик, не заметила? – улыбался Костя. – А мы это делаем таким образом. Сполосни, – передал мне горшок, ловко натянул Васе штанишки и вернулся к Илье.

Потом мы обсуждали наполнение сайта, его навигацию. Мне хотелось закачать туда содержание всех передач, прозвучавших в эфире, устраивать викторины, конкурсы, поместить рубрику с вопросами. Костя тут же заявил, что рубрику надо назвать «Вопрос Асе Топорковой». Илья сказал, что моё фото на сайте должно иметься обязательно. Возражения отмели безапелляционно – народ подумает, что Ася Топоркова уродина, а тебе стыдиться нечего. Тогда мне пришла мысль и фото детей помещать – тех, кто верно ответил, просить выслать свои фотографии. Ведь это здорово! И ребёнку авторитет, и родителям услада. Но какой должна быть система оценок? Хочется уйти от школьной пятибалльности...

Время пролетело незаметно. Пришла из бани Лена. Из прихожей закричала:

– Как тут мои Сладкуни? Где мой маленький Сладкуний?

И Вася быстро потопал к маме.

«Ты не плакунил? – Чмок-чмок доносилось. – Ты пописунил? Мама тебя любуни! – Чмок-чмок. – А мы будем сейчас кусунить!»

«Обедунить?» – подумала я, заразившись этой странной речью.

Не знаю, как подобное словоковерканье повлияет на развитие нормальной речи малыша, но то, что все эти «уни» создавали неповторимую, ласковую, обволакивающую атмосферу в доме, – определённо.

Познакомившись со мной, Лена, без намека на шпильку, воскликнула:

– Есть женщины в русских селеньях!

Саму Лену красавицей не назовёшь. Но из неё бил фонтан энергии, сметавший впечатление от скромной внешности и неказистой фигурки. Это была ходячая батарейка положительных эмоций. Я-то всегда думала, что программисты – угрюмые личности, с постными лицами, с отсутствием мимики из-за долгих сидений перед мониторами, по которым бегут строчки математической вязи.

Нас отправили на кухню готовить обед. Но готовить было нечего, только разогревать. В кулинарии по дороге домой Лена купила салаты в пластиковых контейнерах, говядину по-французски и печёные овощи. Требовалось только разогреть мясо и гарнир. Как я поняла, микроволновка была главным агрегатом на кухне ребят. Моя бабушка упала бы в обморок. Легла бы рядом с мамой, отключившейся при виде ребёнка, играющего с микросхемами.

Сыну Лена из нескольких баночек с детским питанием навалила в плошку и тоже разогрела. Баночки с брокколи, цветной капустой и мясом кролика открывались с громким чпоканьем. Крутанула Лена крышку – чпок! Одна банка не прозвучала, и Лена отправила её в мусорное ведро.

Никаких тебе долгих стояний у плиты, гор вспомогательной посуды вроде тёрок, мисок, разделочных досок, мясорубок, которые требуется вымыть. Десять минут – и стол накрыт. Вполне аппетитными на вид и относительно съедобными блюдами. Если вы не привередливый гурман, не язвенник и не страдаете повышенной брезгливостью, то магазинная кулинария – ваше спасение. Тем более когда общение для вас важнее утехи желудку.

Вася-Сладкуний восседал на высоком стульчике как полноправный член застолья. У него была своя ложка, которой он большей частью промазывал мимо рта. И по ложке у мамы и папы – специально для сына. По очереди в распахнутый ротик отправляли они смесь из Васиной плошки, пресекали его попытки запустить в еду руку. При этом ребёнок не был центром внимания, как случается, когда за столом любимая кроха. Разговор не крутился вокруг Васиных проказ. О паре-тройке смешных ситуаций рассказали и перешли к другим темам. У нас дома, если появлялся ребёнок, то мгновенно превращался в капризного божка, вокруг которого мы истово носились и выматывались отчаянно. Уйдут гости – пот со лба отряхиваем: дети, конечно, прекрасны, однако сил на них требуется!..

У Ильи и Лены всё было иначе, без подвижничества. «Покусунил» Вася – ему дали попить, вытерли рот салфеткой (кажется, той же тряпкой Лена со стола смахивала). Ребёнку предоставили металлическую терку и столовую ложку – играй. Вася с удовольствием исследовал возможности кухонной утвари. Когда надоело, швырнул тёрку и ложку на пол, ему подсунули пакет от чипсов, в который затолкали солонку, перечницу, коробочку с зубочистками, верх пакета замотали, чтобы дольше откручивал. И снова ребёнок при деле, при игре, азартно пытается «клад» достать.

Я мало участвовала в общей беседе, зато активно реагировала на шутки. В моём лице ребята получили благодарного слушателя, который заливается смехом после каждого анекдота. Потешались над нравами программистов, их полётами в облаках и оторванностью от земных реалий.

Лена рассказывала:

– Как-то тёща попросила одного программиста, не будем указывать пальцами, – она выразительно посмотрела на Илью, – сходить в магазин, дала ему список. Сейчас изображу.

Лена написала на обороте какого-то счёта в столбик:

1 Хлеб

2 Яйца

3 Картофель

4 Капуста

5 Молоко

6 Сахар

7 Соль

– Возвращается программист и приносит! Булку, два яйца, три картофелины, четыре огромных вилка капусты, пять пакетов молока. И! Шесть килограммов сахара и семь кило соли. Как вам нравится?

Смех подхватил даже Вася, подражая веселью взрослых. Я хохотала до слёз. Костя, мотая головой, сказал, что эту байку читал в Интернете два года назад.

– Ленка её и запустила в Сеть, – то ли оправдал жену Илья, то ли упрекнул.

Я не поняла, развлекали меня историями из собственной жизни или приписывали себе чужие казусы. Впрочем, это было неважно. Гораздо удивительнее то, что Лена с Ильёй веселили меня, потому что решили, будто я для Кости много значу. Они могли бы вполсилы, в десятую часть силы каламбурить – всё равно я очаровалась бы их ребёнком, их отношениями, столь прозрачными и одновременно непростыми, с безошибочно угадываемыми вечными ценностями.

Об этом мы говорили с Костей, когда ехали в машине. Но сначала я спросила:

– Это твои самые близкие друзья?

– Вовсе не близкие, – удивился Костя. – Просто приятели. У меня много приятелей. Хороших ребят вообще много, времени не хватает со всеми общаться.

У Прохиндея люди, окружавшие его, были в той или иной степени мерзавцами, старавшимися напропалую использовать Прохиндея в корыстных целях. Даже родные братья, не говоря уж о закадычных друзьях и собутыльниках. Все – сволочи, каждый на себя выгоду, как одеяло, тянет. Наверное, абсолютные эгоисты по-другому чувствовать не могут. Но при этом почему-то с ними дружат, подают руку, не отказывают от дома. Себялюбцы притягивают, точнее – затягивают в вакуум, где надеешься обнаружить скрытый клад. Хотя там – пустота. Я много раз отмечала: избалованные эгоисты засасывают человеческие эмоции, не отпускают от себя, берут в плен, погружают в мо2рок.