Темный омут страсти - Селина Дрейк

— С вами… все по-другому, — выдавил Тигедон. — Вы не… Вы не подсчитываете… свою выгоду. — Он замолчал, беспомощно пожав плечами, словно пытался найти нужные слова. И они пришли, возможно, даже против его воли: — Я… Я верю вам.

Пол не сомневался, что она оценила всю значимость этих простых слов. Поняла, чего ему стоило произнести их. Она как никто другой в мире знала, насколько ему трудно раздвинуть рамки своего доверия.

Он увидел, как чувственно приоткрылся ее рот, и почти застонал, когда Марша в сомнении закусила губу. Наблюдая внутреннюю борьбу, которую она вела с собой, Пол в полной мере осознал, как трудно завоевать ее доверие.

Он увидел решение в глазах Марши на мгновение раньше, чем она произнесла:

— Я понимаю, что совершаю ужасную ошибку. Но, кажется, меня это больше не заботит.

Медленно, каждую секунду опасаясь, что чудесный сон растает, Пол поднялся, молясь, чтобы она не передумала. Он протянул руку, стараясь не замечать ее дрожи. И Марша взялась за нее.

9

Никогда еще Тигедон не испытывал такого всепобеждающего желания. Бушующая страсть буквально сотрясала его.

Он много лет скрупулезно соблюдал установленные им же самим правила, чтобы оградить себя от любых эмоциональных потрясений. Но теперь эта удивительная женщина заставила его забыть обо всем.

Пол пережил момент сомнения в себе. Заслуживает ли он того дара, что готова принести ему Марша?

Он крепко сжал ее руки. Ему хотелось большего, но он боялся поспешить, страшась настороженности, все еще светившейся в глазах Марши.

Она слегка развернула одну ладонь и прижала к его груди. Пол судорожно глотнул, не в силах скрыть бешеного биения сердца. Девушка скользнула взглядом по его лицу, и Тигедон увидел, что последняя искорка страха, последняя капля настороженности исчезли из ее глаз.

— Марша, — прошептал он, обхватив ладонями ее лицо.

Ему хотелось сделать поцелуй сладким и нежным, как те чувства, что она пробуждала в нем. Такого не случалось с ним уже много лет.

Марша слегка откинула голову, и горячие волны захлестнули Пола. Губы его стали настойчивыми, требовательными. Но она сдавалась без сопротивления, отвечая на его поцелуи.

Глухой стон вырвался из груди Пола. Он почувствовал дрожь в теле Марши, услышал легкий вздох. Ответная дрожь пробежала по его телу, и он оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание.

Она подняла на него удивленный взгляд.

— Я… Я не понимаю, — спросила она точно в замешательстве. — Мы только… целовались?

Радость охватила Пола. Значит, она испытывает сейчас те же чувства, что и он. Подхватив Маршу на руки, он внес ее в спальню и положил на кровать.

Она тихонько ахнула. Впервые ее, будто перышко, подхватывали на руки. Билл вечно жаловался на то, что она не в меру высока, чересчур костлява, слишком неуклюжа. Но ведь Пол не Билл. Этот мужчина видит в ней самую вожделенную награду, которую он когда-либо стремился завоевать.

— Марша, — бормотал Пол, — Марша, Марша…

Он повторял это имя снова и снова, целуя ее. Она скользнула пальцами по атласной коже его спины, ощущая все нарастающую страсть мужчины, всей тяжестью тела прижимавшего ее к кровати.

Наконец Пол слегка пошевелился, и Марша непроизвольно двинулась, чтобы их тела соприкоснулись еще теснее. Он издал низкий грудной звук, и она почувствовала, как напрягся каждый его мускул.

— О, Марша, ты понимаешь, что ты со мной делаешь?

В его глазах было желание и голод. Ей льстило, что она, Марша Мейт, стала тому причиной.

— Нет, — прошептала она нежно. — Не думаю, что понимаю.

— Я покажу тебе.

Он перевернулся на спину, потянув Маршу за собой. Она испугалась, что придавит его своим телом, но Пол успокоил ее:

— Нет. Оставайся там. Сверху. Вот так… — Его руки скользили вдоль ее тела, изучая его. — Да, вот так.

Он действовал все более настойчиво, и в какой-то момент Марша словно почувствовала удар тока. Она услышала едва уловимый звук, горячий стон мольбы, и с тревогой поняла, что хочет быстрее соединиться с ним.

— Марша?

Она взглянула на него сверху вниз. Лицо ее вспыхнуло. Марша сама не понимала, что делает. Никогда еще не доводилось ей испытывать ощущений, которые пробуждал в ней этот мужчина. Наверное, она опять сделала что-то неправильно.

— Простите меня, — поспешно выдохнула она и попыталась соскользнуть с кровати.

— Нет! — Пол крепко обхватил ее за талию. — Не надо… это просто… — Он судорожно втянул воздух, словно ему вдруг стало тяжело дышать. — Черт возьми, я… У меня здесь… нет…

— Чего нет? — нахмурилась Марша.

— Мне нечем предохранить тебя.

— Меня?

— Ну да, — подтвердил он. — Тебя, моя невинная крошка. Хотя бы один презерватив. Ничего нет.

Краска опять залила лицо Марши, но не потому, что он заговорил о презервативе. Ее смутило ласковое прозвище.

— Я… об этом можно не беспокоиться.

— Я не хочу полагаться на случай, детка, — покачал головой Тигедон. — Думаю, мы оба заинтересованы в том, чтобы ты не забеременела.

Забеременеть! От Пола! Почему эта мысль вызвала у нее такую бурю восторга? Никогда прежде Марша не испытывала ничего подобного. Она всегда считала себя начисто лишенной материнского инстинкта. Но сейчас, представив себе зеленоглазого малыша с улыбкой отца…

Это абсурд. Пол уже доказал, что заботится о детях лишь немногим больше, чем Билл. Элисон Миллер тому пример. К тому же сама Марша оказалась в его постели вовсе не с этой целью. Она здесь, потому что этот мужчина пробудил в ней давно забытые чувства. У их отношений не может быть будущего. И, согласившись на близость, она просто подчинилась его правилам игры.

— Нет, ты действительно можешь быть спокоен. Я хочу сказать… — Дальше краснеть было некуда, и Марша резко закончила: — У меня стоит спираль… на всякий случай.

Тигедон с облегчением вздохнул.

Бережно проведя кончиками пальцев по ее щеке, он спросил:

— А почему тебе так трудно было мне в этом признаться?

Она опустила глаза.

— Потому что я… Мне еще не доводилось говорить о таких вещах.

— Никогда? — удивился Пол.

— Никогда, — покачала головой Марша. Потребовалось еще мгновение, прежде чем она нашла в себе силы произнести: — Я поставила ее еще… при Билле. — Она горько усмехнулась. — Он потребовал этого.

— Потребовал?

Старая боль эхом откликнулась в ее душе. Марша попыталась говорить безразлично:

— Он сказал, что я… недостаточно женственна, чтобы стать матерью. А в конце концов я оказалась недостаточно женственной, чтобы удержать самого Билла.