...Для того, чтобы жить - Юрий Дьяконов

Администрация школы, совет пионерской базы, учком три года подряд добивались физкультурного зала. По просьбе крайкома комсомола студенты строительного техникума сделали для школы проект большого флигеля, где будет размещаться физкультурный зал. Проект этот вывесили в коридоре, и вся школа ходила им любоваться. Оставалось добыть стройматериалы и в первую очередь — кирпич.

Когда в середине апреля первые подводы с кирпичом появились в школьном дворе, вся вторая смена с криком «ура» кинулась к выходу. Большая перемена растянулась на урок, пока все до последнего кирпичика не были уложены в штабеля у забора. Потом эти авралы продолжались до самых каникул.

И вот теперь, когда строительство должно было со дня на день начаться, кто-то посмел эти кирпичи разворовывать!

Они перемахнули через забор и очутились в школьном дворе. Тьма кромешная. В трех шагах ничего не видно.

— Держаться вместе! — предупредил Олег.

Вдоль здания школы прокрались ближе к штабелям кирпича. Прислушались. Тихо. Лишь вдали переругивались собаки да совсем близко, за забором, фыркнула лошадь.

— Где ж, Явор, твои жулики? — недовольно прошептал Толька. — Может, тебе со страху померещилось?

— Со страху! — обиделся Сенька. — Дать бы тебе по башке!

— Тс-с-с! — остановил их Олег. — Слышите?

Друзья затаились за кустами желтой акации в двадцати шагах от штабеля. Громыхнула доска. Кто-то тихо чертыхнулся. Звонко цокнул кирпич о кирпич.

— Эй вы! — не выдержал Ванька Руль. — А ну давайте отсюда, пока вам ноги не повыдергивали!

За штабелем затихло. Потом раздался хриплый голос:

— А ты двигай сюда, раз такой смелый!

— Не ходить! — тихо приказал Олег.

— Ну, чего ж ты скис?.. В штаны наклал?!

Ванька рванулся вперед, но Олег вцепился в его руку:

— Спятил?! Заманить хотят. Там их целая шайка…

— Ну, так я сам тебе щас ребра пересчитаю!

С хрустом ломая стебли цветов, кто-то прямо по газону побежал к ним. Когда над кустами акации показалось что-то темное, Иван и Олег, одновременно привстав, с плеча стукнули это «что-то» городошными палками.

— А-а, гады!.. — закричал подбежавший, бросаясь влево.

Но там его с не меньшим усердием встретили палки Абдула, Сеньки и Феодала. Нападавший взвыл и побежал назад, крича:

— А вы чиво смотрите, как человека убивають?!.

Над головами ребят просвистел кирпич. Он ударился о мощеную дорожку, идущую от ворот, и разлетелся, обдав их мелкими осколками… Казалось, бесконечно долго то по одному, то по нескольку сразу летели от забора невидимые кирпичи.

Ребята, пригнувшись, сидели за невысоким заборчиком из штакетника, огораживающим газон с цветами. Перед заборчиком — стена кустов желтой акации. Пробить ее кирпичи не могли. Упругие ветки пружинили и отбрасывали их назад, в цветник. А те, что летели выше кустов, разлетались на куски, ударяясь о мощеную дорожку позади.

Наконец бомбардировка прекратилась. Донесся голос:

— Может, мы их, дураков, поубивали?

— Поубиваешь их!.. Смылись давно… Ладно. Давай. — И снова зацокали кирпичи.

— Так чего ж мы? Пусть тащут, да? — шепнул Сенька.

— Они сейчас ноги еле утащут, — тихо ответил Иван. — Живо собирай камни. Да побольше!

В темноте, торопясь, шарили они руками вокруг себя. Переползали с места на место. Набивали в карманы и за пазуху камни, обломки кирпича, комки засохшей земли. Потом собрались в кружок обсудить план действий.

— Ваня, — предложил Олег, — ты с Толькой зайди слева, а я с Сенькой и Абдулом подберусь справа, от мусорника, чтоб они за кирпичи не спрятались. Как только я погоню жуликов вдоль забора, ты их и встретишь. Идет?

— Ладно, — согласился Иван, — пошли, Толька! — отступил на шаг, и тотчас его и Феодала скрыла тьма.

— Огонь! — скомандовал Олег.

Три камня стремительно полетели в темноту… Тихо… Еще три!.. Еще!..

У штабеля кто-то громко крякнул. Послышалась ругань. Ага! Не нравится! А кирпичами кидать нравится? Получайте! Они кидали без остановки. Ругань, выкрики тоже не прерывались. Значит, камни неплохо находили цель. А ну еще! Еще!..

Тяжело топая сапогами, кто-то побежал вдоль забора.

— Ты куда?! — резанул строгий оклик.

— А чиво ж мине ждать, пока все глаза повыстребают?! Смывайся!.. Они, небось, уже за милицией послали!..

Громко забарабанили камни в забор. Это, отрезая жуликам путь, вступили в бой Ванька Руль с Феодалом.

