Тренер: молодежка - Валерий Гуров

что, кстати, и делало подавляющее большинство футболистов. Деньги в футболе водятся, кто ж спорит, только реальный заработок получает в лучшем случае несколько десятков человек — звезд из Киева и Москвы. Остальные ребята пашут, как папа Карло, но получают примерно столько же, сколько заводские работяги за станком. Да и из многих тысяч детей, которые связали свою жизнь с футболом, только десятки делают игру своей основной профессией. Зато в 1989 году для молодых открывается все больше перспектив «быстрых» денег, когда не надо себя особо истязать на тренировках. Поэтому вопрос весьма щепетильный. Как завлечь тренироваться молодых, которыепьют, курят и отвязано валяют дурака? Будем выяснять. Вон Оксана Вадимовна не зря крокодиловыми слезами заливается — ближайшие месяцы нам придётся крайне несладко.

Также из разговора выяснилось, что финансировало лагерь общество «Спартак». Правда на мой вопрос, отчего клуб не профинансировал такие элементарные и нужные для футбольной команды вещи, как мячи, экипировка и прочее, директриса смущенно ответила:

— Все будет в самое ближайшее время.

— И когда будет самое ближайшее время, стесняюсь спросить? — я не стал обходить щепетильный вопрос.

— Как только так сразу, Иван Сергеевич, вы думаете, что я просто так на месте директора сижу? Нет, я каждый день шкуру спускаю с поставщиков…

— Единственное о чем я думаю, что на пальцах ребят будет тяжеловато тренировать, — мягко перебил я.

Директриса только плечами пожала внушительно.

— Так Иван Сергеевич, давайте к поселению вернемся. Вообще, в вашем распоряжении целое крыло, выбирайте любую комнату, кроме 7-й, в седьмой руководитель группы от райкома комсомола поселится, поэтому в нее нельзя.

— Руководитель группы?

— А вы как думали, комсомол вместе с ребятами высылает к нам в «Колосок» своего представителя, который будет оценивать работу лагеря и эффективность методики. Вашу в том числе. Поэтому у нас здесь все на серьезном и самом высоком уровне, с должным освещением на верхах.

— Ну, раз на серьезном и самом высоком, кто ж против оствещения, — я остановился возле уютной конуры поближе к лестнице, чтобы не шастать лишний раз по коридорам. Но прежде чем озвучить решение директрисе, спросил:

— Оксана Вадимовна, а вы сама, где будете жить?

— Вам для чего это знать? — изумилась директриса, мой вопрос застал ее в расплох.

— Да вот думаю поближе к вам поселиться.

— Это ещё что за глупости?

— Я просто одиночества жуть как боюсь, — я придурковато пожал плечами.

Оксана Вадимовна аж рот раскрыла.

— Вы ещё и хам, оказывается! Оно и понятно — футболист.

Вспыхнув краской, она зашагала в сторону лестницы, лихо виляя бедрами.

— У меня вообще-то аутофобия, а вы сразу хам! Я, между прочим, жертва психологического насилия и сам нуждаюсь в реабилитации! — продолжил развлекаться я.

Директриса резко остановилась, обернулась и в своём фирменном жесте приступила очки на переносицу.

— Ключи от номеров найдете в дверях, обустраивайтесь, располагаетесь и выходите детей встречать, через пятнадцать минут автобус приедет.

Я проводил ее взглядом, послушал как она цокает про лестнице своими каблучками и подошёл к двери выбранного номера — 8-й. Что же, значит соседом представителя комсомола буду, надеюсь никто не против? Ключ, как и сказала Оксана, торчал из личинки двери.

Комнату отпер.

Зашёл.

Внутри номер оказался вполне приличным по меркам своего времени, ол энклюзив формата «Колосок». Комната размером с кухонку в хрущевке, из удобств — узкая одноместная кровать, аккуратно заправленная постельным бельём с желтоватым оттенком, тумбочка вон стоит с ящиками выдвижными. Не жили богато, нечего и начинать, но на порядок лучше, чем в общаге, так что грех жаловаться, обустроимся — я кинул сумку к кровати. Первым делом открыл окно — проветриваться, внутри номера, как и в коридоре, стояла нестерпимая духота. Обнаружил, что окно защищено москитной сеткой, порванной правда в нескольких местах, но надо отдать должное — хорошо зашитой красными нитками. Заглянул в душ, радует уже то, что санузел прямо в номере и не надо шастать по коридору в одних трусах. Вон в крыле у пацанов один санузел на 15 человек.

Вид из окна впечатлил — отсюда со второго этажа открывался большой песчаный пляж «Колоска» на реке Клязьма. Кстати, пляж вполне себе ничего, чистенький, ухоженный и место тоже удачное, надо заглянуть обязательно.

Любоваться видом долго не пришлось — по дороге к воротам лагеря подъезжал автобус. Такой же «Икарус», как вёз меня сюда от железнодорожной платформы, но густого вишнёвого цвета. В окна «Икаруса» палили мои будущие ученички, высматривали в какую даль их везут и где им придется жить ближайшие недели. Оксана уже стояла у входа в корпус и ждала дорогих гостей. Я быстро переоделся в рубашку и брюки, чтобы выглядеть представительно. Закрыв номер и сунув ключ в карман, спустился на первый этаж и присоединился к директрисе.

— Вас прямо не узнать, Иван Сергеевич, приятно удивлена, — прокомментировала мой внешний вид директриса. — Я то думала, что вы костюмы только в кино видели и ходите исключительно в спортивных костюмах.

— Я спортсмен, но все не настолько запущено, — я подмигнул Оксане Вадимовне в ответ. — Стесняюсь спросить, мы с вами вдвоём в лагере?

— У моих девчат рабочий день до пяти, сверхурочные я никому платить не собираюсь, без того прекрасно работаем! Вам кстати тоже, Иван Сергеевич. Поэтому если вы думаете, что я вам как-то за проживание буду оплачивать, то нет! — она привстав на цыпочки, энергично замахала рукой, приветствуя гостей и для верности нацепила улыбку.

Прям не директор, а образчик. Ну ну.

— Я и не претендую ни на что… — было заикнулся я.

— Все, помолчите, приехали ребята и представитель комсомола, — Оксана Вадимовна не дала договорить. — Постарайтесь вестись себя подобающе случаю!

Что значит «подобающе случаю» спросить не успел, хотя хотел. Директриса бросилась к Икарусу — водила здоровенный дядька на плече которого висел носовой платок, чтобы вытирать пот, остановил автобус. Прежде с удивлением уставился на лезущую под колеса бабу. Натужно заскрипели тормозные колодки, и раскладная дверь «Икаруса» с выразительным дребезжанием открылась.

На пятачок у входа в корпус высыпала толпа ребят. Понятно, что никакими детьми они не были, им всем уже исполнилось 18 лет, о чем я был заранее оповещен, но блин… я рассчитывал увидеть если и не детей, то по крайней мере прыщавых подростков. Здесь же из автобуса вышла орава говнюков с щетиной, широкоплечих и крепких, у одного из них даже наколка на плече красовалась. Почему говнюков? Потому что каждый из них держал в руках бутылку пива и сигарету. Каждый. Хорошо хоть обошлись без беспорядочных половых связей…

— Дыра!

— Куда нас завезли, блин!

— Че