Горны Империи - Олег Верещагин

– А ну дай, – Славка протянул руку, когда девчонка допела, и все молчали, как это часто бывает после хорошей песни. – Дай-дай.

– Держи, оп! – Она перебросила дворянину инструмент, и Денису показалось, что Славка начал играть, еще когда гитара находилась в полете. И это была совсем другая песня, а голос у Славки оказался сильным и хорошо поставленным – в лицеях учили петь по специальной методике, развивая даже бесталанных, казалось бы, в этом отношении, так как считалось, что без умения петь дворянин неполноценен.

Может, в чем-то бывал неправ и я,Власть бандитскую зло кляня,Но пока страной правит мафия,Попрошу не держать меня!..

Кругом оживленно зашевелились, у всех заблестели глаза. Многие – неосознанными жестами – положили руки на плечи соседям. Денис не знал этой песни и подумал, что она, наверное, местная. Да и неудивительно – в Империи просто не могли петь о таком.

Попрошу не читать нотации,Дескать, молод ты и горяч.Мне от вас не нужны дотации,И силком меня не запрячь.

Мне не нужно искать нынче модных тем,Я б очистился от грехов,Звезданув по холеным мордам темПлетью, скрученной из стихов!

Попируйте, попейте кровушкиСредь народной лютой беды!Будет время – слетят головушкиИ растают ваши следы.

И хватило бы вам везенияХоть за гробом спастись от слез.Но и там не видать спасенияТем, кто людям мученья нес.

По гулянке выйдет похмелие,Толпы нищих развеселя.Кровью выльется то веселиеИ оплатятся векселя.

Враз раскаетесь, твари злобные,Поваляетесь вы в ногах,И придушат крики утробныеПарни в кованых сапогах.

И никто, ни теперь, ни в будущем,Не проронит о вас слезы.Пейте ж водку в море бушующемИ разбейте свои часы![12]

Славка завершил игру финальным красивым аккордом и предложил Денису как ни в чем не бывало:

– Пошли покатаемся. Зачем ехали-то?..

…Коньки выдавали тут же напрокат несколько шустрых пацанов, вооруженных солидными дубинками и державшихся сплоченной кучкой. Впрочем, когда подошли Славка с Денисом, местные мальчишки не стали брать деньги вперед и даже предложили покараулить ботинки Дениса и кеды Славки.

– Чего это они такие вежливые? – спросил Денис, защелкивая магнитный замок. Коньки были старые, но ухоженные и хорошо наточенные.

– А чего им не быть вежливыми? – Славка перепрыгнул через бортик. – Это хорошие ребята. Вот тут зарабатывают, как могут, – они и каток в порядке содержат, и даже охраняют от разной шпаны.

– Они сами на шпану смахивают. – Денис повторил прыжок и крутнулся на месте, с удовольствием вспоминая ощущение от коньков – он не катался уже полгода. – И что они, со всеми так?

– Во-первых, они меня знают, – сказал Славка. – А во-вторых, они видят, что мы пионеры. Тут это много значит. Нас или вообще не трогают, или…

– Или? – Денис с удовольствием и завистью наблюдал, как Славка закрутился на месте и, остановившись, продолжил ничуть не сбившимся голосом – просто, как о самом обычном:

– …или убивают. Ты спарринговаться не раздумал?

– Потом, а? – сказал Денис. И предложил: – Давай, кто больше поворотов накрутит?

– Давай, – легко согласился Славка. – Эй, – окликнул он кого-то из «надзирателей», – посчитай повороты! И – раз!

У Дениса был отличный вестибулярный аппарат. На школьной центрифуге в прошлом году он как-то ради шутки выжал шесть «жэ», крутил их сорок минут, вышел своими ногами, почти не пошатываясь – и присутствовавший при этом выпускник школы, уже семь лет как офицер космофлота, предложил мальчишке после школы сразу поступать в Гагарин, обещая протекцию на физподготовке. Денис тогда посмеялся, а Войко побелел от зависти, в чем потом и признался другу, стыдливо сопя.

Но в этом соревновании Денису выиграть было не суждено. Славка все еще продолжал кружиться, когда Денис, тяжело дыша, поймал его за руку:

– Сто-ой, надежда русского дворянства.

– Это шутка? – Славка остановился, громко дыша. Но даже не покачнулся. – Жаль, что мы не на желание соревновались.

– А что бы ты загадал? – Мальчишки рядом заскользили по льду – отсюда, снизу, каток казался вообще огромным, десятки людей терялись на его пространстве.

– Чтоб ты упросил своего отца меня с вами взять хотя бы на каникулы, – выдал Славка.

