Судьба в руках твоих - Ена Вольховская

они не помогут ни вам, ни вашей дочери, — он повернулся к ней лицом и неловко взял ее ладонь. — Вероятно, когда я выйду отсюда, меня поразит молнией, но я все равно скажу вам. Мир несовершенен. Ему неведомо, что есть добро, а что зло. Он ужасающе несправедлив, и никому ничего не воздастся. Вся наша жизнь — череда совпадений. Мы будто катимся с горы, а наши решения не всегда на что-то влияют. Часто то, что мы видим — лишь иллюзия выбора. В том, что случилось тогда, вы не виноваты. Вы сделали все, что могли. А потому дайте себе еще один шанс. Позвольте себе жить, Рахна! Райт не заменить, и все же у вас есть будущее. Будут новые люди, новые мечты, новые смыслы! У вас уже есть те, кто поддерживает вас, кому вы нужны. День за днем вы находите в себе силы улыбаться. Отпустите ее и не дайте боли утянуть вас следом!

Колени швеи подогнулись, и она рухнула на пол, сдавленно заплакав. Йозэль опустился рядом с ней. Он мягко притянул женщину к себе, позволяя ей уткнуться носом в плечо. Рахна вцепилась в него и обмякла. Комнату наполнил надрывный, полный горечи и отчаяния крик, сквозь который Йозэль едва-едва услышал, как подмастерье запер дверь, чтобы никто не мог войти. Йозэль молча гладил женщину по жестким, собранным в хвост волосам и шептал, что все обязательно наладится. Он не мог сказать, сколько все это длилось. Женщина рыдала, пока не сорвала голос, а ее слезы насквозь не пропитали ткань рясы. После чего она медленно отстранилась, понемногу приходя в себя, и скомкано извинилась, на что Йозэль только тихо спросил:

— Какой она была?

Женщина застыла, сидя на полу и будто не понимая, о чем речь, однако вскоре с неожиданной для себя легкостью начала говорить. Рассказывать самые лучшие вещи, что остались в ее памяти, самые светлые и добрые моменты. Голос ее наполнялся теплом, руки, что все еще цеплялись за рясу Йозэля, перестали дрожать. Казалось, с этим криком она выпустила всю боль, что скопилась за прошедшие годы, и теперь остался только светлый образ. Такой, каким она хотела сохранить его. Йозэль сидел рядом и молча слушал, не смея перебивать, лишь иногда задавал вопросы, вынуждая женщину поднимать с глубин сознания все больше приятных моментов.

Когда Рахна, наконец, выговорилась, время перевалило за вечер. Несмотря на протесты женщины, Йозэль оставил на столе золотую монетку и, попросив принести готовую мантию в храм богини сострадания, где собирался заночевать, с легким сердцем покинул мастерскую.

Не так он представлял себе этот день, ой, не так!

Он неторопливо брел по главной улице вдоль закрывавшихся лавок, а в голове было удивительно пусто. Похоже, даже саму способность мыслить он оставил у швеи. Йозэль улыбнулся и ускорился. Нет нужды бояться, мимо храма сострадания сложно пройти. Окруженный садами, он стоял прямо в центре города, распахнув свои врата всем нуждающимся. Пусть история Рахны заставила юношу еще больше усомниться в целесообразности обращения к лекарям — едва ли проклятье можно вылечит настойками — он все же решил попридержать заветный кошель и не тратиться на гостиницу.

Улицы заметно поредели, когда он, наконец, добрался до тяжелых деревянных ворот, что вскоре должны были закрыться до рассвета. Средь бездомных и нищих, путников и пилигримов Йозэль проскользнул во двор храма, однако остаться незамеченным у него не вышло. Все же вид его заметно отличался от облика обычных прихожан. Со всех сторон слышались голоса служителей и служительниц Элиос, спешивших отвести людей к месту ночлега и оказать любую посильную помощь. В какой-то момент, Йозэль с удивлением обнаружил, что один из самых гневных голосов обращен к нему и требует немедля взяться за работу. Йозэль покрутил головой, пытаясь понять в общем гвалте, с какой стороны его звали, когда его нервно схватили за руку.

— Неофиты этого года просто невыносимы! — буркнул мужчина, по голосу заметно старше самого вора. — Что ты встал, как вкопанный, работы невпроворот! Только посмотри, сколько народу! — он потянул Йозэля за собой. — Восставшие на северных землях лютуют, многим пришлось покинуть свои дома, — сокрушенным тоном пояснил он.

— Звучит кошмарно, но боюсь мне не увидеть размах бедствия, — качнул головой Йозэль и остановился, потянув священника на себя, дабы тот уже обратил внимание на некоторые особенности собеседника. — К тому же этот скромный адепт Ксенона едва ли способен помочь даже себе.

Мужчина вопросительно хмыкнул, притормаживая, и все же соизволил присмотреться к «неофиту». Однако в момент, когда смысл сказанного дошел до него, последовала реакция, которую Йозэль никак не ожидал: мужчина охнул и пуще прежнего потащил парня куда-то в сторону, в место, где куда хуже слышались голоса людей. Он схватил Йозэля за плечи и ошеломленно прошептал:

— Акари? Это… Неужели это ты? Мы слышали, что ты умер! Как же так? Как ты выжил? — тараторил мужчина, слегка потряхивая его. — Ну же! Ответь мне хоть что-нибудь? Почему ты молчишь? Ты не узнаешь меня? Впрочем, прошло ведь столько лет… Где же ты был все эти годы? Не молчи, Акари! — голос его сорвался, казалось, мужчина сейчас разрыдается пуще швеи, но все, что мог делать Йозэль, это стоять, как громом пораженный, не успевая и слова вставить. — Это же я, Раэль! Неужели, ты совсем не помнишь меня? Ты ведь сам когда-то помог мне устроиться в этот храм! Ты же с такого дна меня вытащил… — он опустил голову, едва не соприкасаясь с Йозэлем лбами, и содрогнулся всем телом.

Йозэль глубоко вдохнул, внезапно осознавая, что этот Акари страшно его раздражает. Мешать жизни незнакомого человека, будучи мертвым, настоящий талант! Страшно подумать, со сколькими добродетелями этого Мессии Йозэлю еще придется столкнуться из-за того, что природа поленилась и состряпала им похожие лица!

Собрав остатки самообладания, Йозэль натянул на себя скорбную мину и мягко коснулся руки священника, снимая ее с собственного плеча. Священник тут же поднял голову, явно приободрившись. Однако Йозэль не собирался щадить его и позволять оставаться в лабиринте заблуждений.

— Простите, — спокойно, но твердо начал он, — но тот, о ком вы говорите, действительно мертв.

Раэль вздрогнул, второй рукой с силой сжав плечо Йозэля, но тот даже не поморщился, лишь мысленно выругавшись.

— Но ведь… как так?! Ты же… ты же… Вот он. Прямо передо мной.

— Сравнение с Великим Мессией, — губы парня дрогнули — до того приторно и лживо звучали его слова, — большая честь для меня. Но все же я лишь простой адепт, а он давно покинул этот мир.

— Не