Чако 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том II - Олег Евгеньевич Царьков

Тем временем, Р.Франко начал готовить свои войска к выводу из окружения: его сапёры стали расчищать дорогу в районе позиций кавалерийского полка противника Чукисака. 23 сентября части II корпус при поддержке авиации начали прорыв на этом участке. На помощь обороняющимся частям кавалерийского корпуса вылетели два Оспри. При подлете к цели они были перехвачены двумя парагвайскими Фиатами и обратились в бегство. Один из боливийских самолетов был сильно поврежден пулеметным огнем в ходе последнего воздушного столкновения Чакской войны и совершил аварийную посадку. Его экипаж в составе лейтенанта А.П.Солдана и альфереса С.Морено спасся. Лишившийся авиационного прикрытия полк Чукисака был полностью разгромлен и бежал, оставив на поле боя все свое вооружение, более 250 убитых и около сотни пленных. После этого все части корпуса в полном порядке отошли на юг к Ирендаге.

Августовские и сентябрьские бои проходили при сорокаградусной жаре и недостатке воды. Противостоящие стороны были сильно измотаны, особенно это относилось к солдатам Р.Франко, которые прошли пустынные области Чако в прямом и обратном направлении. Несмотря на их усталость, семь тысяч ветеранов корпуса Д.Торо, несмотря на значительное превосходство в выучке, маневре и вооружении не смогли уничтожить II парагвайский корпус. Ответственность за провал плана окружения лежит не на самом полковнике, который блестяще осуществил запланированный маневр, а на командовании II и III боливийских корпусов, не оказавших нужного давления на противника с фронта и фланга. Не на должной высоте проявил себя и начальник Штаба полковник А.Родригес, выпустивший из своих рук координацию операций всех трех боливийских корпусов. В свою очередь Р.Франко проявил инициативность и незаурядную изобретательность при маневрировании.

23 сентября боливийский президент и его новый военный министр Фернандо Гуачалья прибыли в Тариху на очередное совещание с генералом Э.Пеньярандой и его штабом. Поводом для встречи стало обсуждение положения под Алгодоналом, где ситуация складывалась уже не в пользу боливийского оружия, хотя военное командование не хотела признать это. Д. Саламанку очень волновала судьба Баливьяна. Если в начале 1934 года он настаивал на удержании фортина любой ценой, то под влиянием чешских военных советников его мнение кардинально изменилось. На встрече в Тарихе он стал требовать максимального ослабления гарнизона фортина с целью создания маневренного резерва. Генерал Э.Пеньяранда резонно заметил, что гарнизон Бальивиана сдерживает лучшие части парагвайской армии, а подвижный резерв уже создан – это кавалерийский корпус. 24 сентября стороны так и не пришли к окончательному решению по этому вопросу. Безусловно, гарнизон Бальивиана сковывал шесть парагвайских дивизий, которые не могли двинуться на север Чако не опасаясь удара во фланг и тыл, но с другой стороны части двух парагвайских корпусов нависали над единственной коммуникационной линией с Вилья-Монтес. При недружественном нейтралитете Аргентины это грозило Седаном.

Президент прибыл в Самайхуату с явным намерением сместить с поста начальника штаба личного друга Э.Пеньяранды, полковника Ф.Риверу, который, по мнению генерала Плачека, не соответствовал занимаемой должности. На этот раз Д. Саламанку и его министра сопровождал большой отряд карабинеров. Президент мог рассчитывать на их полную лояльность, поскольку полицейское руководство уже давно конкурировало с военными в борьбе за политическую власть в стране. Таким образом, выделив для охраны президента значительные силы, высшие полицейские чины, рассчитывали ослабить вышедшую из-под контроля армейскую верхушку. В отличие от обывателей Тарихи, тепло встретивших традиционно одетого в черное президента, военные приветствовали его с холодной корректностью. Совещание со старшими офицерами проводилось в префектуре на центральной площади. Несмотря на весну и поздравительные выкрики из толпы, собравшейся на площади, на встрече господствовал дух недоверия и взаимной антипатии.

С первых минут совещание превратилась в перепалку между президентом и командующим о вопросах субординации, а также праве назначать начальника штаба боливийской армии. Этот разговор происходил в присутствии членов кабинета и нескольких офицеров штаба. Несколько раз собеседники переходили на повышенный тон, но вмешательство министра обороны снижало накал страстей. В конце концов, было принято решение сменить начальника оперативного отдела штаба армии полковника А. Родригеса. На следующий день в Тариху прибыли вице-президент Л.Техада Сорсано и начальник штаба полковник Ф. Ривера, которые включились в обсуждение военной обстановки. Совещание началось с изучения реляции Д.Торо об овладении Алгодоналом. Даже невоенным специалистам было ясно, что операция по окружению III корпуса потерпела полную неудачу. Этот доклад вызвал у главы государства вопрос о том, кто назначил полковника на должность командира кавалерийского корпуса без санкции президента. Э.Пеньяранде и Ф.Ривере с большим трудом удалось отстоять своего влиятельного союзника. Зато им пришлось уступить в вопросе о смене руководства штабом. По согласованию сторон, начальник оперативного отдела полковник А. Родригеса получал чин генерала и назначался командиром 2 пехотной дивизии, размещенной в столице, а Ф. Ривера должен был подготовить дела для передачи О.Москосо.

24 сентября Д.Саламанка улетел назад в Ла-Пас так и не решив не одного вопроса. При его проводах дух военного путча прямо витал в воздухе. Ирония судьбы заключалась в том, что неудачный «Танненберг» Д.Торо под Алгодоналом отложил его на неопределенное время, поскольку успехи парагвайской армии роняли престиж военных и усиливали власть президента. 27 сентября в расположенную между Вильей Монтес и Баливьяном ставку Э.Пеньяранды в Самайхуате прибыл вице-президент Л.Т.Сорсано для участия в совещании высших армейских офицеров. Это было первое посещение им театра военных действий. На этом совещании присутствовали генерал-квартирмейстер Х. Санхинес, командиры корпусов и штабные офицеры. Старшие офицеры в очередной раз потребовали прекратить вмешательство президента в ведение боевых операций и отменить приказ о переводе полковника А. Родригеса. В совместном заявлении офицеров главе государства предлагалось осуществлять руководство вооруженными силами исключительно через командующего армией, генерал-квартирмейстера, начальника штаба и министра обороны. Основным аргументом для отстранения гражданской администрации от контроля над военными стала «неясность целей войны». Оказавшись перед лицом военной оппозиции Л.Т.Сорсано сробел и пообещал отстаивать точку зрения руководства армии перед президентом. На следующий день от отбыл в Ла-Пас.

29 сентября вице-президент изложил ультиматум Самайхуаты в Квемадо. Выслушав доклад Л.Т.Сорсано Д.Саламанка проявил свойственную ему решительность. Он немедленно издал приказ о переводе А. Родригеса во 2 дивизию и обратился к народу с декларацией о цели войны. Главными из них были полное отвоевание Чако и занятие порта в судоходной части реки Парагвай. В случае начала мирных переговоров с Парагваем президент ставил перед своими дипломатами задачу при любых обстоятельствах получить Пуэрто-Пачеко (Баия-Негру). Опубликование этой декларации не стало неожиданностью ни для армии, ни для всей нации, поскольку неоднократно комментировалось в прессе. Выдержанное в ультимативном тоне оно стало прекрасным аргументом парагвайской стороны в