История Древнего Китая - Джон Грэй

Даосские жрецы весьма многочисленны. Кажется, кроме них, других убежденных приверженцев даосизма просто не существует. Их можно узнать по просторным ниспадающим одеждам и по особому способу завязывать длинные черные волосы. Они собирают и закрепляют их на макушке при помощи деревянного гребня, который своей формой поразительно напоминает черепашью спину. От них не требуется обязательного безбрачия, однако многие жрецы воздерживаются от вступления в брак и проводят дни в монастырском уединении. Самые известные даосские монастыри – это Сань-юань-гун и Ин-юань-гун-Гуань-инь-шань. Другие жрецы уходят в горы, особенно – в принадлежащие к горной цепи Лофушань, где ведут отшельническую жизнь, надеясь достигнуть положения духов по уходе из подлунного мира. В некоторых из этих монастырей я обнаружил жрецов, погруженных в изучение философских писаний Лао-цзы. Тем не менее, как правило, очень немногие из них способны понять эти тексты или эксплицировать философские постулаты, содержащиеся в них. Вместо этого они находят выход в обращении к астрологическим и алхимическим работам и заявляют, будто бы общаются с духами усопших. Им приписывают способность вызывать этих духов следующим образом: войдя в дом, где требуются его услуги, жрец спрашивает о дне, часе и годе рождения и смерти покойного, с которым он должен связаться. Затем он ставит на жертвенник миску сырого риса, две тонких свечи и одно сырое яйцо и кладет голову на жертвенник, в то время как наниматель размахивает над его головой горящей бумагой. Когда священнослужитель прокричит или провоет час, считается, что дух явился на его призыв. Иногда эти заклинания произносят даосские жрицы. Кроме идолов Лао-цзы, Чжуан-цзы и других богов даосы почитают солнце, луну и звезды, полагая, что они управляют людскими судьбами. Всеми возможными способами они потворствуют народным суевериям и, прокрадываясь в дома людей, «особенно пленяют глупых женщин». Китайцы глубоко верят в существование привидений, и даосские жрецы пожинают богатый урожай с этой веры, поскольку их часто приглашают изгонять этих привидений из домов. Обыкновенно они ставят в таком доме жертвенник, на который помещают приношения – рис и домашнюю птицу. После того как несколько раз вознесли мольбы духу, призывая его покинуть дом, они разбивают на кусочки квадратную черепицу, на которой написаны заклинания. По-видимому, народ не сомневается в действенности этой церемонии. Поскольку китайцы верят, что если болезнь не поддается лечению, то значит, что жизненно важные органы больного терзает злой дух, они часто отказываются от помощи врача и прибегают к экзорцистской силе даосских жрецов. Едва ли можно пройти по улицам китайского города вечером, не увидев этих жрецов за работой. В жилом доме ставят жертвенник, на который возлагают приношения: свинину, домашнюю птицу и рис. Трое жрецов встают вокруг жертвенника и возносят несколько молитв, обращенных к злобному духу, призывая его покинуть тело страдальца и удовлетворить свой неуемный аппетит, отведав свинины, домашней птицы и риса, приготовленных на жертвеннике. Молитвы произносят нараспев и сопровождают нестройными звуками визгливой свирели, громким барабанным боем и бряцанием тарелок. Если дух не внимает им, прибегают к более эффективному средству – запугиванию. Жрецы угрожают отправить письмо адским божествам с просьбой вернуть духа к мукам ада. Если и это не помогает, они прибегают к глотанию огня и хождению по угольям как к последним средствам.

Читатель может подумать, будто на такие нелепые поступки способен лишь человек невежественный. Но, к сожалению, их позволяют себе также образованные и богатые. Как-то раз, проходя по улицам Кантона, я увидел в большом особняке, двери которого были распахнуты настежь, китайского господина и его сына на коленях перед жертвенником. Жертвенник окружали распевавшие молитвы даосские жрецы. Когда господину сообщили, что в приемной ждут иностранцы, он на минуту отвлекся от религиозной церемонии, чтобы выяснить, кто мы. Это был мой знакомый, очень богатый и влиятельный китайский купец; и он рассказал мне, что заказал молебен, чтобы изгнать злого духа из тела своего больного ребенка. Я был весьма удивлен, обнаружив, что человек, проявлявший в обычных житейских делах большую проницательность и ум, позволяет так себя дурачить.

