Все цвета радуги - Александр Соболь

– Тогда прекращаем его, – произнес Зоров, приблизив губы к кристаллу. – Мы все желаем тебе побыстрее выздороветь и набраться сил.

– Спасибо. А вам желаю удачи… – прошелестел, истаивая, голос Дальвиры.

Некоторое время все трое молчали, не в силах оторвать взгляда от рубинового кристалла на ладони Зорова, в глубине которого медленно угасала ярко-алая точка. Затем Зоров с величайшей осторожностью спрятал роэдр в потайной кармашек на поясе. Рангар встряхнулся, как вылезший из воды берх, и протянул с явно ошеломленным видом:

– Да, дела… – и как-то виновато взглянул на жену.

У Лады в глазах стояли слезы.

– Вот видите!.. И Ольгерн, и Дальвира попали в страшный капкан, и разве она виновата, что оказалась более живучей? А мы… посмели подумать о ней плохое…

– Я, положим, не думал ничего такого и сразу заявил об этом, – произнес Зоров, чуть сведя брови.

– Когда-то у наших общих с Сашей предков бытовала поговорка: обжегшись на горячем, дуешь на холодное… – пробормотал Рангар и глубоко вздохнул. – Вы даже не представляете, какой камень упал с моей души. Подозревать друзей – самое последнее дело.

– Надо идти, – сказал Зоров. – Мы и так потеряли время. С Дальвирой будем связываться только в самых экстренных случаях. Я понял так, что каждый разговор отнимает у нее много сил, а они нужны ей сейчас больше, чем нам.

И снова три фигурки зашагали в серое никуда, очень надеясь, что “никуда” превратится в “куда-то”, ибо вел же в это “куда-то” черный след врагов… и еще на многое надеялись они… и на то, что Дальвира скоро восстановит силы и присоединится к ним, и что маленький отряд их не потеряет более ни единого бойца, и что они настигнут беглецов, отобьют у них Олвара, а самих предателей накажут сурово и беспощадно…

И как же горьки бывают мгновения крушения надежд!..

Как-то незаметно пейзаж вокруг изменился. Впереди, пока еще очень далеко, показались пологие холмы, затем такие же холмы проступили из серой дымки слева и справа.

К исходу пятого часа пути (или пяти тэнов трех иттов по временной шкале Коарма) путники сделали привал. Зоров разделил кубик концентрата на три равные части, а Рангар достал три лепешки и отрезал три ломтя жесткого, как подошва, сушеного мяса. Ели вяло, без аппетита, молча. В душе каждого теснились недобрые предчувствия, изрядно охлаждая затеплившийся было после разговора с Дальвирой оптимизм. Поев, выпили по нескольку глотков драгоценной воды.

И зашагали дальше.

Еще через час холмы приблизились, и Рангару пришлось петлять, выбирая наиболее оптимальный маршрут, чтобы тратить сил. поменьше и как можно ближе держаться генерального направления, которое по-прежнему с уверенностью хорошего компаса показывала Лада.

– Давайте поднимемся вон на тот холм – он самый высокий в округе – и осмотримся, – предложил Зоров.

– Давай, – без особого энтузиазма поддержал его Рангар. Ему по странной ассоциации вдруг вспомнилось первое свидание с Серыми холмами на Коарме двенадцать лет назад, и стало муторно – будто живьем проглотил слизняка…

Они взобрались на указанный Зоровым холм, и их взорам открылось нечто неожиданное.

Впереди, в направлении их движения, тускловато светилось что-то зеленое, словно на громадный серый пузырь, внутри которого они, находились, извне светил зеленый прожектор. А на соседнем холме стоял высокий человек в белом до пят хитоне и, скрестив руки на груди, неотрывно смотрел на спутников.

– А вот и абориген, – пробормотал Зоров. – И никакой не монстр, вполне похоже на человека…

– Оружия не видно, – так же тихо произнес Рангар. – Хотя под таким одеянием можно демона спрятать… Но подойти придется.

– Надо быть… очень осторожными… – прерывисто прошептала Лада. – Не забывайте… об оборотнях. Они могут принимать самый безобидный вид.

– Не забудем, – сквозь зубы пообещал Рангар, нехорошо усмехнувшись. – Я пойду первым… Лада за мной в трех шагах, строго за моей спиной… арбалет на боевой взвод поставь, но незаметно… а ты, брат, чуть сместись вправо, чтобы мы не блокировали тебе директрису. Согласен?

Зоров молча кивнул, и в указанном порядке они начали медленно спускаться с холма.

