Таинственная герцогиня - Люси Монро

Каланта расстегнула две первые пуговки, и тут Джаред как-то так провел рукой по ее ягодицам, что она выгнулась дугой. Ее женское естество прижалось к мужскому, и Каланту пронзило наслаждение.

– Осторожней, Кали, а не то наша первая брачная ночь случится до свадьбы.

Каланта замерла, услышав в его жестком тоне больше, чем он сказал. Она сделала что-то не так?

– Прости.

– Черт возьми! Не нужно извиняться. Просто рядом с тобой я чувствую себя похотливым мальчишкой, впервые прикоснувшимся к женщине. Я не хочу, чтобы все началось на полу в оранжерее.

И все? Неужели он думает, что Каланте есть какое-то дело до обстановки в том месте, где они займутся любовью, если это действительно произойдет?

– Это не важно.

Его рука скользнула по ее спине и опустилась на бедра.

– Ошибаешься, только мне сейчас чертовски трудно вспомнить почему.

Каланта расстегнула еще одну пуговицу на жилете Джареда и поцеловала снизу в подбородок.

– Ну и не вспоминай!

Она ужасно боялась, что все сейчас прекратится и ей никогда больше не придется пережить ничего подобного. Каланта расстегнула последнюю пуговицу, откинула парчовую ткань и положила ладони на его жаркую грудь. Два маленьких твердых соска уперлись ей в ладони, и она обвела их пальцами.

Джаред застонал. Его бедра подались навстречу ее телу и снова задели то самое место. Наслаждение! Невероятное ощущение словно туго свернулось внизу живота Каланты, и она надавила бедрами, слегка ерзая, чтобы усилить соприкосновение. Из-за жары Каланта не надела нижнюю юбку, поэтому только тонкий муслин и батист отделяли сейчас ее нежную плоть от того твердого, что прижималось к ней сквозь бриджи Джареда. Ей снова захотелось поцеловать его, но еще сильнее ей захотелось попробовать, какова на вкус его кожа. Выбрав последнее, она рывком распахнула его рубашку и услышала, как отлетают пуговицы.

Джаред рассмеялся грудным сдавленным смехом.

Но ей было все равно!

Она прижалась губами к его груди и поцеловала, затем лизнула солоноватую поверхность. Увидела темный сосок, который трогала минуту назад, и сомкнула на нем губы. Внезапно Джаред, крепко прижав рукой ее ягодицы, начал размеренно двигаться, ударяясь об нее. Каждый такой удар доставлял невыразимое наслаждение в самом сокровенном месте Каланты, и она не хотела, чтобы это когда-нибудь прекращалось.

Свободной рукой он обхватил ее грудь. Каланта изогнулась, чтобы грудь полностью оказалась в его ладони. Джаред стянул с нее лиф, обнажив изгибы тела. Он взял ее сосок большим и указательным пальцами, слегка сдавил его, а потом потянул. Каланта вскрикнула, вдавившись лицом в его грудь, и тут свернувшееся кольцами напряжение внизу живота взорвалось, как порох, подожженный спичкой.

Ее крики приглушил стон Джареда, прижавшего ее к себе с такой силой, что ей стало больно.

Каланта без сил упала на него. Ей казалось, что от наслаждения в теле не осталось ни единой косточки. Так вот что значит быть женщиной!

– Я думала, при этом полагается быть обнаженными.

Он засмеялся, и Каланте показалось, что она лежит на рокочущей горе.

– Обнаженными еще лучше.

– Если это правда, думаю, я бы не выжила.

– Не уверен, что и я бы выжил. Я еще никогда не кончал в штаны. Мне следовало бы смутиться, но ты так чертовски горяча, mon ange, что виновата только ты.

Щеки Каланты обдало жаром, и она с благодарностью подумала о приглушенном свете в оранжерее, скрывшем ее смущение. Джаред так небрежно говорит о вещах, которые ей кажутся катастрофически неприличными!

Тут Джаред притих.

– Кали?

– Да?

– Ты сказала, ты думала, нужно быть обнаженными? Это значит, что ты не знаешь?

Она спрятала лицо у него на груди и стыдливо кивнула.

– Ты хочешь сказать, он никогда не прикасался к тебе?

– Он прикасался ко мне… несколько раз… но мы никогда… он не… он говорил, что я слишком фригидна, – призналась Каланта. От унижения голос ее звучал совсем тихо.

– Он делал тебе больно?

– Да, но слова оставили шрамы более глубокие, чем его кулаки.

– Да чтобы он сгорел в аду! – Это прозвучало так, словно Джаред надеялся, что его проклятие будет исполнено буквально.

– Я чувствовала себя неудачницей.

Джаред сел и с мрачным лицом усадил Каланту к себе на колени.

