Наследие Судьбы. Книга вторая - Дарья Владимировна Зубкова

всё ещё чувствовала на своих губах слабый вкус губ Славика и его едва уловимый аромат. Весь день я бездельничала и занималась обычными для подростка делами. Впервые за долгое время я отдыхала душой и телом. Сегодня у меня не было никакого желания заниматься чем-либо.

К вечеру выходного дня мне позвонила Василиса, и это вызвало у меня ещё большую радость. Я не ожидала, что она свяжется со мной так скоро, учитывая её длительную заграничную поездку.

— Вась, я так рада тебя слышать!

— Привет, дорогая. Наконец-то ты ответила мне! — в динамике послышался звонкий женский голос, который больше походил на голос пятилетнего ребёнка, чем на голос взрослой женщины. — Как ты? Как твои дела?

— Я в порядке. Позволила себе отдохнуть от трудовых будней. Сегодня я обычная девушка, которая смотрит сериалы и ест вредную еду.

— Что я слышу! В твоем голосе есть нотки юмора или это у меня уже галлюцинации от переутомления?

— Да, у меня действительно появляются веселые нотки в голосе. Но это не юмор, а сарказм. — Родной голос тёти не мог не вызвать улыбку на моём лице. — Как у вас дела? Как Серёжа?

— У нас всё хорошо. А твой любимый дядя уже обошел все сувенирные лавки в поисках лучшего подарка для тебя. Мы с раннего утра ходим по магазинам и местным рынкам, но пока он так и не нашёл ничего стоящего.

— Даже так? — рассказ Василисы заставил меня вспомнить, как мой дядя иногда поддаётся панике. — Передай Сереже, чтобы он перестал так сильно нервничать и волноваться. Для меня самое главное — знать, что вы в безопасности. Лучший подарок, который вы можете мне сделать, — это вернуться домой целыми и невредимыми.

— Что с нами будет? — в телефоне раздался заливистый смех Василисы. — Максимум, что может произойти, — это несварение желудка у твоего дяди от избытка местных деликатесов.

— Мексика настолько сурова? А как же Кипр? Насколько я помню, вы сейчас там.

— Я даже не могу передать тебе всех своих эмоций после посещения этих стран! Здесь так здорово. Это незабываемые и ни с чем не сравнимые ощущения. Я успела забыть, каково это — не экономить на деньгах и позволять себе больше. Да и работать в родном клане намного интереснее, чем торговым представителем в обычной компании.

— Сложно поспорить с этим фактом. И я рада знать, что у вас с Сережей всё хорошо. — Я замолчала, выжидая небольшую паузу в разговоре. — Вась, ты счастлива?

— Я не хочу делать тебе больно своим ответом. Это будет неправильно с моей стороны.

— Я тебе обещаю, твой ответ не вызовет у меня никакого негатива. Ты можешь довериться мне и сказать всё как есть. Я хочу услышать честный ответ на свой вопрос.

— Спустя тысячу лет, я могу с уверенностью сказать, что счастлива. Со мной мой любимый муж, мы работаем вместе и получаем удовольствие от нашей деятельности. Мы много путешествуем и имеем достойный доход по сравнению с тем, что у нас было раньше. Я чувствую, что нашла своё место в жизни. Пусть мне отведено всего тридцать лет жизни, я верю, что смогу провести их полноценно и счастливо.

Даже через телефонный разговор я уловила в голосе Василисы едва заметные нотки грусти и сожаления. «Возможно, Василиса все еще тоскует по утраченным силам и ей больно осознавать, что она не сможет стать полноценным членом своего клана и семьи», — подумала я.

Я не стала расспрашивать тётю о своих предположениях и догадках, а решила завершить этот неприятный разговор. И тут в динамике раздался громкий шелест, а затем я услышала громкий мужской голос.

— Валерок, как же мы рады слышать твой голос! Мы уже и не надеялись, что ты позвонишь. Ты совсем забыла о нас, стариках, и не находишь даже минуты, чтобы уделить нам внимание.

— Я тоже очень рада слышать тебя, Серёжа. И не говори так. Я никогда не забывала о вас и всегда переживаю за вас, когда вы уезжаете, и с нетерпением жду вашего возвращения.

— Может быть, это и так, но ты живешь отдельно от нас и не часто бываешь дома.

— Рано или поздно птенцы должны покинуть гнездо. Пришло и моё время улететь и научиться жить самостоятельно.

— Птенчик наш, — на заднем фоне раздался громкий смех Василисы. — Так ты ждёшь нас?

— Конечно! Нам… — я запнулась, — нам нужно поговорить о многом. Я хотела бы извиниться за своё поведение и отношение к вам обоим. Мне очень стыдно, что я вела себя как ребёнок, обижаясь на ваше решение работать с представителями. Это было эгоистично с моей стороны. Вы нашли себя и своё дело, которое приносит вам радость и удовольствие. Я не имела права препятствовать вам. Вы заслужили быть счастливыми.

— Лера, — голос Серёжи стал серьёзнее, — мы всё понимаем и никогда не обидимся на тебя. Ты пережила так много за свою жизнь, хотя тебе еще нет и двадцати лет. Я знаю, что ваш вид может жить вечно, но я всё равно старше тебя. Как твой отец, я никогда не смогу обижаться на тебя или отказаться от твоего общества. Ты моя духовная дочь, моя подруга, мой товарищ, за которого я готов отдать всё. Не думай извиняться. Я очень рад, что ты решилась поговорить со мной обо всём, что произошло. Это означает, что ты готова идти дальше и наконец выйти из своего состояния и вернуться к нормальной жизни. Большего мы и не могли желать.

— Серёж, спасибо. Ты лучший папа, о котором мог мечтать пятилетний ребенок, оставшийся без родителей.

— Я люблю тебя, Валера.

— А я тебя, Сержик.

— Милая, с тебя праздничный ужин. Мы вылетаем в среду утром и уже вечером будем дома. Предупреждаю, никакие отговорки о работе не принимаются.

— Хорошо, хорошо. Я приготовлю твой любимый пирог и рёбрышки в глазури.

— Как же это аппетитно звучит. Ради того, чтобы услышать это, я готов пролететь тысячи километров и пересечь половину земного шара.

— Значит, мы обо всём договорились. Буду с нетерпением ждать вашего возвращения. Я люблю вас.

— До встречи, солнышко, — в динамике телефона громкий бас Сережи сменился на мелодичный тембр Василисы. — Мы тоже любим тебя.

За последний год я не часто общалась с близкими в таком тоне. За год холодных отношений я успела забыть, как шутить с семьей и признаваться друг другу в любви.

Наш сегодняшний разговор вернул меня в беззаботное детство, когда я была под крылом Василисы и Сережи. «Кажется, это было в другой жизни и реальности. Сейчас те воспоминания кажутся