И загорится снег (СИ) - Ивлев Кирилл Юрьевич

Из города мы выбрались без приключений, оставив пару монет в руках полицейских стражников, что решили проверить, куда это такая странная компания собралась. Цель пути — перейти лес, выйти к его опушке на другой стороне, возле Вороньих камней, со стороны пустыни как раз и будет поле камней, что нам нужно. Звучит легко и просто, но на деле не очень.

Если кто не знает, ходить зимой по лесу совсем не простое занятие, дикая усталость, словно на каторге, а не на прогулке по лесу, накатывает буквально через пару часов. Присесть, просто перевести дух невозможно, слишком холодно. А к этому всему, переход возможен только днем, потому что, не смотря на темень вокруг, ночью тут еще темнее. Как они определяют, без хронометра, какое время суток, так и не понял. Одна ночь просто темнее чуть другой, как по мне.

Привалы, подготовка к ним длится несколько часов, от шалаша до подготовки костра. В кромешной тьме, в лесу, под треск огня, такой поход кажется чем-то особенно безумным. Как здесь люди живут, наверное, никогда не пойму. Особенной романтики не заметил, хотя, признаюсь, даже пытался проникнуться. Только холод и усталость.

И там, в лесу, в один из дней, когда мы пробирались через поваленные ветром деревья, я впервые ощутил странное чувство, какое раньше никогда не ощущал. Нет, тревога и прочее, конечно же, уже были, но вот именно с таким странным холодком где-то внутри, никогда.

— Илона, мне, признаюсь, здесь как-то не очень по душе. — Помогая девушке перешагнуть поваленную сосну, едва слышно сказал я. — Словно за нами следят, но вокруг не видно ни одной ауры.

— Ты почувствовал? — Девушка поправила походную сумку на плече. — Обычно, шаманы начинают волноваться чуть дальше. Поле камней близко, шаманы всегда волноваться рядом начинают.

— От чего?

— Шаманы, как ты знаешь, связаны с духами и Пограничным миром, а каждое поле камней — это, по сути своей, врата для духов, а не только способ усилить способности шамана. — Девушка, кряхтя, подошла ко мне поближе. — Я уверена, что эта часть леса кишит духами, но, к сожалению, видеть их я не могу. Ладно, пора думать о привале, завтра к середине дня выйдем к полю камней. Балдер, разобьем лагерь здесь.

Один из наших спутников, высокий северянин, едва ли сильно старше меня, он, как я понял, отвечал в отряде именно за привалы, остановился и осмотрелся. Затем повел всю группу в сторону, сразу же начал раздавать поручения.

Шалаш из поваленных веток, небольшой костер, горячая похлебка, и немного тревоги ушло. Мне досталось сторожить ближе к утру, от чего я расстроился сильно. Самое ужасное — вставать чуть раньше подъема, а потом пытаться доспать, но спорить не стал.

Разбудил меня, кстати, сам Балдер, когда пришло мое время, я осторожно освободился от объятий спящей Илоны, стараясь ее не разбудить, выбрался поближе к костру и уселся напротив.

Чувство тревоги, то самое необычное чувство, оно снова накатило, как и тогда, в первый раз, даже стало несколько сильнее. Перешел на аурное зрение и попытался вглядеться в кромешную тьму, но ничего там так и не увидел. Только серые деревья, которые едва слышно поскрипывают от ночного морозного ветерка, который, по закону подлости, ночью совсем спал.

Мы не одни, я в этом точно уверен, даю руку на отсечение. Осмотрелся по сторонам — все равно никого, даже аурные следы на снегу уже рассеялись.

Шаманы те же маги, только с даром к спиритизму, это понятно. Но почему я так плохо их вижу? Возможно, я просто не пытаюсь? Но тогда же путы увидел, когда Агвид призывал на помощь духа. Такие же линии, как и у простых заклинаний, только другого цвета. Опять же, он мне нарисовал узор, который необходимо будет сплести, для закрепления духов с кагалитом. Сказал, что на поле камней точно получится с первого раза. Здесь, как говорят северяне, возможно, много духов. Интересно, какие они? Шаманы же видят, значит, и я могу, вроде бы как. Вылупил просто глаза и стал смотреть в темноту леса еще сильнее. И снова ничего, ничего не изменилось.

