Крест Евфросинии Полоцкой - Ольга Тарасевич

Поскольку молчание стало совсем уж невыносимым, она решительно выдохнула:

– Вы сердитесь на меня?

Он удивленно поднял брови.

– Нет. Лика, конечно же, нет! Вы все сделали правильно. Сердился я на себя. И только себя обвинял в том, что вовремя не выслушал Колю. Я даже к исповеди сходил, причастился, так тяжело было грехи свои сознавать. Теперь стало намного легче.

– Тогда, наверное, вы нервничаете перед этим… Соборованием, да? Кто-то при смерти?

Отец Алексей едва заметно пожал плечами:

– Еще не знаю. Соборование – это одно из великих таинств. Для его проведения обычно собираются семь священников, чтобы усилить молитву о даровании здоровья. Но и один священник может соборовать. Семь чтений проводится – из апостольских посланий и святого Евангелия. Больного помазывают елеем. Соборование чаще предшествует выздоровлению, чем кончине. Но люди в большинстве своем, действительно, думают, что если приходит священник – то дело совсем плохо.

У Лики невольно вырвалось:

– Как все сложно! Чем больше с вами общаюсь, тем больше убеждаюсь, что ничегошеньки не знаю. А ведь я всегда считала себя верующим человеком.

– А таких людей сейчас большинство. Говорят, что веруют, а многого не знают. Но лучше так, чем в советские времена, когда существовали гонения на церковь. Сейчас все в силах человека. Конечно, когда беда приходит, люди быстрее находят дорогу к Богу. Но есть и те, кого Господь призывает с младых лет. Скольких монахов знаю, которые еще со школы мечтали о том времени, когда смогут посвятить себя вере и церкви.

Закусив губу – впереди резко затормозили «Жигули», и ей тоже пришлось нажать на педаль тормоза, – Лика увлеченно предалась самобичеванию.

Необразованная. Темная. И она еще смеет что-то писать. Пытаться в чем-то разобраться. Почему-то всегда не хватает времени на самое важное. Если бы не стечение обстоятельств – проблемы с Франсуа, фильм, страхи, – она бы так и не добралась до церкви. Да, сегодня нет никаких преград для того, чтобы жить, как полагается христианину. Но мало кто пользуется такой возможностью. В том числе и она. Впрочем, интерес к религии сегодня есть. Только это неправильный интерес. Взять, к примеру, Колю Вадюшина. Русский Дэн Браун выискался! Да он просто глупый мальчишка, вот и все!

Словно подслушав ее мысли, отец Алексей нервно спросил:

– Колю нашли?

– Пока еще нет. Но я встречалась с его преподавательницей. Она и меня в свое время учила. Так вот, Коля, как выяснилось, задумал концептуальный труд в духе Дэна Брауна, но на славянском материале. Он собирал информацию о православной церкви, хотел выяснить ее болевые точки, чтобы потом вмазать по ним посильнее. А еще, вдохновленный лекцией Тамары Кирилловны, задумал разыскать исчезнувшую реликвию – крест Евфросинии Полоцкой. И доказать, что никакой святости нет, что все чудеса – плод воображения церковников. Кстати, отец Алексей, а может ли церковь помочь в розысках? Преподавательница подсказала дельную мысль. Выяснить, каким путем шел Коля. Возможно, эта дорога и подскажет ответ на вопрос о том, где парень скрывается. И почему у него возник конфликт с близнецами.

– Мне жаль, – священник глубоко вздохнул, – что Коля не нашел креста. Почему не нашел? А если бы нашел, то уверовал бы. Ценность этой реликвии – в мощах. Насколько я помню, в ковчеге были мощи святых и мучеников. Великое чудо нетления!

Буйная Ликина фантазия мгновенно нарисовала ей следующую картину. Она лежит в гробике, выставленном на всеобщее обозрение. И толпы людей рассматривают ее косточки. И при этом рассуждают: вот оно, чудо нетления.

– Невеселая перспектива, – резюмировала Вронская. – Мне, она, конечно, не грозит. Прошу прощения, если эти рассуждения вас обижают. Но я не понимаю обряда поклонения мощам совершенно!

Отец Алексей, отбросив ладонью темные волосы, упавшие на лоб, сдержанно улыбнулся.

– Не только вы сомневаетесь. Даже и среди священников были те, кто не веровал, не понимал, что нетление некоторых тел есть залог будущего воскрешения всех.

