Волк насторожился - Александр Бушков

Пейзаж, и в самом деле, навевал уныние. Окна выходили на пустырь, загроможденный обломками бетонных панелей, ржавыми железяками и прочими отходами строительных работ, представленными в богатейшем ассортименте. Пустырь тянулся метров двести, до широкого канала с серой водой, за которым начиналось дикое поле.

– Прекрасный пейзаж, знаешь ли, – сказал Данил, прикрывая дверь. – Снайпера нигде не посадишь, голое место. И «топтунов» фиксируешь мгновенно.

– А гранатомет? – спросила она то ли в шутку, то ли всерьез.

– Серьезный человек здесь с гранатометом баловаться не станет, – сказал Данил, даже не улыбнувшись. – Чтобы засадить в окно прицельно, придется отойти на приличное расстояние по этой лунной поверхности, а потом по ней же бежать к машине – ее же придется поневоле оставить под домом. Там и днем-то можно свернуть ногу, а уж в темноте-то… Ну, а несерьезных людей я сейчас не боюсь, такой уж расклад… Дом только что заселили, это затрудняет агентурную разработку – никто еще не знает соседей, ровным счетом ничего о них сказать не может. Правда, тут есть и минусы – по подъезду шляется масса незнакомых лиц, поди вычисли…

– Ого! – воскликнула Лара с ироническим уважением. – Серьезно ты взялся, я смотрю…

Данил подошел к ней, взял за плечи и долго смотрел в глаза. Наконец она занервничала чуточку, гибко высвободилась:

– Ну не пепели так прокурорскими очами…

– Я тебе в сотый раз пытаюсь втолковать, что дело серьезное, – сказал Данил. – Серьезнее некуда. Мало тебе трупов? – Он вспомнил о Светлане, выругал себя дураком и произнес на полтона ниже: – Это не игра. Тебя будут убивать всерьез.

К некоторому его удивлению, юная златовласая красотка намного посерьезнела:

– Ну извини. Понимаешь, я осознаю вообще-то. Умом. Только никак верного тона не могу найти, все кажется, будто заорет сейчас кто-то: «Камера – стоп! Всем спасибо!»

– Ага, и дадут тебе «Оскара»… – проворчал Данил. – Между прочим, на меня уже положили глаз. И хотят пристукнуть.

– Правда?

– Увы, – сказал он, кривя губы.

– Нет, правда? – она подошла совсем близко и уставилась чуточку испуганными синими глазищами. – По-настоящему?

– Нет, балуют…

– Нужно же делать что-то…

– Нужно его вычислить, – сказал Данил. – Обычно через исполнителя на заказчика нипочем не выйти, но мне вот судьба подкинула фартовый билет – заказчик где-то рядом… Это не ты, потому я и могу с тобой говорить откровенно. Ты, прости меня, соплюшка… – он грустно усмехнулся, притянул ее к себе и легонько тронул губами щеку. – Но как раз потому с тобой можно откровенничать, а это иногда страшно необходимо… В общем, я тебя в последний раз предупреждаю, прикинь и взвесь… Могут открутить головенку, и это самый лучший вариант, бывает, знаешь ли, расклад, когда моментальная смерть – райский исход по сравнению с… долгой.

Она уставилась ему в глаза упрямо, непреклонно:

– Все вроде бы обговорили уже? Либо-либо…

Данил разжал руки:

– Ну коли так – пора поговорить серьезно.

– Это значит, я должна выложить карты на стол?

– Ага. Все до одной. А я послушаю и подумаю…

Лара села на диван, закурила и пару минут созерцала потолок, задумчиво и серьезно. Лицо стало сосредоточенным, такой ее Данил еще не видел.

– Наверное, с Юлии начать следует… Понимаешь, это компьютер в очаровательной упаковке. Самая толковая из всех четырех – потому до сих пор и живая, и даже небитая, и найти ее не могут, как ни ищут. На фотографии она просто красоточка, а вживую так и чувствуешь… ауру. Была бы я мужиком, легла бы под нее моментально, так что ты имей в виду, застегнись потуже. Это тебе не домашняя киса Мариночка, которая в жизни ищет одного: уютную тахту и блюдечко с молоком (Данил отвел взгляд). Да брось, по тебе видно, что трахнул. Только она так и осталась под тобой, а с Юлией – наверху непременно она б валялась… По-моему, у них в студенческие годы была этакая шведская семейка, у всей этой четверки.

– Отклоняешься…

– Ничуточки, – мотнула головой Лара. – Просто хочу обрисовать тебе отношения меж ними, это интересно… И имеет прямое отношение к делу. Вадика она втихую презирала, что, конечно, не мешало им сообща давить койку. К Леве относилась посерьезнее, но все равно, чувствовалось, она все время словно бы ищет вариант получше. Как бы это сформулировать… Нет, она не собиралась их покинуть, но с большим удовольствием взяла бы в напарники кого-то посерьезнее. Но не дашь же объявление: «Ищу крутого компаньона для поиска клада, опыт в мокрых делах предпочтителен…»

– Ты к ним попала через Вадима?

