Мелодия убийства - Анна Васильевна Дубчак

дом, не он ли договаривался с этой женщиной, оказалось, что нет. Короче…

– Женщина эта пропала… – догадалась Женя.

– Да. Мужчина, фамилия его Морозов, Матвей Морозов, а женщину зовут Анна Савкина. Морозову пришлось показать фотографию убитой. Он узнал ее, и его реакция была… Короче, он был потрясен. Разрыдался… Так что это точно Анна Савкина. Точнее, Анна Владимировна Савкина.

– Говорю же – дело интересное, необычное! – воскликнула Женька. – Смотрите, как все лихо закручено!

– Но если это не Макс ее позвал в Ивановку, значит, ее тоже заманили! – сказал Ребров.

– Заманили, убили и позвонили Шахлевичу, якобы у него в доме пожар… Вот такая простая подстава, – сказал Борис.

Глава 10

16 сентября 2022 г. Макс Шахлевич

Макс вышел из СИЗО с чувством нереальности происходящего. Он не понимал, почему его отпустили. Да, конечно, у него было алиби на предполагаемый день «преступления», то есть двенадцатое сентября. Но будь следователь более дотошный, он мог бы предположить, что весь этот кровавый спектакль в его квартире устроили раньше. Или позже.

Словом, своим освобождением он точно был обязан Борису Бронникову. Это он каким-то волшебным образом повлиял на Лугового, убедил его в невиновности Макса.

Безусловно, он был рад и теперь стоял, вдыхая прохладный сырой воздух, еще не понимая, как жить дальше. Что делать.

Первым желанием было вернуться домой и принять ванну. Но представляя себе свое возвращение, он с ужасом думал о том, какой он снова застанет свою квартиру, оскверненную, в крови…

Он позвонил домработнице Оксане, спросил, может ли она прямо сейчас отправиться домой и прибраться.

Оксана сказала, что да, разумеется.

– Оксана, там кто-то… Ох, не знаю даже, как сказать… Возможно, там произошла трагедия, может, там случилось что-то страшное с Ольгой, но я не имею к этому никакого отношения. Меня только что выпустили из СИЗО. Понимаешь, да?

Он сбивчиво принялся объяснять ей, в каком состоянии она увидит квартиру, чтобы она не пугалась и просто все вымыла, прибралась. Сказал, что эксперты уже поработали там, что теперь им (он так и сказал «нам с тобой») надо налаживать нормальную жизнь. Добавил, что если она боится и не хочет больше работать у него, то он поймет и найдет другого человека. На что Оксана, которая дорожила своей работой, сказала, что справится и что не собирается увольняться. Он спросил ее, сколько ей понадобится времени, чтобы привести квартиру в порядок. Она сказала – часа три-четыре.

И Макс, вызвав такси, поехал в гостиницу, снял номер и долго отмокал в ванне, после чего спустился в ресторан, пообедал и, вернувшись в номер, лег спать.

Проснулся от сообщения Оксаны: «Все готово. Мне уезжать?»

Он ответил: «Нет, дождись меня, сейчас приеду и заплачу тебе».

Он приехал домой и несколько минут простоял перед дверью в квартиру, терзаемый страхом войти и увидеть все то, что превратило его жизнь в настоящий ад.

И вдруг на него нахлынули другие воспоминания, замелькали другие, еще более ужасные картины увиденного теперь уже в Ивановке! А кто там будет убираться? Если он снова попросит Оксану, то уж после этого она точно не выдержит и сбежит от него. И правильно сделает. Одно дело замыть кровь в одной квартире, но совсем другое – следы кровавой бойни еще и в загородном доме хозяина! Вот и попробуй потом объясни, что ты белый и пушистый. Да у нее сердце разорвется, когда она увидит море крови после того, как убийца практически отрезал несчастной женщине голову пилой джигли. И кто эта женщина? Возможно, уже в скором времени он все узнает. Теперь многое зависит от профессионализма Лугового.

Он позвонил, решив, что Оксана сейчас не в самом хорошем расположении духа, что наверняка напугана и вздрагивает от любых посторонних звуков, а потому ее лучше не травмировать скрежетом отпираемых замков.

Она открыла дверь, и по выражению лица женщины он понял, что она на самом деле встревожена и утомлена. В нос ему ударил запах моющих средств, которыми и производилась уборка.

– Привет, – произнес он, не в силах улыбнуться хотя бы из вежливости.

– Здравствуйте, Максим Иванович. Я все помыла.

И не давая ему возможности произнести слово, добавила:

– Сразу скажу – никогда не поверю, что вы имеете ко всему этому какое-то отношение. И если надо будет, я подтвержу, какой вы хороший и добрый человек, что это не вы убивали.

– А с чего ты решила, что здесь было убийство? – Он с трудом это произнес, челюсти его словно заклинило, свело.

– Я не решила, просто предположила. Сериалы же смотрю – вот точно кто-то постарался, чтобы сотворить эти кровавые декорации. И я не удивлюсь, что все это – дело рук любовника вашей жены.

– Что? – Вот тут и челюсть пришла в норму, и Макса отпустило, словно он услышал невероятно смешную шутку. – Любовник? Хочешь сказать, что у Ольги кто-то был?

– Может, не любовник, а ухажер или поклонник, словом, мужчина, для кого вы являлись соперником, помехой. Я ничего не знаю, никогда не видела ее с другим мужчиной, не слышала, чтобы она разговаривала с мужчинами, короче, я просто предположила, что от вас кто-то хочет избавиться, чтобы вы не мешали… А иначе кто бы мог пожелать вас так подло и жестоко подставить?

– Оксана, ты просто пересмотрела сериалов, точно.

– Но я же не слепая! Я же своими глазами видела и кровь, и какие-то волосы, и следы волочения… Тот, кто все это устроил, не обладал особым умом. Потому что надо знать этот дом, особенности этого дома, чтобы понять, что труп, даже если и взвалить его на подоконник, невозможно будет сбросить незамеченным. Что нужно быть просто идиотом, чтобы вот так взять да и самому подставиться! Там же камеры повсюду, охрана! Какое убийство? Какой труп? Ничего такого не было!

– А кровь? Хочешь сказать, что это была киношная кровь?

– Нет… Вот кровь была настоящая. Я, конечно, не эксперт, но запах и все такое… Брррр…

– Я посмотрю?

Ему было важно осмотреть квартиру, чтобы убедиться в том, что она приняла свой прежний аккуратный вид.

Да, все было в полном порядке. Разве что специфический запах еще не до конца выветрился, хотя были распахнуты почти все окна в квартире.

– Спасибо тебе, Оксаночка. Вот, возьми, – и он протянул ей две купюры по пять тысяч рублей. – Только, пожалуйста, никому ни слова.

– Могли бы и не предупреждать. Я не такая.

Что она хотела сказать этой фразой,