– Заставив тебя чувствовать себя неудачницей, Клэрборн ощущал себя человеком значительным, а не тем ублюдком, каким был на самом деле. Все это часть насилия, с помощью которого он контролировал тебя и заставлял чувствовать себя ниже его. Он был садистом и мерзавцем, получавшим удовольствие от того, что, женившись на самой красивой женщине на свете, убедил ее в том, что она не женственна, а ведь на самом деле это он был недееспособным мужчиной.

– У него были любовницы.

– Я не сказал – неспособен к сексу. Я сказал – неспособен быть мужчиной. Пожалей женщин, попадавших в его постель, и радуйся, что собственное скудоумие помешало ему овладеть тобой. Я знаю, что должен благодарить за это Господа.

– И тебя не волнует, что я могу оказаться слишком холодной для тебя?

Джаред громко расхохотался:

– Mon ange, после того, что здесь сейчас произошло, ты никак, черт побери, не можешь оказаться холодной. Клэрборн был дураком и мерзавцем, но не могу сказать, что я об этом сожалею. Ты моя.

Глава 8

Первое оглашение в церкви, через два дня после того, как Каланта согласилась выйти замуж за Джареда, совпало с завершением празднеств в доме леди Эштон и разъездом ее гостей. Только благодаря этому известие о предстоящей свадьбе лорда Чудовище и Ангела не разлетелось по округе после второго оглашения неделю спустя.

Это позволило Каланте подготовиться к встрече с Клэрборнами. В понедельник днем Томас объявил, что герцог и герцогиня ожидают ее в гостиной.

– Спасибо, Томас. Я должна подняться в свою комнату и привести себя в порядок. Скажи им, что я скоро буду.

Каланта подготавливала растения к переезду в Рейвен-Холл и, несмотря на передник, испачкала подол платья землей, так что нужно было переодеться, а заодно и причесаться.

Войдя в спальню, она постаралась подавить заползающий в душу страх. Воспоминания о неудержимой ярости в глазах Генри во время прошлого визита немного стерлись, но перспектива выслушивать от свояченицы тирады об ответственности перед семьей пугала Каланту еще сильнее.

Томас со своей обычной деловитостью позвал горничную еще до того, как объявил о появлении Клэрборнов, и девушка уже достала новое платье.

Дженни шагнула вперед и начала расшнуровывать сзади лиф.

– Сборы идут отлично, ваша светлость.

– Да. – Каланта освободилась от испачканного платья. Ее внимание рассеивалось между мыслями о предстоящей беседе с родственниками и словами Дженни. Сборы действительно шли на удивление бодро. Уж если Джаред принимал решение, оно воплощалось в жизнь со сверхъестественной быстротой. – Ты не против переезда в Рейвен-Холл, Дженни?

– Нет, ваша светлость. Я очень рада, что увижу еще одну часть Англии.

Каланта покорно позволила Дженни облачить себя в небесно-голубой муслин. Рукав три четверти, простая прямая юбка и квадратный вырез придавали ему почти средневековый вид.

– Томас, кажется, тоже доволен приготовлениями.

– Да, ваша светлость. Думаю, доволен, но он такой важный! Его внучка просто счастлива, что переберется сюда, и нисколько не стыдится это показывать. Она со своими тремя детьми уже выросла из своего маленького домика.

Томас оставался на старом месте как дворецкий и смотритель, а его внучка переезжала к нему, чтобы работать экономкой. А в тех случаях, когда Джаред с Калантой будут приезжать сюда, чтобы навестить сестру Джареда в Эштон-Мэноре, – и кухаркой. Теперешняя кухарка решила уволиться и уехать в Кент к своему сыну и его семье. Дженни, горничная, и одинокий конюх уезжали вместе с Калантой в Рейвен-Холл. Садовник, бывший даже старше Томаса и не имевший семьи, оставался здесь, чтобы ухаживать за садом.

Таким образом, грядущее замужество не лишало благополучия тех, кто зависел от Каланты.

Дженни вытащила шпильки из прически Каланты и быстро, энергично расчесала ей волосы щеткой. Светлые пряди засияли на солнце. Горничная заплела косы и уложила их вокруг головы Каланты как корону. Обычно она их так не носила, но прическа ей очень шла.

В отношениях с Клэрборнами у Каланты имелось только одно оружие – ангельская внешность, и она была очень благодарна Дженни за ее искусство.

– Спасибо.

Дженни удивила ее, потрепав по руке.

– Все будет хорошо, ваша светлость. При жене он не распустит руки. Чайный поднос вам сегодня не понадобится.

Не зная, как отнестись к поддержке и тревоге горничной, Каланта просто кивнула. Если бы Джаред был здесь!

Но это вряд ли случится. После того как она согласилась выйти за него замуж, после того восхитительного случая в оранжерее Каланта его почти не видела, хотя за прошлую неделю он отдал больше распоряжений ее слугам, чем она сама.