Денис даже споткнулся, но тут же выправился и присвистнул:

– Ого. Во-первых, я бы не уговорил, ты что?! А во-вторых, твоего отца кто стал бы уговаривать?

– А я бы сбежал, – то ли в шутку, то ли вполне серьезно ответил Славка, делая «ласточку».

Мальчишки катались довольно долго, пока им не замахали от костра, что шашлыки готовы.

Шашлык оказался из баранины, как объяснили Денису, который обратил внимание на необычный вкус мяса. Мальчишка привык к шашлыку из свинины, но, когда он об этом сказал, со всех сторон только что не плевки посыпались, пока голос одной из девчонок не перекрыл голоса всех:

– Тихо, что вы, как дикие?! Человека пожалеть надо, это ж так жить… – И протянула Денису еще палочку: – Кушай, мальчик, и не слушай злых дядей.

Денис не обиделся, взял шашлык и сказал:

– Спасибо, добрая тетя, – после чего вокруг начали смеяться, и к теме баранины разговор больше не возвращался.

Центром внимания был Славка. Он перебрасывался фразами с другими, задавал вопросы, смеялся, отмахивался, острил, серьезнел и вел какие-то полупонятные разговоры. Впрочем, значительная часть разговоров Денису была понятна вполне – речь шла о делах пионерских, хотя и с явным местным колоритом. Так, на вопрос об экскурсии в планетарий и лекции решительная девчонка с грубоватыми чертами лица, но роскошной косой цвета пшеницы огрызнулась на Славку:

– Да моим подопечным не про луны Юпитера, а про хлебобулочные изделия… и желательно с демонстрацией и дегустацией… Славян, ты хоть отцу скажи… Им жрать нужно, иначе что из них вырастет?! И молоко нужно вместо той синей водички, которую им в столовке наливают. Я эту столовку, Славян, подожгу коктейлем, а дверь припру, чтоб персонал выскочить не успел. В окна они не пролезут – жирные больно…

– Тебе года в спецшколе мало? – осведомился Славка.

Девчонка ответила:

– Потому и ратую, что хватило… А вообще это было при неправильной власти, – добавила она сердито. – В раньшие времена.

– Ты что, сидела в тюрьме?! – изумился Денис.

Девчонка поправила спокойно:

– В спецшколе. Сидела, за покушение на убийство.

– Между прочим, жилфонд тоже совсем херовый, – задумчиво ругнулся тоненький парнишка в гражданской одежде. – Батька на улучшение списки подал, а к нему вчера вечером на улице подошли двое и говорят – прямо в лицо: не лезь, как твои неудачники в своей грязи сидели, так и будут сидеть…

– Так и сказали? – спросил Славка, сузив глаза. Парнишка кивнул. – Ладно. Посмотрим.

– Да и сами… – парнишка вздохнул. – Как в норах сидят, грязь… А подойдешь к ним – шарахаются. Слухи эти дурацкие – что детей будут отбирать, что выселят вообще в леса на Голодный…

– Я вообще начисто не понимаю, что с ними чикаться, – зло сказал беловолосый мальчишка с чуть раскосыми серыми глазами, в пионерской форме с нашивкой командира звена. – Этих взять за шкирку и вытряхнуть из этих трущоб силой. А к тем немцев из гвардии прислать – и… – он сделал короткий резкий жест.

– Ты, Димочка, левак, – заметила девчонка, которая пела под гитару. – Помнишь, мы по истории проходили про леваков? Нельзя людей в счастье тащить за шкирку. Ну, поселишь ты их в новые дома, ну, заставишь отдать детей в школу… Они эти же новые дома специально, назло тебе загадят. Из прынцыпа.

– Дурь это, а не принцип! – отрезал Дима.

Девчонка кивнула, соглашаясь:

– Дурь. Это мы с тобой знаем, что дурь. А для них – принцип жизни. Не верить никому. Особенно тем, кто обещает хорошее.

– Ладно, – Дима кивнул. – Вот сидит парень из вашей Империи, – он указал на слегка смутившегося Дениса – потому что за этим жестом проследили все. – Только приехал. Вот пусть он и скажет.

– Скажи-скажи, – подбодрил Славка, – а то они никак не договорятся. От этого все зависит в нашей жизни…

– Не иронизируй, – холодно заметила девчонка. – Тебе легко и просто. Ты дворянин.

– Моя жизнь настолько легка и проста, что ты этого даже не подозреваешь, голуба, – ласково сказал Славка. – Ты, должно быть, путаешь меня с Ветерком[13].

– Что до Ветерка… – начала девчонка, но Дима прервал разговор:

– Ну так как, Денис – ты ведь Денис?