Опасный ангел (СИ) - Полина Лоранс

испуганно пятится, и у неё вдруг подворачивается каблук… В следующее мгновение Марго с грохотом падает на пол, сверкая ляжками.

Я ошарашенно смотрю на поверженную противницу, понимаю, что эта дура очень сильно ударилась. Вся моя злость внезапно куда-то испаряется, мне уже жаль Наумскую. Я не хотела, чтобы она разбилась.

А к потерпевшей уже подлетели подружки и несколько парней. Маргошу отковыривают с паркета, возвращают в вертикальное положение, начинают утешать.

— Ой, как же больно! — рыдает она. — Эта тварь меня толкнула! А если бы я затылком ударилась?! Господи! Набрали всякого отребья, теперь здесь опасно! Всё, Лаврова, тебе конец. Ты меня избила, я это так не оставлю!

Травмированная принцесса уезжает домой в сверкающем лимузине с водителем, и три дня не появляется на занятиях. А я ощущаю себя так, будто надо мной на тонкой струне подвешена каменная глыба — вот-вот сорвётся и рухнет прямо на голову. От меня мокрого места не останется…

— Ты, Лаврова, конечно, молодец, — подливают масла в огонь Риткины подружки. — Зачем руки распускаешь? У Риточки сотрясение мозга, ей скорую вызывали, она обследование проходила.

Час от часу не легче! Что же со мной теперь сделают? Как я докажу, что не прикасалась к этой крысе? Но её фаворитки подтвердят любой Риткин бред — например, могут сказать, что я запинала Наумскую ногами и едва не сломала ей рёбра.

Думаю, сотрясение мозга она симулирует. Да, я видела, что Маргошка ударилась спиной и задницей. Но чтобы затылком — не было такого!

Но кто мне поверит!

В расстроенных чувствах еду на очередное собеседование, но с работой снова не получается. Тот график, который предлагает менеджер, мне не подходит, да и ресторанчик выглядит затрапезным, грязным. Вряд ли здесь удастся заработать хоть какие-то чаевые. Думаю, скоро нагрянет санэпидстанция и прикроет это заведение.

Пока с подработкой пролетаю, стараюсь решить хотя бы другую проблему — купить ноутбук. У меня есть десять тысяч от Коляна, я их не трачу, сохранила. На прошлой неделе выдали стипендию, до неё я дотянула благодаря деньгам, которыми меня одарил приезжий бизнесмен Демьян Андреевич. Спасибо ему огромное.

С покупкой ноутбука тоже пролетаю — мне отказывают и в кредите, и в рассрочке, для банка я ненадёжный клиент. Выясняется, что у них даже есть сведения о нашем долге за квартиру. Данила тоже как-то узнал об этом долге.

Данила…

К концу недели ловлю себя на том, что ищу его глазами в коридорах вуза уже не потому что боюсь с ним столкнуться, а потому что безумно хочу снова его увидеть.

Как же так?

Я по-прежнему на него злюсь, но мне не хватает его зелёных глаз — ледяных и насмешливых. До ломоты в челюсти хочется услышать его голос, почувствовать его запах — дразнящий, упоительный…

Это неправильно! Я не должна по нему скучать, ведь он ужасно меня оскорбил… Но с каждым днём душу всё сильнее скручивает тоска. Злюсь на себя за такое безволие, но ничего не могу поделать: мне грустно без Данилы. Начинаю восстанавливать поминутно все наши встречи, вспоминаю каждый его жест, слово, взгляд… А по вечерам я, как наркоман, лезу в интернет — вдруг в соцсетях Данилы появится какая-то новая информация или фото.

Нет, на Данилином аккаунте, как обычно, никаких обновлений. Зато на городском новостном сайте вижу заметку о том, что группа студентов разработала уникальный софт для оптимизации алгоритмов городского хозяйства. На снимке наш мэр пожимает руку Даниле, рядом ещё четверо парней.

Значит, у него всё хорошо. Ну, как всегда. Это у меня сплошные неприятности, а он разрабатывает программы, пишет коды, его благодарит сам мэр…

В пятницу, во время лекции по макроэкономике, в аудиторию заглядывает секретарь декана. За секунду до того, как дама открывает рот, у меня успевает оборваться сердце. Кожей ощущаю, что пришли по мою душу…

Так и есть.

— Хана тебе, Лерочка, — шипят Риткины подруги, когда я иду к выходу.

Секретарь ведёт меня в кабинет декана, её шпильки звонко цокают, отдаваясь эхом в пустом коридоре. Я плетусь следом и мысленно прощаюсь с бюджетным местом. Меня вышвырнут из универа, как нашкодившего щенка. Если Марго двинет в ход тяжёлую артиллерию — своего папу — никто меня не защитит. Всем известно, что декан ходит на цыпочках перед одним из главных спонсоров университета.

Дверь в кабинет распахнута, однако секретарша кивает на диван:

— Его нет, сейчас придёт. Сядь, подожди.

И вот в приёмной появляется целая процессия — бледная, несчастная Марго, за ней высокий худощавый мужчина в роскошном чёрном пальто, а следом — подобострастно улыбающийся декан. Видимо, встречал дорогих гостей в вестибюле.

Увидев меня, Вячеслав Альбертович сразу же меняется в лице, раздражённо морщится.

— А вот и Лаврова, — объясняет он Риткиному папаше. — Идёмте в кабинет.

Мужчины заходят первыми, а Наумская мстительно и торжествующе улыбается. Но как только её отец оборачивается, тут же снова принимает трагический вид.

Великомученица, блин!

Захожу в кабинет, как в камеру пыток. Сейчас они надо мной покуражатся… Делаю шаг, ноги подгибаются от страха, и тут же замираю, не веря своим глазам.

За столом декана сидит… Данила! Он удобно расположился в большом кожаном кресле, перед ним монитор стационарного компьютера и два раскрытых ноутбука. Слышится быстрое клацанье клавиш, а потом Данила отрывает глаза от экрана, и тоже удивлённо застывает. Наши взгляды скрещиваются.

Мгновенная вспышка радости на миг озаряет всё вокруг, я даже на секунду забываю, зачем меня сюда привели. И о своей ненависти к вредному мажору я тоже забыла. Жадно его изучаю, чувствую, как всю меня охватывает нежный жаркий трепет. Вспоминаю наш поцелуй в магазине, и кровь немедленно приливает к щекам…

Данила тоже не сводит с меня глаз, они горят мрачным огнём. Очевидно, в отличие от меня, мажор вовсе не обрадовался случайной встрече.

Надо же, как вальяжно он развалился в кресле! Появление в кабинете новых лиц наглого юношу нисколько не смутило. А ведь это даже не его факультет! Очевидно, айтишные знания открывают перед ним любые двери. Вон, даже наш декан доверил ему свой компьютер.

— Данила, ты не закончил? — интересуется Вячеслав Альбертович.

— Ещё минут двадцать… — быстрый взгляд на монитор, — … тридцать. Остановить не могу, тогда придётся всё заново начинать.

— Ладно-ладно, не торопись, заканчивай. — Декан оборачивается к посетителям. — Располагайтесь вот здесь, пожалуйста.

Папа с дочкой усаживаются на кожаный диван, а я скромно пристраиваюсь сбоку на стуле, хотя мне никто и не предлагал садиться.

Замечаю, что Наумская тоже вздрогнула, когда увидела Данилу. Она сделала неуловимый