Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей - Владимир Сапрыкин

В истории цивилизации и общественной мысли утопия нередко служила формой социального протеста эксплуатируемых народных масс и несла в себе революционную идеологию. Утопический социализм выдвигал идеи совершенной социальной системы, исходя из внеисторически понимаемых принципов разума, справедливости, свободы, равенства, братства. Критикуя общественный строй, основанный на частной собственности, социалисты-утописты высказали ряд гениальных идей и догадок, предвосхитивших некоторые черты будущего коммунистического общества: необходимость создания крупного общественного производства, уничтожение противоположности между городом и деревней, умственным и физическим трудом и др. Многие основные принципы освободительного движения трудящихся, нравственные и законодательные нормы, системы педагогики и образования были впервые сформулированы утопистами. Утопический социализм стал одним из источников научного коммунизма, превратившего социализм из утопии в науку. Великие утописты, отмечал Ф. Энгельс, «гениально предвосхитили бесчисленное множество таких истин, правильность которых мы доказывали теперь научно…»[128]Утопический социализм навечно вошел в историю мирового социального прогресса и стал общечеловеческой культурной ценностью.

Социализм как научная теория был создан в середине XIX столетия К. Марксом и Ф. Энгельсом, которые опирались на предшествующие достижения философии, политэкономии, утопического социализма. На основе открытого ими материалистического понимания истории они рассматривали социализм как закономерный результат естественноисторического развития. Основоположники марксизма в общей форме обозначили контуры и основные принципиальные особенности будущего общества. Вместе с тем они, в отличие от социалистов-утопистов, никогда не пытались создать детально разработанный проект социалистического общественного организма. Они считали, что это должны сделать люди, на чью долю выпадет практическая работа по строительству социалистического общества, по выявлению, отбору и утверждению его ценностных оснований.

На такой же теоретико-методологический позиции стоял и В. И. Ленин, на чью долю выпало возглавить впервые в мировой истории практическое воплощение в жизнь вековых мечтаний человечества о справедливом обществе. Но одно дело – мечта, и совсем другое – ее реализация в жизни. «Дать характеристику социализма мы не можем; — говорил в 1918 г. В. И. Ленин, – каков социализм будет, когда достигнет готовых форм, – мы этого не знаем, это сказать не можем…»[129]. Он не уставал повторять, что дорога к социализму «никогда прямой не будет, она будет невероятно сложной»[130]. Сам переход от социальной теории к социальной практике – это творческий, деятельный процесс, требующий постоянно новых подходов, решений, критических оценок и самооценок. Строительство социализма – это дело не одиночек, какими бы гениальными они ни были, а творчество миллионов, к тому же это их повседневный труд, но не для увеличения богатства капиталиста, а для возведения нового, лучшего по сравнению с капитализмом, общества. Поэтому, говорил Ленин, надо, «окружив его подсобными лесами, одевшись в рабочую одежду, не боясь испачкать ее во всяких вспомогательных материалах, строго исполняя предписания руководящих практической работой лиц, – надо это здание строить, строить и строить»[131].

В. И. Ленин постоянно боролся как с непомерно оптимистическими, схоластическими доктринерами, считавшими себя обладателями совершенных «чертежей» нового мироустройства, так и с нытиками, паникерами, трусами, не верящими в успех социалистического строительства. Да, говорил он, «дело наше будет невероятно трудным, в котором будет, несомненно, ряд ошибок. Главное: надо трезво уметь смотреть, где такие ошибки допущены, и переделывать все сначала. Если не два, а даже много раз придется переделывать все сначала, то это покажет, что мы без предрассудков, трезвыми глазами подходим к нашей величайшей в мире задаче»[132]. Великий революционер и труженик Ленин учил созидателей нового общества «собирать камень за камушком прочный фундамент социалистического общества, работать не покладая рук», ибо это «великое дело, и на такое дело не жалко и всю жизнь отдать»[133]. Сам он обычно работал по семнадцать – восемнадцать часов в день за своим столом в Кремле. Такую нагрузку Ленин выдерживал благодаря крепкому сложению, привычке к физическим упражнениям и тяжелой работе на протяжении всей жизни, а также юмору и жизнерадостности. Многие говорили о его проницательном и полном юмора анализе ситуации, когда от напряжения он прищуривал один глаз, и о его заразительном смехе – он всегда был готов присоединиться к забавам детей…

