Гремучий Коктейль 5 - Харитон Байконурович Мамбурин

моего друга поначалу была зла как тридцать три кобры, обнаружив, что в мире появилась новая высшая эйна, совершенно ей неподчиненная, но затем, слегка отдышавшись (и прооравшись), она внимательно осмотрела и выслушала Пиату, посовещалась с мужем, и… оставила ситуацию как есть. Бывшая разведчица и телохранительница была совершенно не заинтересована в том, чтобы оставлять свой пост прислуги у Константина, а как фрейлина она Дарелее совершенно не подходила, чересчур превосходя ту в росте и формах. А уж под конец, когда я догадался сказать, что «возвышение» было принудительным, а не специальным, да еще с подачи самого графа…

В общем, к моменту, когда я обнял жену и дочь, на Ларинене уже царил мир и понимание.

— За неделю в столице ты ни во что не вляпался? — облила меня недоверием супруга, удерживающая такую же подозревающую дочь, — Как это вообще возможно?

— Пиата виновата, — пожал я плечами, — Где бы мы не появлялись, с нас не сводили глаз, вообще. Очень сложно провернуть какую-нибудь схему, если твоя цель вечно в центре самого интенсивного внимания.

— Представляю, как она этому была «рада».

— А ты видишь её где-то поблизости? — улыбнулся я, — Бедняжка унесла домой Костю чуть ли не на руках. Тот тоже не слишком хорошо выглядел. Видимо, успел подзабыть, насколько она стала здоровой.

— Даже я слегка подзабыла. Надо будет как-нибудь прикупить ей что-то с каблуками. Хотя, пусть их. Идем, муж мой, мне многое надо тебе рассказать.

— «Бьюсь об заклад, что тебе не понравится то, что ты услышишь».

— «Я тоже видел её лицо, Алистер».

Новости были напрягающие. В академии воцарились члены императорской семьи, тут же начавшие наводить свои порядки. Кристина, не высовывающая носа из нашей свежеиспеченной школы, получила уже несколько весьма гневных писем из ректората, а все остальное услышала со слов Константина. Азов плевался, рассказывая о том, как принц Николай волшебным образом вызывает дисциплинарные наказания на всех, кто ему не нравится. Медичи отстранен от работы, остальные преподаватели боятся громко дышать. От юного принца, куда бы он ни пошёл, не отходят три очень известных мне боярышни.

— А сама императрица? — хмуро спросил я, предчувствуя большие проблемы.

— Ежедневно справляется у директора о нас с тобой. По разговорнику, — не менее хмуро ответила Кристина, — А еще она запретила дуэли между студентами, любые. Тренировки только по назначению от преподавателей.

— Плохо.

— Это еще не самое плохое, Кейн. Как мелкие шлюшки вьются вокруг Николая, так и к самой императрице кое-кто входит чуть ли не без стука.

— Молотов?

— Он самый. Вместе с Оргазовыми. За нашим домом теперь ведется круглосуточное наблюдение. Полиция, детективы, вроде бы кто-то еще.

— Паршиво.

— Также пытались пробраться в школу, но твоя охрана, я её сразу же сняла с пустого особняка, поймала лазутчиков. Они ничего полезного не сообщили. Обычное ловкое отребье, которое наняли, чтобы вызнать, что творится там у нас.

— Ты их…

— Да, конечно. Аккуратно.

Еще бы, всё-таки, допрос — это пытки. А государство очень не любит, когда пытает кто-то кроме него.

— Что-то еще, что я должен знать?

— Да, я приютила в школе Арию.

— Зачем⁈ — тут я сильно удивился.

— Господам, которые о ней заботятся, очень не хочется показываться на глаза гвардейцам. А те, кого привезла с собой императрица — буквально везде. Готова поспорить, муж мой, что парочка из них сейчас ошивается поблизости от нашего дома.

Так, суду присяжных всё становится понятно. Крутов действовал с подачи и прикрытия светлейшей императрицы, Оргазовы вышли на гоблинов, их план провалился, кавар (о котором как раз она знала, как член императорской семьи) утерян. Следовательно, акаи-бата, используя удобный повод в виде желания собственного сына поквитаться с обидчиками его друзей (или шлюшек), прибыла в Санкт-Петербург. Начала атаку по всем фронтам. Тут тебе и неудовольствие в академии, и слежка, и провокации, и, скорее всего, прямой конфликт с одним из наследников трона. Азова показательно не трогают, так что графа можно вычеркивать из возможных союзников.

К счастью, он не единственный.

— Так, Арию я у тебя заберу, — подумав, решил я, — Есть одна идейка…

— Полезем завтра в западню? — угрюмо спросила знающая, что нам некуда деваться, жена. За что и получила воспитательный шлепок по уху от дочери.

— Обязательно полезем, милая, — улыбнулся я, доставая разговорник, — Мы же, всё-таки, там учимся.

— Да? — в трубке раздался недовольный мужской голос, — Кейн, мы с тобой всё утро разговаривали! Опять гениальная мысль, после которой я попаду не в клуб, а к генералам⁈ Хватит, я тебе говорю! Отец…

— Привет, Андрей, — с улыбкой сказал в трубку я, — Хотя здоровались уже, но не важно. Слушай, тут вот какие дела нарисовались…

Будь ты хоть десять раз акаи-бата и пять раз императрицей, ты останешься женщиной. А уж в поезде, совершенно не представляя, что твоя цель прямо сейчас протыгыдыкала мимо тебя в Москву, да еще и на встречу с мужем, да еще и выяснить все подробности этой секретной встречи? Нереально. Зато вот предположить, кому царь-батюшка пихнет осваивать военные новшества — легче легкого. Принцу Андрею, конечно же! Наследник, всё-таки!

А тому, ждущему, кстати, именное изделие марки «Черная осень» вместе с ремонтным стендом в личное пользование — вовсе не усралось, что младший брат собирается наговнить Истинному князю так, что беды не миновать.

Через полчаса и некоторое количество ругани старшего принца, узнавшего много нового, мы оказались владельцами более полного пакета информации. Оказалось, что в массовой миграции москвичей в Петербург виноваты… именно те три курицы, полезшие к моей жене. Боярышни, мать их. Но виноваты, скажем так, почти косвенно. На донышке.

В московской академии всегда была не слишком здоровая атмосфера, несмотря на то что она выдавала едва ли не лучших ревнителей в мире. Молодежь там часто сталкивали лбами, провоцируя на конфликты и дуэли, даже существовали тотализаторы. В такой напряженной атмосфере выдерживали не все. Некоторое количество «паршивых овец» начинало прогуливать, чтобы не подвергаться травле. Одно следовало за другим, пропущенные занятия вели к уменьшению шансов на выживание, будущее начинало казаться безысходным. Некоторые парни заканчивали жизнь самоубийством, а девушки… во всякому. В том числе и пускались во все тяжкие. Это, кстати, частенько служило им своеобразной защитой от полноценного участия в московских играх.

На подобное закрывали глаза, предпочитая держать рядом со