Закрыл глаза и потянулся к своему Источнику, тот с радостью ответил. Полный силы, яркий, словно огонь, совсем не такой, какой он у меня был сразу после открытия моего дара. Он вырос и окреп, не у каждого мага такой есть. Коснулся запасов силы, силы во мне, словно воды в озере. Даже палец, легонько сосавший ее, сейчас словно и не заметен. Если бы меня взяли в магическую академию, я бы уже точно получил бы, может быть, даже и магистра. Ну, если бы умения позволяли, конечно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Давай Источник, помогай, как использовать спиритизм, подсказывай. С кровью все проще — либо заклинания и вплетаешь туда нити крови, либо приказываешь силой своей воли подчиниться. Магия — это воля, каждое заклинание — это команда подвластным магу силам природы сделать то, что ему нужно. Кровь же, если воля сильна, может отозваться без заклинания и подчиниться, своя уж точно.

Никогда не понимал, как это устроено, если честно. То есть, в принципе, каждый маг может создать любое заклинание, но от того, получится у него оно или нет, зависит от его способностей. Дар может быть к стихийной магии, к магии крови, к ментальной магии, магии духов и любой другой, даже к некромантии. Чаще всего дар не один, а сразу пара. Но один всегда преобладает над другим. Самый часто встречающийся — это дар к стихийной магии, затем к магии жизни. Может ли исцелять некромант? Да, но не очень успешно, даже если создаст необходимое плетение, у него просто нет возможности создать его нужного цвета, цвета магии жизни. Порез может быть и вылечит, а вот рану уже нет. А у меня, получается, дар есть ко всем магическим искусствам, все заклинания у меня получаются великолепно. Как говорят — маг готовый ко всему.

Магия — воля, надо просто заставить себя. Еще раз коснулся Источника и стал мысленно его вопрошать о помощи. Естественно, он мне не ответил, но стало чуть-чуть спокойнее. Может надо попробовать иначе, не от самого Источника. Сосредоточился на чувстве тревоги, которая меня все еще не покидала.

В сердце стало щемить, почувствовал, как стал покрываться «гусиной кожей». Пустил ее внутрь, почувствовал, как задрожал Источник, словно огонь на ветру, а затем все резко закончилось. Это не тревога, это и есть магия духов. Мой Источник сам меня предупреждает о том, что вокруг что-то не так. Я пытался оторваться от этого чувства, а его нужно принять.

Открыл глаза и осмотрел все аурным зрением, серый лес, никаких аур, но тут, словно ведомый каким-то внутренним чувством, я уставился на поваленные деревья вдали.

На одном из пеньков, присыпанных снегом, увидел нечто. Небольшое, бледно-оранжевое существо, такого же цвета, как та нить, что была у шамана во время того боя. Чем-то существо напоминало белку, только абсолютно лысое, с холодно-белыми глазами, что светились в серости аурного зрения, как два белых уголька. Маленькие, словно человеческие, ручки, лысый крысиный хвост, плоская морда, два полукруглых уха на затылке.

Первый дух, которого я увидел самостоятельно, без помощи шамана — бледно-оранжевая лысая крысобелка с плоской мордой. Ну что же, империи тоже не сразу строятся. Я приподнял левую руку и медленно качнул открытой ладонью из стороны в сторону, поприветствовал существо. Оно явно смотрело на меня и все видело, хоть и до пеньков было далековато.

Существо повернуло голову набок, словно удивившись тому, что я его заметил. А затем подняло лысую лапку и повторило мое движение. И тут же растворилось в воздухе, превратившись в едва видную оранжево-белесую дымку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Странное ощущение, когда поздоровался с чем-то таким, неведомым. Интересно, они все такие, или этот особенный? Его наш визит явно заинтересовал, да и приветливым оказался.

В своих раздумьях я просидел до самого утра, небо стало чуть светлее, мы позавтракали и выдвинулись дальше. Подобных существ, по всей дороге больше на глаза не попадалось.

На удивление, шлось легко, словно я спал всю ночь в теплой кровати, а не в шалаше или возле костра.

Чувство, что я принял за странную тревогу, теперь меня совсем не беспокоило, а просто не давало расслабиться, напоминая о том, где нахожусь.