История советского социализма – первого в мировой человеческой практике общества такого типа – складывалась под воздействием множества факторов, объективных и субъективных, суровых, нередко жестоких, порой безысходных, трагических обстоятельств, а иногда и под влиянием серьезных ошибок, просчетов власти, вытекавших из уровня сознания и умения как политиков, так и самих народных масс. В то же время является глубочайшей ошибкой, а сегодня и расчетливой позицией, представлять историю советского социализма в виде сплошного «недоразумения», насилия над цивилизацией, дрейфа страны в тупик… Многим людям не мешало бы понять: для того, чтобы судить о социализме как реальности, требуется нечто большее, чем их личный практический опыт и кругозор; говоря проще, с социализмом надо обращаться как с наукой – его следует изучать… и изучать серьезно. И еще. Всем, кто высокомерно пренебрегает советским опытом, неистово обличает, требует от него кристальной чистоты и совершенства, надо помнить: делать реальное, тем более неизвестное, неизведанное дело неизмеримо, тысячекратно труднее, чем рассуждать, видя «бой со стороны»…

Глава четвертая. Освобожденный от эксплуатации и частной собственности труд – естественно-историческая и социальная ценность советского народа

Историческим началом перехода не только народов царской России, но и всего человечества к социалистическому типу общества стала Великая Октябрьская социалистическая революция, столетие которой мир отметит в 2017 году. Именно она открыла новую эпоху во всей мировой истории – эпоху практического созидания общественного устройства, качественно отличающегося и прямо противостоящего капиталистическому, буржуазному миропорядку. Произошла не просто революционная смена общественно-экономических формаций, что как раз и выражает социальный прогресс. Совершился крутой поворот, революционный скачок в истории мировой цивилизации, когда она сама наконец начала обретать адекватные ей общественно-экономические, социокультурные – ценностно-смысловые формы и содержание – и, следовательно, обозначать такие перспективы, которые делают все предшествующее развитие человечества его предысторией.

Октябрьская революция свершилась почти 100 лет тому назад, став фактом всемирной истории, но против нее классовые противники воюют так, словно она происходит сегодня, сейчас и ее можно остановить. Наиболее оголтелые реставраторы дикого капитализма всерьез заявляют… о ее «отмене». Буквально рефреном через их антикоммунистические камлания звучит: революция нелегитимна, Советская власть случайна, социализм – отклонение от нормы. Аргументы, в которых проскальзывала бы хоть капля разума, нет ни одного, лишь разнузданная демагогия, получившая в России собирательное обозначение, – «жириновщина» – определение самой гнусной, злобной, опрокидывающей все критерии человеческого рассудка и морали, формы клеветы. Впрочем на этом позорном поприще обозначились не только явные «жириновцы», но и деятели в академических мантиях. Один из них – литературовед, искусствовед, культуролог Д. С. Лихачев – порадовал академическую науку «открытием»: Октябрьскую революцию, утверждал он до своего ухода из жизни, «свершили пьяные, обкурившиеся матросы»… Подобными открытиями до краев заполнена научная, образовательная, просветительная и пропагандистская сфера реставрируемого российского капитализма. Но ее убожество, видное невооруженным оком, особенно диким выглядит на фоне подлинных исторических фактов, событий, в сравнении с классической марксистско-ленинской мыслью.

Напрасно приписывают нам то, что мы хотим насильственно ввести социализм, говорил В. И. Ленин[134]. Стремление к социализму коренилось в самой гуще народных масс, корнями уходило в ценностно-смысловое представление о социальной Правде, Равенстве, Справедливости. Даже К. Маркс, весьма осторожный в оценках революционного движения в России, допускал, что «современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития»[135]. Неизбежность превращения российского буржуазно-помещичьего общества в социалистическое, говоря словами К. Маркса, объективно вытекала «из закона движения» самого общества того исторического времени. «Россия, – считал Ф. Энгельс, – несомненно находится накануне революции. Здесь сочетаются все условия революции; эту революцию начнут высшие классы столицы, может быть, даже само правительство, но крестьяне развернут ее дальше…; эта революция будет иметь величайшее значение для всей Европы хотя бы потому, что она одним ударом уничтожит последний, все еще нетронутый резерв всей европейской реакции. Революция эта приближается»[136] (выделено мной. – В. С.).