Экстремальная кухня: Причудливые и удивительные блюда, которые едят люди - Хопкинс Джерри

Еще в 1931 году одной из ранних мониторинговых инициатив, оформленной в виде Международной конвенции по упорядочению китобойного промысла (ICRW), были установлены жесткие нормы охоты на китов коренным населением с использованием традиционных способов. Идея состояла в том, чтобы помочь коренным народам в удовлетворении их пищевых, бытовых и культурных потребностей, однако вскоре стала очевидной тщетность подобных попыток. Аборигены — само это определение не имело, кстати, четкой формулировки — должны были пользоваться только каноэ либо другими исключительно традиционными весельными или парусными плавсредствами и не имели права применять огнестрельное оружие. По сути, идя аборигенам навстречу, конвенция вынуждала их придерживаться дедовских методов преследования и ловли зверя, создавала искусственные трудности, повлекшие неэффективное использование времени, сил и добытого мяса. Со временем требования к методам охоты были смягчены, и сегодня ограниченный отстрел морских гигантов выполняется, как правило, с подключением современных китобойных судов.

Некоторые из этих судов принадлежат постсоветской России, одной из стран (наряду с Японией), обвиняемых в незаконном китовом промысле. Согласно данным отчета, подготовленного правительством Австралии, наиболее последовательно выступающей против охоты на китов, в период с 1947 по 1972 год советскими китобойными флотилиями было выловлено 48 тысяч горбатых китов, вопрос о выживании которых стоит наиболее остро; официально же советские китобои объявили о добыче менее 3 тысяч животных. Русских обвиняли также в уничтожении 8 тысяч карликовых синих китов, но они признались в отлове лишь десятка особей. Критики проводимых запретительных мероприятий указывают, в частности, на то, что в 1998 году с помощью анализа ДНК китового мяса, продававшегося в Японии, было установлено, что не все оно имеет отношение к «исследовательскому улову» страны, часть его — мясо представителей охраняемых видов, выловленных в тысячах миль от установленных конвенцией районов китобойного промысла.

Вне зависимости от юридической и этической стороны дела полезность китового мяса сомнений не вызывает. Богатое белком, оно в то же время менее калорийно, чем говядина и свинина, содержит значительно меньше холестерина. Для многих людей соленое китовое мясо долгое время было неотъемлемой частью рациона в долгие зимние месяцы благодаря тому, что лучше хранится, чем соленая рыба, да еще и приятно на вкус.

Киты делятся на два больших подотряда: беззубые (усатые) и зубатые. В отличие от зубатых, активных охотников, усатые «пасутся», питаясь преимущественно зоопланктоном, состоящим из очень мелких рыб и креветок. Как полагают, именно это делает их мясо таким нежным и сочным. Японцы употребляют в пищу практически всего кита, включая внутренние органы, жир и даже хвост с хвостовыми плавниками. Самым вкусным считается ономи, мясо у основания хвоста.

Очевидно, что противоречия в отношении к проблеме китов будут сохраняться. Тем не менее сегодня численность многих видов китообразных растет. Когда в 1997 году члены CITES проголосовали 57 голосами против 51 в пользу торговли продуктами из китового мяса, Джинетт Хемли, представлявшая Всемирный фонд защиты дикой природы, сказала в интервью агентству Associated Press, что «это указывает на существенное ослабление оппозиции китобойному промыслу. Изменилась сама тональность дискуссии на эту тему».

Президент IWC Питер Бриджуотер добавлял: «Поголовье китов ныне гораздо многочисленнее, чем когда-либо. Ряд стран указывают на это обстоятельство как на повод для возобновления коммерческой охоты на этих животных, откровенно выражая большую заинтересованность».

В 2003 году обострилась ситуация в IWC. Страны, выступающие за либерализацию и даже полную отмену запрета, возвысили свой голос. Японию стали обвинять в целенаправленном оказании экономической помощи малым государствам-членам в обмен на поддержку своей позиции. В том же, 2003 году правительство Исландии вьщало разрешение на «отлов китов в научных целях», и спустя несколько дней три китобойных судна, вооруженных гарпунами с гранатой, вышли в море, чтобы спустя 14 лет возобновить охоту на крупнейших морских млекопитающих.