— Ой!.. Ох!.. У-у-у, сволочи! — слышалось в темноте. — Да куда вы поперли, батя?! Там же этих гадов с полсотни засело! Лезьте на забор!.. Куда ж ты сапогом в рыло тычешь?!

Загрохотали доски забора. Послышался громкий удар кнута. Обиженно заржала лошадь. Громыхнули колеса телеги.

— Ми-ли-ци-я-а! Держи жуликов! — звонко крикнул Явор.

Возбужденные сражением, они собрались у дыры в заборе.

— Надо чем-то заложить, — вслух подумал Олег.

— Зачем заложить? — удивился Абдул. — Жулик шибко убежал! Утро будет. Тимоша хорошо забивать дырка будет.

— До утра, может, еще половину утянут, — объяснил Олег и тоже удивился: — А правда, ребята, где Тимоша?..

Большого, сильного и добродушного украинца Тимошу ребята уважали: он никогда не жаловался на них начальству. Был у него, по мнению мальчишек, и большой недостаток: он верил в бога, а еще больше — в чертей, домовых и прочую нечисть. Мальчишки знали это и пользовались Тимошиной слабостью. Если нужно было отвлечь его внимание, кто-нибудь из ребят заводил страшный рассказ о нечистой силе. Тимоша так и впивался глазами в рассказчика. А тем временем пацаны, решившие сбежать с «бузовых» уроков, беспрепятственно выскакивали за его спиной в окно и исчезали на улице…

Тимоша вместе со своей сестрой Глашей, высоченной и смуглой, как цыганка, составляли весь обслуживающий персонал школы. Они топили печи, убирали классы, дежурили в раздевалке, давали звонки. Тимоша был одновременно и кем-то вроде завхоза, и кладовщиком, и дворником, а по ночам — сторожем.

Куда же он мог деться?

— Дрыхнет ваш Тимоша! — желчно отозвался Толька.

Они забарабанили в двери школы. Не отзывается.

— Подождите! — остановил Явор. — Кричит где-то!

— …я-а-а! — приглушенно послышалось из глубины двора. Что за чертовщина! Ребята бросились к угольному сараю.

— Откройте! — уже явственно донеслось из-за двери.

Они размотали проволоку, которой была закручена задвижка.

— Кто тут? — не выходя из сарая, крикнул Тимоша.

Ребята назвали себя. Тимоша пощупал руками стоявшего ближе всех Сеньку. Вздохнул облегченно:

— Ты, Сэмэн?

— Я ж, дядько Тимохвей!

— Слава тоби, боже. Я думав, опять нечистый со мной шуткуе. Хотел в сарае фонарь взять, шоб на кирпичи посмотреть. Только вошел, а сзади — хлоп! Я кричать. А там как завоет? Как захрюкает!..

— Да что вы, дядя Тимоша! — смеялись мальчишки. — Это жулики вас тут заперли…

— Ах, уркаганы! Бисовы души! — ругался, пришедший в себя Тимоша. — Значит, колы б нэ вы, так и сидел бы до утра…

Тимоша зажег керосиновый фонарь, и они прошли вдоль забора. Дальний конец штабеля разворочен. Утащили, видно, порядочно. Цветы истоптаны. На газоне десятка два кирпичей, отброшенных упругими кустами. А дорожка, ведущая к воротам, усеяна здоровенными осколками.

— Бандюги! Так же и поубивать могли ни за грош! — качал головой Тимоша. — Надо в милицию сообщить!

— Не надо!.. Мы сами разыщем!..

Ребята все-таки уговорили Тимошу, пообещав:

— Вот если завтра до вечера все не будет на месте, можете заявлять!.. Никуда они не денутся!.. Кирпичи не хлеб, в брюхо не спрячешь!..

Уже во втором часу ночи вернулись на «королевскую» кровать. Хотели договориться о плане поисков. Но едва добрались до подушки, пахнувшей донником и еще чем-то медвяным, знакомым с раннего детства, как звезды, наконец-то появившиеся из-за туч, стали подмигивать, кружиться. Тяжелые веки закрылись сами собой. И ни встающая на востоке заря, ни яростный звон будильника уже не могли их разбудить.

Весь прилегающий к школе район они знали как свои пять пальцев. Усердно проведенная разведка уже через полтора часа дала результаты. Виновники ночной кражи были обнаружены. Это Уваровы, которые живут на Покровском. Такой разбойной семейки больше в районе не сыщешь. Старик Уваров, высокий, худой, как жердь, и четверо его сыновей — Митька, Витька, Колька и Сашка, — задиристые, дерзкие, злопамятные. Да еще старшая сестра Акулина, выполнявшая в доме роль хозяйки. За неуживчивый характер и злобный нрав соседки прозвали ее Ежихой.

Младший брат, Сашка, пока еще в школе, на третий год в шестой группе остался. А остальные братья бросили школу, не добравшись до пятой. Все работают на бойне. А потому у них за голенищем сапога всегда виднеется рукоятка длинного, как австрийский штык, ножа.