От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская) - Антон Кротов

Не понимал он, что сейчас, пока Афганистан на подъёме, лучше потратить эти силы, энергию и деньги не на поиски окольной тропинки в буржуазный мир, а на подъём своей собственной страны! И его работа, сделанная здесь, ну даже работа водителя-дальнобойщика, куда полезнее, чем неизвестно какое будущее человека третьего сорта в западном мире, переживающем пору своей осени.

В одном месте мы увидели такси, упавшее с дороги в реку, и толпу зрителей. В другом месте куда большая толпа, человек триста, стояли вдоль трассы, протестуя против неправильного, на их взгляд, землеотвода.

В районе Пули-Хумри много арбузных и дынных полей. Бахчеводы сидят вдоль трассы, лежат под навесами, отдыхают в шалашах и ожидают оптовых покупателей. Наш водитель остановился и тоже решил сделать оптовую закупку. У нас на крыше кабины был здоровый «чемодан», куда можно было напихать немало вещей. Туда мы и загрузили десятка три огромных, длинных арбузов и дынь. Водитель объяснил, что именно в этой местности «харбуз» (дыня) и «тарбуз» (зелёный длинный арбуз) особенно сладкие. И дешёвые — около 20 афгани (10 рублей) стоила каждая здоровая харбуза, а весу в ней было килограмм десять, не меньше.

Покупаю харбузýИ в Кабул её везу.Ведь в Кабуле харбузаСтоит больше в три разá!

В одном месте попались развалины, целое разрушенное селение.

— Здесь, южнее Пули-Хумри, когда-то было большое сражение с русскими, — объяснили афганцы. — С тех пор здесь одни развалины.

Остатки посёлка тянулись на два километра. Даже речка, протекавшая здесь когда-то, и то высохла (хотя, возможно, это было сезонное явление). И только тысяча чёрных коз сидели в расщелине — в бывшем русле реки, спасаясь от полуденного зноя. За городскими развалинами опять начиналось арбузное поле.

Так и ехали, и добрались до городка Доши. Там я вышел (водители меня перед расставанием плотно накормили в харчевне). Доши — большой притрассовый пункт, здесь обедают, заправляются и чинятся сотни грузовиков перед длинным, медленным и тяжёлым подъёмом на перевал Саланг. Здесь даже построены цивильные синие указатели на двух языках — на дари и на английском: Саланг и Кабул прямо, Бамиан — направо.

Из Дошей идёт одна из дорог на Бамиан. Перехожу мост — там пасутся гаишники и менты. Зазвали на чай, угостили дыней. Я не стал долго засиживаться — вдруг прибудет ментовское начальство, решит: непорядок, и меня для дополнительной проверки отвезут в город (такое здесь бывает). Так что попрощался и ушёл по пыльной трассе, асфальта тут не было.

Не успел далеко отойти, меня подобрал КАМАЗ со смешным бородатым водителем, сильно на меня похожим. Водитель всю дорогу смеялся, перемигивался с молодым напарником, всё хохотали, переругивались, дрались (на ходу) и даже пытались укусить друг друга, всё это — продолжая рулить. Курили при этом странные сигареты-самокрутки, наверное, веселящая трава. И обычные сигареты тоже.

— Ребята, это же харам у вас, харам (запретное), — говорил я.

— Не! Не харам! Не ха-ха-ха-рам. Ха-ха-ха-ха-ха!

Так и ехали. Дорога узкая, шириной в один грузовик, сильно разбитая: пятьдесят километров проезжается за шесть-семь часов езды. Водитель, и его друзья, пылившие в четырёх других КАМАЗах следом, ехали не в сам Бамиан, а на месторождение (как я понял, за углем). Много встречных грузовиков, но все они не с Бамиана, а с этого месторождения. Разъехаться каждый раз непросто, дорога узкая, всё пятимся задом, ища место для разъезда, от этого скорость ниже, чем могла бы. А машин тут очень много, штук пятьдесят в день! И все навстречу нам везут большие мешки (с углем?). Сюда бы железную дорогу провести, для вывоза этих мешков!

Навстречу изредка попадаются и маршрутки. Нормальных легковушек почти нет. И все мы пятимся, разъезжаясь, на горной пыльной однорядной дороге, однопутке. Ладно, не железную дорогу, но хотя бы трассу необходимо расширить, сделать двухполосной!

На ночлег встали в посёлке Тала (на других картах Базар-е-Тала). Значит, проехали километров семьдесят за десять часов. Неплохо. Завтра-послезавтра я окажусь в Бамиане: до него осталось километров сто. Примерно, ибо километровых столбов и синих указателей больше не наблюдалось.

26 августа, пятница. Пеший путь в Бамиан

Утром проехали ещё немного и оказалось, что ха-ха-водителям и их коллегам пора сворачивать туда, куда все сворачивают. На прощанье остановились на завтрак. Все дальнобои-камазисты везли с собой баллончики иранского газа. Приготовили чай, сфотографировались (водитель даже на фото оказался ну очень похож на меня) и расстались. В дорогу мне дали хлебов.

— Здесь до Бамиана далеко, 100 километров, — предупредили меня.

Я пошёл, так как машин в сторону Бамиана не наблюдалось. Зато имелись пешеходы и люди на ослах. Два мужика шли и тащили на плечах два огромных окованых железом сундука! Я быстро обогнал их там, где они отдыхали. Интересно, далеко ли они направлялись? Другой пешеход, дядька с мешком за плечами и посохом, присоединился ко мне и не хотел от меня отделяться. Угощал сушёными лепёшками из мешка — наверное, это было его дорожное топливо. Когда я останавливался у ручья умыться или сфотографировать местность, попутчик-пешеход терпеливо ждал меня (хотя я и советовал ему идти вперёд поскорее).

Долго ли, коротко ли, набрели мы на пост ментов. Проверили у меня паспорт и пропустили, я пошёл вперёд, не оглядываясь. Ну а мужичок отстал и поспешил меня сразу сдать.

— Ходит, фотографирует, — донесся до меня голос мужичка. И вот уже крики с поста: эй! А! Эй!

Я не стал останавливаться и оборачиваться, сделал вид, что меня не касается, и прошёл уже метров пятьдесят. Слышу — за мной бегут сапоги. Оказался солдатик с автоматом, схватил меня и потащил на пост.

Там меня обыскали, причём нервно и резко, ища в рюкзаке у меня загадочные «талаши». Талашей не оказалось. Менты даже развинтили мой карманный фонарик в поисках талашей, но и там их не было. Так всё и побросали на пол, а странный попутчик, сдав меня, смылся. Я был зол, ругал ментов на всех языках, побросал вещи в рюкзак и покинул пост, а после, уже за поворотом дороги, перепаковался.

Несколько часов вдоль дороги тянулись: то горы слева, а речка справа, то наоборот. Талибы, уничтожившие Бамианских Будд, постарались (наверное) уничтожить и все подходы к ним; дорога была плохая, попуток не было, в гости не звали. Только сел отдохнуть под деревом — неожиданно появилась маршрутка, провезла пять километров до следующего ближайшего села. Водитель захотел сто долларов (!), потом передумал на сто афгани, я предложил двадцатку, он оскорблённо не взял.