Одновременно их противники выступили с инициативой преобразовать IWC, изначально пытавшуюся контролировать китобойный промысел, в организацию по защите китов. Япония ответила на это угрозой выхода из IWC. «Гринпис» же и другие природоохранные организации по-прежнему заявляют: «Никаких послаблений! Ищите себе еду где-нибудь в другом месте!»

2 кг китового мяса.

400 мл красного вина.

200 мл воды.

15 ягод можжевельника.

2 десертные ложки черносмородинового ликера.

Сливки.

Кукурузная мука.

В сотейнике подрумянить мясо со всех сторон, добавить красное вино, воду и давленые можжевеловые ягоды. Накрыть крышкой и готовить на медленном огне примерно 30 минут. Извлечь мясо и завернуть в алюминиевую фольгу; подливу продолжать готовить, добавив в сотейник ликер, сливки по вкусу и кукурузную муку в качестве загустителя.

Нарезать мясо тонкими ломтиками и подавать с подливой, картофелем, зеленым горошком, брюссельской капустой и брусникой.

High North Alliance, 1994

ВЕРБЛЮДЫ

При слове «верблюд» в сознании большинства людей возникает образ кочевников-бедуинов в бескрайних песках пустыни и их странных горбатых животных с оттопыренными губами и мечтательными глазами, славящихся строптивым нравом и способностью преодолевать значительные расстояния без воды и пищи. Это слово может вызывать и множество других ассоциаций: с Лоренсом Аравийским, с тремя рождественскими волхвами, сигаретами, футболистами — но только не с едой. Многие американские и британские солдаты, прибывшие в 1991 году, а потом и в 2003-м на Ближний Восток для борьбы с Саддамом Хусейном, были шокированы «новостью» о том, что свинина здесь под запретом, но зато многие едят верблюжатину, причем с удовольствием.

Верблюды в глазах их владельцев замечательные животные. Пусть они любят пинаться, плеваться и у них смрадное дыхание — зато верблюжья шерсть ценится везде в мире как материал для производства первоклассных тканей и кистей для красок, не говоря уже о традиционных бедуинских коврах и шатрах. Верблюжьи бега — настолько серьезный бизнес, что известно немало случаев похищения детей ради превращения их в наездников, а цена хорошей верблюдицы может доходить на аукционе до миллиона долларов. Верблюдов и сегодня запрягают в плуг, они вращают колеса подъемников, перевозят людей и товары по пустынным тропам, недоступным для автотранспорта, а там, где автомобили все же встречаются, в интересах безопасности на животных нередко закрепляют велосипедные светоотражатели. Во многих странах арабского Востока верблюды — с фонарями или без них — пользуются правом преимущественного прохода, а столкновение с неспешным кораблем пустыни может дорого обойтись автомобилисту. Пятисоткилограммовый дромедар может стать смертельным препятствием как для машины, так и для ее водителя. Не поздоровится водителю и случае травмирования или гибели верблюда. Неудивительно, что бедуинское название одногорбого верблюда — Ata Allah — в переводе означает «божественный дар».

Вызывает восхищение приспособляемость верблюдов к исключительно неблагоприятным условиям среды. Они не страдают одышкой и редко потеют, стоически переносят испепеляющий зной пустыни. Верблюды не страдальцы своей неласковой родины — они ее дети, как кактусы и песчаные крысы. Поскольку температура их тела ниже температуры раскаленного воздуха, на отдыхе верблюды ложатся тесной группой и таким образом спасаются от перегрева, подобно тому как другие животные спасаются от холода. Верблюды могут пять-семь дней идти, потребляя минимум пищи и воды, а то и вовсе без них, теряя при этом до четверти своего веса без ущерба для здоровья. Когда же верблюд наконец встречает воду, он может за десять минут выпить 90 литров — любое животное погибло бы, но не верблюд, он запасает воду в тканях своего тела. Растущие в два ряда длинные вьющиеся ресницы предохраняют его большие, выпуклые глаза от песка и пыли, а густые, кустистые брови — от солнца; подвижные, мускулистые ноздри охлаждают воздух при вдохе и удерживают влагу при выдохе. Как у большинства млекопитающих, пища и жидкость откладываются в организме верблюда в виде жира, однако жир не распределяется по телу, что препятствовало бы его естественному охлаждению, а концентрируется в одном месте — в горбе (или горбах). При обезвоживании горб обвисает, подобно старушечьей груди.