Абориген оказался белым как лунь старцем с желтоватой пергаментной кожей, кустистыми бровями, окладистой бородой и странными, завораживающими глазами. Они были неуловимо-изменчивыми, как пламя, как океан, как бриллиант… в какие-то мгновения они то вскипали могучей жизненной энергией, то превращались в колодцы, ведущие в астральную бесконечность мира, а порой казались обычными человеческими глазами… вот только мудрость в них гнездилась нечеловеческая, всеохватывающая…

И еще Рангар почувствовал будто легкое прикосновение к сознанию… даже не к сознанию, а к душе… и почему-то это мимолетное чувство показались ему знакомым…

– Здравствуйте, странники, – приветливо произнес старец. При этом Рангару и Зорову показалось, что говорит он по-русски, а Ладе – что на всеобщем языке Коарма. Когда-то подобным Зорова и его спутников поразила Дальвира во время их первой встречи на Земле.

– Я знаю, кто вы, – продолжал старец, – и как сюда попали. Меня же зовите… ну, скажем. Хранитель Пути.

– Здравствуй, почтенный Хранитель. – Рангар шагнул вперед и коротко поклонился. – Незадолго до нас здесь прошло пятеро человек, из них один похож на закованного в черные доспехи воина, а один – мальчик. Четверо – кроме мальчика – очень злые, нехорошие люди, и мы их преследуем. Верно ли мы идем?

– Злые люди… – повторил старец, и глаза его словно подернулись туманом. – А ведомо ли тебе, носящий имя Рангар Ол, что есть добро и зло? Истинное добро и истинное зло?

– Мне кажется, почтенный Хранитель, сейчас не столь уж удачное время для глубокомысленных философских диспутов, – осторожно вступил в разговор Зоров.

– Ты произнес это так, Александр Зоров, будто сам сомневаешься в своих словах. И правильно сомневаешься. Вспомни: об этих вещах ты говорил и спорил порой в самых критических ситуациях… в разговорах со своим “вторым я”, или Вязом, как ты его некогда шутливо окрестил, с Джоанной, с Дальвирой…

– Но… откуда ты это все знаешь?!

– Мне ведомо… очень многое. Хотя и не все, к сожалению. Как и откуда – не важно. Сейчас, во всяком случае. А в свое время – если оно для вас наступит – вы и так это узнаете. Тогда мы встретимся еще раз и поговорим гораздо более подробно.

– И когда же это может произойти? – спросил Рангар, чуть прищурясь.

– Когда вы пройдете Путь. Кто называет его Путем Равновесия, кто Истинным Путем… Ваши предшественники, которых вы преследуете, называли его, например, Зеленой Дорогой. Тоже хорошее название. Суть от этого не изменяется.

– И что мы… должны пройти этот Путь до конца? – спросил Зоров, почему-то обмерев сердцем.

– До конца? – переспросил старец, и глаза его на мгновение вспыхнули безудержным весельем. – Даже я, Хранитель, не знаю, есть ли у великого Пути конец. Скажем так – до некоторой точки, когда кое-что прояснится… для вас да и для меня, пожалуй. – И после некоторой паузы присовокупил не вполне понятно: – Возможно, эта точка и станет концом… этого Пути, во всяком случае.

– Прости, почтенный Хранитель, – вновь вмешался Рангар, – ты можешь сообщить нам хоть что-нибудь конкретное?

– Для этого я здесь. Начало Пути находится вон там. – Старец указал в сторону зеленого пятна.

– Но ступить на него непросто. Вначале вам придется пройти шесть миров – три с одной стороны Пути, три – с другой. Только если вам это удастся, вы попадете на Истинный Путь. Как вы это сделаете, зависит от вас, и только от вас. Кстати, тем, кого вы преследуете, предстоит то же самое, так что вы сможете настичь их в любом из миров… при упорстве и достаточных усилиях с вашей стороны… иногда усилиях запредельных, должен сказать.

– Еще раз прости, о почтенный Хранитель Пути, но каким же образом мы будем переходить из мира в мир, не ступив на Зеленую Дорогу, ежели эти миры, как ты сам сказал, находятся по разные стороны от нее? По воздуху, что ли? – Уголки губ Рангара скептически дрогнули.

Глаза Хранителя вдруг превратились в пугающие провалы в бесконечность, и на Рангара явственно пахнуло холодом.

– Если у тебя вновь, как когда-то на Коарме, проблемы с памятью, славный Рангар, то обратись к своему брату. Он многое сможет рассказать тебе о физике многомерности и трансфинитной математике.

– Да-да, – торопливо произнес Зоров, – мы догадываемся, что то, что мы видим… Серый мир… есть срез многомерной структуры.

– Совершенно верно. Увы, ваши способности к адекватному восприятию Мира очень ограниченны… хотя вы и способны их значительно расширить.

– Возможно, и ты выглядишь на самом деле вовсе не так, как нам представляешься? – поинтересовался Рангар вкрадчиво.