Свидетелем таких же вопиющих по сумасбродству сцен можно стать не только в жилых домах, но и в даосских храмах. Когда я посещал один такой храм, отец принес сына к жившим там священнослужителям и заявил, что ребенок одержим дьяволом. Посовещавшись с идолом, монахи сообщили, что в теле его сына не меньше пяти дьяволов, но они готовы изгнать их за определенную плату. Отец согласился. Тогда ребенка поставили перед жертвенником, а на землю у его ног положили пять яиц; даосы стали заклинать дьяволов уйти в эти яйца. Когда бесы, как предполагалось, оказались внутри яиц, главный жрец накрыл их глиняным сосудом; в ту же минуту громко протрубил рог. Когда сосуд убрали, оказалось, что яйца уже не на земле, а в сосуде. Это был ловкий трюк. Затем главный даос засучил рукава и ланцетом сделал надрез на мясистой части руки. Потекшей из раны крови дали смешаться с небольшим количеством воды в чаше. Затем храмовую печать, на которой было начертано имя идола, окунули в кровь и поставили оттиски на запястьях, шее, спине и на лбу у бедного языческого дитяти, страдавшего от приступа сильного озноба.

В некоторых языческих святилищах можно также видеть людей, которые, простершись перед идолами из дерева и камня, стремятся обрести знание об ожидающем их будущем. Предсказания, которые вымаливают таким образом, божество сообщает крайне примечательным способом. Преклонив колени перед идолом и выразив свое желание, верующий подходит к жрецу, стоящему в одном из приделов храма перед столом, покрытым песком. Жрец держит кончиками пальцев длинный карандаш. Карандаш двигается по покрытому песком столу, рисуя разнообразные знаки, понятные только той даосской школе, к которой принадлежит жрец. Неподалеку от стола сидит другой священнослужитель, переводящий таинственные письмена на китайский язык. Осенью 1861 года я увидел, как один весьма уважаемый китайский дворянин, мой знакомый, входит в один из даосских храмов. На вопрос о цели его визита я получил такой ответ: он собирался отправиться в путешествие в одну из западных провинций империи и намеревался спросить идола, не случится ли с ним во время пути какого-нибудь несчастья. Я последовал за ним в храм и увидел, как он опустился на колени перед идолом. Помолившись довольно долго и при этом не произнеся ни единого внятного слова, он поднялся на ноги и попросил жреца, стоящего у такого же стола, что и описанный выше, сообщить ему, каков был ответ идола. Ответ гласил, что в затеянном им путешествии он не испытает никаких бедствий и не потерпит убытков. При этом жрец, на мой взгляд, явно не мог узнать о содержании просьбы этого господина из каких-либо его слов или поступков во время пребывания в храме.

Кандидаты в даосские жрецы должны потратить пять лет на обучение. Ко времени окончания учебы их посвящают в жрецы посредством простой церемонии. Она состоит из трехдневного поста, мытья тела в воде, ароматизированной листьями апельсинового дерева; затем следует посетить идола Тай-Шан-Лао-Цзюня или Лао-цзы с целью снискать благословение этого божества. Жрец получает официальное разрешение на выполнение обязанностей, соответствующих его сану, от мандаринов. В Кантоне их два, один живет в ямэне на улице Цай-янь-ли нового города и служит под началом префекта, а другой – в ямэне на улице под названием Чжун-хун-лань, тоже в новом городе, и служит под началом магистрата уезда Наньхай. За это разрешение вступающие в свой сан обязаны заплатить четыре доллара. Жрецами руководят аббаты, которые называются сы-сы; их очень много в каждой провинции. Аббаты, или настоятели, в свою очередь, подчинены главному настоятелю, живущему на широкую ногу в своей княжеской резиденции в горах Дракона и Тигра в провинции Цзянси. Власть этого прелата огромна, и ее признают все даосские жрецы в империи. Он, как тибетский лама, по-видимому, подчиняется только императору. По-моему, император принимает его раз в три года. Этот пост уже несколько столетий занимают только члены клана Чжан. Легковерные китайцы убеждены, будто по кончине главы аббатов его преемник избирается следующим образом. Всех мужчин клана вызывают в официальную резиденцию. Их имена гравируют на кусках свинца и кладут в большой глиняный сосуд, наполненный водой. Вокруг него выстроены жрецы, которые обращаются к трем лицам даосской троицы с просьбой сделать так, чтобы кусок свинца с именем человека, на которого пал выбор богов, всплыл на поверхность воды.

Даосская штаб-квартира в провинции Гуандун располагается в горах Лофушань, где находятся многочисленные мужские и женские монастыри и скиты, построенные с большим вкусом. Эти приюты уединения от жизненных треволнений находятся среди разнообразных прелестных ландшафтов и возвышаются над самыми пленительными пейзажами. Грустно думать, что такие дивные виды так контрастируют с грубейшими суевериями, с той сетью лжи, которая служит для того, чтобы ловить неискушенные души. Монастыри, усеявшие эти холмы, должны быть прибежищем верующих, а не тех, кто, не ведая о триедином Господе, следует наставлениям основателя своей секты, смешанным со вздором позднейших преданий, и являет собой один из самых печальных в мире примеров слепых, ведомых слепым.