Тропа Каина (= Испить чашу) - Константин Тарасов

Повесть написана на документальной основе. В силу законов жанра детективный сюжет не приемлет детализации исторического содержания. Детектив требует напряжения, и потому о многих важных явлениях приходится говорить скороговоркой. Но редкий событийный пунктир не позволяет современному читателю проследить те глубинные причины действия и настроения, которыми руководствовались люди на переломе XVII столетия. К сожалению, войны 1654–1661 годов на землях Белорусский и Литвы не попадали в поле интересов популярной литературы. Может быть потому, что это были одни из самых страшных по своим последствиям войн в европейской истории. Так что не помешает добавить к сюжету несколько слов для тех читателей, которых в историческом детективе интересуют и реальности давней жизни.

Время с 1648 по 1667 год в белорусской, литовской, польской истории получило образное сравнение с потопом. Представление о нем дает широкоизвестный роман Генрика Сенкевича «Потоп». Не всем читателям известно, что прообразом главного героя, храброго, но непутевого шляхтича Анджея Кмитица послужила реальная личность — оршанский войт Самуэль Кмитич, внук оршанского старосты, номинального смоленского воеводы Филона Кмиты-Чернобыльского. Тот «потоп» отличался от библейского тем, что заливала землю не морская вода, а человеческая кровь. Только в Белоруссии унес «потоп» 52 процента населения.

Начало «потопа» датируется маем месяцем 1648 года, победами казаков Богдана Хмельницкого над регулярными войсками у Желтых Вод и у Корсуня. Но большая война, война народов, началась в 1654 году, когда, после решений Переяславской Рады о союзе украинского казачества с Московской державой, Россия пошла войной на Речь Посполитую, и главный театр боевых действий припал на Белоруссию. За лето и осень того года русские войска захватили Полоцк, Витебск, Мстиславль, Оршу, Могилев, а в следующем году — Минск, Пинск, Гродно, Каунас и столицу Белоруссии и Литвы — Вильно. Используя столь удобные обстоятельства, на Речь Посполитую напали шведы и быстро оккупировали всю Польшу и незанятую русскими часть Литвы. В 1656 году, исполняя заветную мечту русских царей, Алексей Михайлович начал воевать со шведами за овладение Балтийским побережьем. В связи с этим поляки примирились с Россией и дали отпор шведам на своих землях.

В это время умер Богдан Хмельницкий, а новый гетман Выговский не видел смысла в подчинении украинского казачества русскому царю. Казацкая Рада отменила статьи Переяславского соглашения о союзе с Россией. После этого казаки вместе с татарами разбили русские войска князя Пожарского под Конотопом. На Волыни сдалась казакам армия Шереметьева, а в Белоруссии под Ляховичами потерпел поражение князь Хованский. Русским войскам пришлось покинуть Минск, Борисов, Оршу, Полоцк, сдаться в Гродно, и наконец сдаться в Вильно. Это был 1661 год.

Понятно, что все, кто участвовал в боевых действиях, не ставили себе главной целью убийство. Они совершались как бы попутно при столкновении противоположных интересов. Казаки желали полной воли, крестьяне домогались свободы и земли, и те, и другие ненавидели и вырезали шляхту. Русское войско, выполняя приказ о захвате Белоруссии и Литвы, вынуждено было стрелять в белорусских и литовских солдат. В ответ, чтобы остановить иноземное нашествие, белорусские и литовские хоругви уничтожали русских ратников. Ратники, когда захватывали город, мстили за сопротивление и за своих убитых товарищей — грабили дворы, насиловали женщин, поджигали дома, убивали жителей. Население городов, чтобы избежать такой судьбы, стояло на городских стенах до последнего патрона. На крестьянские дворы охотились все, кто не хотел умереть от голода, то есть солдаты всех армий. Пленных не щадил никто, поскольку их надо стеречь и кормить. Живя среди таких обстоятельств и следуя таким правилам в течение пятнадцати лет, все напились крови, как вампиры. В конце концов, обессиленные, разошлись каждый в свои пределы.

Вот некоторые показатели из подсчетов потерь по белорусским воеводствам. Например, в Бресте до войны было 1500 дворов, после войны осталось 869, в Кобрине из 478 уцелело 148, в Полоцке было 1502, осталось 102, в Витебске из 980 дворов сохранилось 56, в Турове было 400, осталось 110, в Пинске из 409 уцелело 290, в Бобруйске из 409 уцелело 170, в Ляховичах из 215 осталось 17, в Слуцке было 1480, осталось 812, в Пружанах из 480 уцелело 92, Могилев из 2367 дворов потерял 1780. И так далее. Не было ни одного обойденного грабежами и пожарами местечка.

То же самое совершилось и в деревне. В 1648 году Витебское воеводство насчитывало 65990 крестьянских дворов, после войны их осталось 22920. В Полоцком воеводстве имелось 19580 хозяйств, сохранилось 5840. В минском воеводстве из 31240 дворов уцелело 12380. На Брестчине из 63 990 хозяйств сохранилось 32 760. И так далее. Представим себе, что каждый двор — это, по меньшей мере, 5–6 живых душ: отец, мать, двое — трое детей, бабушка, дед. Несложно перемножить названные выше числа на 5 или 6, чтобы обрисовать масштабы катастрофы. Следует добавить сюда, как минимум, 300 тысяч крестьян, выведенных боярами для заселения своих опустелых вотчин или для продажи на невольничьих рынках. Были вывезены все кузни, запасы железа, древесный уголь, мануфактурное оборудование. По воле патриарха вывезли все типографии кириллического шрифта, что подорвало развитие белорусской книжной культуры и оставило без книг школу, заглушило литературу. Горестные результаты войны ускорили процесс полонизации и католизации, как негативную реакцию на политику русского царя на оккупированных землях. За годы «потопа» погибло 2 миллиона 300 тысяч жителей Белоруссии. Это был удар, от которого оправлялись столетиями. Такое количество смертей от насилия, голода, эпидемий отразилось на психологии тех поколений, обессмыслило их жизнь, развило нетерпимость и агрессивность. Убийство человека, вообще преступление превратилось в нечто обыденное и привычное, в черту быта. Поэтому в душах человеческих легко пробуждалось каиново начало. Вот эти обстоятельства следует держать в памяти, оценивая поступки героя повести, поручника Юрия Матулевича, который, как и все люди всегда и везде, не более чем дитя своего века и его обычаев.

Автор

Примечания

1

Радзили. «Радзiць» — советовать (бел.).

2

Жлукта. «Жлуктить» — хлебать, пить ненасытно (бел.).

3

Лотр — негодяй, разбойник (старобел.).