– Ну, естественно. Он чем дальше, тем больше на меня западал. По-моему, усмотрел во мне улучшенное издание Светки, лично я считаю, что мы ничуть не похожи были мордашками, но многие говорили, будто наоборот… Улучшенное переиздание. Невинный цветочек, который можно лелеять и формировать по своему вкусу… Так я его нежный лепет после третьей бутылки поняла, – она перехватила взгляд Данила. – Да не спала я с ним, говорила уже. Я ж – улучшенное издание, цветочек, меня трепетно воспитывать нужно… Но ручонками, конечно, лез, вы ж все однотипные, хоть я и цветочек… Словом, он меня туда, как писали в старинных романах, ввел. А про клад проболтался еще раньше. И стал расписывать нашу будущую миллионерскую жизнь где-нибудь в подмосковном коттедже – на большее у него фантазия не простиралась.

– А Юлия как же? – хмыкнул Данил.

– Он же только на Светке был подвинут и, как следствие – на мне. А в остальном, о прочих бабах, и не только о них, судил, знаешь ли, довольно здраво и трезво. Юлия, хапнув богатое приданое, его бы моментально сбросила с хвоста. У нее-то амбиции, она жаждет стать российским Шлиманом или там лордом Карнарвоном… Звездой мировой археологии. Для чего, она мне толково объяснила, тоже нужны денежки – языки учить, на симпозиумы мотаться, заиметь компьютер, подключенный к мировым коммуникационным сетям… И тому подобное. Когда они узнали, что Вадька мне проболтался, реагировали очень по-разному. Мариночка, как я окольными путями узнала, закатила истерику. Лева чуть не набил морду Вадиму. А вот Юлия приняла все спокойно. И начала со мной, как бы это выразиться, сближаться. Я сначала даже подумала, что нацелилась она мне под юбку – ну, германский жизненный опыт, там же этого добра… Потом вижу: ничего подобного. Начала она через меня кое-что перепроверять – не треплется ли шибко Вадик, в самом деле ты такой крутой, как Вадик расписывает…

– Очень расписывал?

– Очень. Вадик же пацан был, а ты – ковбой, у тебя настоящий кольт висит, пояс скальпами увешан… Если бы его не убили, через день-другой он бы обязательно пришел брать тебя в долю.

– Это у него была личная инициатива?

– Ага. Только он рассказал остальным. Лева орал, что никто им не нужен, сами справятся, Марина виляла, а вот Юлия, я подметила, слушала очень внимательно и больше на ус мотала. Тогда-то и стала о тебе подробно расспрашивать. И режь ты меня без анестезии, но сдается мне, что у нее засвербила мыслишка насчет того, как бы организовать совсем другой состав игроков. То бишь – она и ты. И мне процентик, главным образом за молчание. Вообще-то ее понять можно, кто перевел бумаженцию? Она… Все остальные на подхвате, Марина статуэтки сперла, Леву держали за связи с милицией, Вадик вообще полюбовник, ну и лошадей мерил, на компьютере расчеты гонял…

– Зачем?

– Там так написано – что по долине, где закопан клад, долго гоняли десять тысяч коней. После такого табуна все было перепахано и поперек, и повдоль… Вот Вадик, пока она в Москве копала насчет новых названий и привязки к местности, вычислял места, где может уместиться десять тысяч коней… А я к тому времени из-за одной папашиной обмолвки начала их с Валентином слушать, услышала про старичка-гестаповца и, пока они не опомнились, первая взяла его за кислород…

– Какой еще старичок?

– Интересный. Спасу нет. Бывший чин МГБ, еще при Лаврентии Палыче. Семьдесят пять лет мухомору, но крепкий, как боровик. Не поверишь, но подбивал клинья. Пришлось даже для пользы дела вытерпеть порцию лапанья за все места, лапы сильные, я, признаться, испугалась чуточку, хватило бы бицепсов завалить, пришлось бы приемами отбиваться… Да оказалось, что ему на данном историческом отрезке наличные нужней, чем я. Вот и ухнул лимончик из твоих полутора. Я ему представилась первокурсницей с журфака, только он меня расколол чуть ли не моментально, я и охнуть не успела…

– А ты думала, они умели только месить сапогами? – фыркнул Данил. – Дурачки, конечно, были, но дебилов-костоломов и постреляли в первую очередь. А те, что выжили, были умные, они и нас с тобой, глядишь, переживут. Терпеть их, сук, ненавижу, но были это крутейшие профессионалы, каких давно уже не делают…

– Вот именно, – фыркнула Лара. – Пять минут – и я уже в нокауте, вилять не могу, как ни пытаюсь, слова на язык не идут под его умненьким взглядом… Пришлось в открытую, – она сердито сверкнула глазами. – А он, паразит, гладит меня по коленке и отеческим тоном поучает: «Пистолетик, деточка, во внутреннем кармане понимающему человеку виден моментально…» Что ты лыбишься? Тебе бы так, сидела, как изнасилованная…