Голос священника завораживал. И Лика опасалась, что, заслушавшись, отвлечется от дороги. А потом уже и не опасалась. Все словно исчезло куда-то, и серая лента трассы, и машины, и деревья, выстроившиеся в зеленый караул…

Святые, говорил отец Алексей, это Ангелы земные, воплотившие в своей жизни начертанные Евангелием идеалы. А их мощи – храмы Святого Духа, почивающего в праведниках. Неверующие говорят: святые при жизни иссушали тела свои строгим постом. Но если бы в этом заключалась причина нетления, то и останки животных, не обладающих тучной плотью, также бы сохранялись. А ведь многие святые были мирянами и не изнуряли себя строгим постом. Даже в худощавом теле достаточно крови и влаги, и это разрушает обычную плоть после смерти. Но нетленны мощи святых. Или еще неверующие говорят: все дело в почве или в климате. Однако многие святые, принявшие смерть в мученичестве, долгое время вообще не были захоронены. Гроб преподобного Сергия, преставившегося в 14-м веке, нашли в воде. И несмотря на тридцатилетнее пребывание во влаге, ни гроб, ни тело, ни одежда не были повреждены. А некоторые мощи раскрывались после захоронений, сделанных столетия назад. И поражались очевидцы и светлой коже, и сохранившимся одеяниям. Нет никаких иных возможностей объяснить нетление, кроме одной. Человеческий дух, стремящийся к Богу, преображает тело. И Господь являет непрекращающееся чудо нетления для укрепления в пастве духа благочестия.

– Простите, – пробормотала Лика, когда отец Алексей замолчал. – Вечно я ляпну какую-нибудь глупость, не подумав. У меня язык борется за независимость от мозгов и всегда, как правило, побеждает.

– В общем, я думаю, если бы Коля нашел ковчег, то он изменил бы свои намерения, – тихо сказал священник. – И, может, не случайно он решил разыскать крест Евфросинии Полоцкой. Это воля Божья отвращала его от плохих замыслов и давала возможность уверовать. Не стоит юноше уподобляться тому американскому писателю, которого церковь предала анафеме. А что касается поисков… Думаю, вряд ли можно рассчитывать на помощь церкви. Если бы знали, где крест находится, – уже разыскали бы. Часто мощи святых, снесенные из церквей в годы советской власти, обнаруживаются словно сами по себе. В музеях, в хранилищах. Они не страдают ни при пожарах, ни при наводнениях. И это вселяет надежду, что крест Евфросинии Полоцкой когда-нибудь тоже, с надлежащими ему почестями, вернется в храм.

«Дело ясное, что дело темное», – огорченно подумала Лика и нажала на тормоз. Увлекшись разговором, она едва не проскочила нужный поворот.

– Кажется, мы приехали, – отец Алексей, чуть прищурившись, разглядывал нумерацию серых невзрачных домиков. – Да, вот здесь, притормозите, пожалуйста. Ну что, идем?

Лика отрицательно покачала головой. Может, это страусиная позиция. Но психика и так перенасыщена стрессами и негативными эмоциями. Если можно не видеть чужой боли – то лучше ее не видеть.

– Как знаете, я скоро вернусь…

От негромкого звука захлопнувшейся двери Лика вздрогнула, как от удара хлыстом.

Просто дверца. Ее же машины. Как гильотина, разом отсекшая все – невероятные серые глаза, чувственные манящие губы, сильные руки.

«Ты спятила! – гневно подумала Вронская. – Он – священник. Он – женатый священник. Это просто жара. И у тебя сто лет не было мужчины. Я тебя умоляю, не позорься, держи себя в руках. Ты слышишь?!»

Через секунду правильные мысли сменились совершенно неправильными.

Полный паралич силы воли.

Интересно, Алексей закрывает глаза, когда целуется?

***3

– Да уж коне-ечно, – саркастически пробормотал оперативник Петр Васильченко, изучая разложенный на коленях атлас Москвы, – полтора часа трястись в метро до «Алтуфьево». А оттуда еще минимум двадцать минут шкандыбать до института на автобусе. С Седовым так всегда. Каждое его задание – застрелиться и не встать. Ладно, бум надеяться, что в том Урюпинском районе хотя бы маршрутки ходят. И ведь собирался же Седов уволиться. Вот и увольнялся бы. Нет, остался! Я и сам бы уже давно навострил лыжи из своей конторы. Только вот пока некуда…

Медленно продвигаясь по заполненному людьми переходу между станциями метро, Петр пытался сосредоточиться на вопросах, которые Седов просил задать в институте.

Впрочем, институт Мосстройжилпроект интересовал оперативника исключительно как условное место, некий ориентир. В числе многочисленных арендаторов, снимавших в институте офисы, была одна компьютерная фирма, «Технология». В ней, как выяснилось, Саша и Никита Грековы незадолго до печальных событий ремонтировали компьютер. А в компьютере, как сказали Седову специалисты из техотдела, находилась папка с информацией, посвященной кресту Евфросинии Полоцкой. При сопоставлении этой информации с распечатками, обнаруженными в ходе обыска в квартире куда-то запропастившегося однокурсника близнецов Коли Вадюшина, оказалось: все тексты полностью совпадают. Следственная мысль развивалась в следующем направлении: близнецы получили доступ к Колиному компу, но и сами не избежали огласки. Следов несанкционированного проникновения в компьютер Грековых специалисты техотдела не нашли. Следовательно, информацию перекачали те, кто имел возможность пошарить в машине. И сотрудники фирмы по ремонту компьютеров – первые на подозрении.