Разборки в тестовом режиме (сборник) - Анатолий Сигов

– И откуда они?

– Большинство – из Испании. Но есть и из Латинской Америки.

– Покажи мне, ну, самых-самых!.. – Юлька аж захлопала в ладоши.

Марина стала один за другим открывать файлы, каждый из которых сопровождался комментариями Юли, как будто это касалось ее самой:

– Ух ты, какой крутой! Откуда? А кто он? Нет! Шофер нам не подходит.

Это были не доигравшие в детстве дети. Они перебирали фотографии мужчин, отбраковывая их одного за другим.

– И что они хотят?

– Жениться на мне. Чтобы я приехала к ним.

– Ну ты же была в Испании. И ни с одним из них…

– Ну как я могла? Я же была там с Валеркой.

Вероника вздрогнула от упоминания имени, а потом стала успокаивать себя. В Думе может быть два десятка депутатов с таким именем. Но заноза осталась. Она была почти уверена, что это был тот же самый. И как правило, интуиция ее не подводила. Настроение окончательно испортилось.

– А куда еще предлагают приехать?

– И в Мексику, и в Панаму, и даже в Чили.

– Ой, а это далеко?

– На другом конце света.

– Тогда мы туда не поедем.

Обе, и Марина, и Юлька, счастливо расхохотались.

Служба внешней разведки России

Департамент анализа и информации

На этот раз компьютерная сеть работала. Их начальство не желало отставать от технического прогресса и понаставило массу электроники, половина из которой не работала или просто простаивала, потому что никому не была нужна. К тому же постоянно происходили сбои в системе, в которых оперативные службы винили технические, а те, наоборот, обвиняли всех подряд в некомпетентности.

Сегодня шел материал, который передал новый агент из Лэнгли. Он был не проверенным, и по установленной процедуре все то, что от него поступало, подвергалось сомнению и сравнивалось с донесениями из других источников. И начальство поручило Антону Лавреневу проанализировать, что стоит новый агент. Даже из первых сообщений для него лично было ясно, что америкос решил срубить бабла побыстрее и валил все подряд из того, что попадало к нему на стол. Ему платили постранично. Если бы с ними затеяли игру, то слили бы что-нибудь существенное, чтобы завоевать доверие, а не муть из мусорного ведра. Американцы работают по установленным схемам. Но начальство подобный подход не устраивал. Ему нужно обоснование, требуются факты и заключение. И никуда от этого не денешься. Поэтому придется их собирать, чтобы составить подробный доклад.

Чертыхнувшись, он подумал:

«Что же тогда преподнести начальству? Это же сколько килобайт придется перелопатить!»

Чтобы облегчить себе задачу, он разложил копии полученных документов по трем файлам с пометками «проверено», «подлежит проверке» и «непонятно». Самым тощим оказался последний.

И он начал с самого непонятного из всех непонятных. Американцев заинтересовало, что жена какого-то депутата Думы переписывается с кубинцем. Да еще не с простым, а с родственником самого Кастро. ЦРУ послало запрос об этом факте в их станцию в посольстве в Москве. Поэтому Антон решил сходить к своим «кубинцам», чтобы посоветоваться, кто это такой и что за этим может стоять. Там долго рылись в старых бумагах, звонили своему ветерану, который давно ушел в отставку. Наконец, с его помощью нашли справку многолетней давности, посмеялись и сказали, что родственничек возглавлял какой-то кооператив на Кубе. «Ну, как колхоз у нас тогда, при развитом социализме». А недавно и вовсе свалил в Чили. Там ему купили фирму по коммунальному обслуживанию в Сантьяго, и он занимается тем, что стрижет деревья и убирает мусор в городе. Достойная фигура для внимания!

«Ну и что же тогда требуется американцам?»

Что-то тут не сходилось. Если не кубинец, то тогда здешняя дамочка? А что она из себя представляет? Да ничего. Домохозяйка. И на кой она им нужна?

Он еще раз взглянул на фамилию. Шарова. Значит, муж – Шаров. Набрал имя в поиске. Ого! Депутат Госдумы. Никогда не слышал о депутате с такой фамилией. Хотя если напрячься, то вообще не смог припомнить фамилию хотя бы одного избранника народа.

И с какого бока тут еще и депутат? Или за этим стоит какая-то сложная игра, и американцы намеренно подсовывают эту информацию, чтобы им поверили? Но какие важные государственные секреты могут быть в Госдуме? Что там выуживать? Уж слишком закрученная комбинация. Америкосы на такое не способны.

А если подумать, то нечего голову ломать. Местные дамочки – это не по их ведомству. Поэтому информация о той, которая затеяла аферу с кубинским мусорщиком из Сантьяго, пойдет в ФСБ, как того требовала инструкция. Там должны заниматься женами шишек. Пусть они и проверяют ее на предмет связей с родственниками Кастро. А для собственного начальства придется искать другое обоснование.

Антон Лавренев оформил отправку копии информации в это ведомство.

Мысль о жене депутата напомнила ему о том, что он должен позвонить своей собственной, чтобы узнать, к какому времени надо подъехать, чтобы забрать ее с работы. А это поважнее, чем жена какого-то пенька из Думы.

Квартира Элеоноры Валлиулиной

Москва. Вешняки

Она отвернулась к стене.

«Какое это отвратительное зрелище, когда мужики надевают штаны».

Скольких она их повидала, пока пробивалась в Москву! Таких же, как этот деятель, которые второпях натягивали перед ней брюки, чтобы бежать или к жене, или на работу, или читать лекции студентам. Что мог ей дать отец-башкир, выдававший себя за татарина в Казани? Был шоферюгой у какой-то шишки, но выгнали за аварию в пьяном виде. Подвязался охранять игорный зал и там проигрывал и пропивал всю зарплату. И еще пытался ее учить, как должна вести себя мусульманская девушка! На родителей не было никакой надежды, вот и приходилось, чтобы пробиться, использовать то единственное средство, которым она располагала. Попробуй окончить Казанский университет по кафедре журналистики! Да еще девушке из такой семьи, как у нее. Не каждый сможет. В родной Казани делать было нечего по той же причине – отсутствие достойных родителей, и она стала пробиваться в Москву, используя проверенное средство. Это заняло не один год. И вот оказалась в Первопрестольной! В квартирке на первом этаже на окраине. И очередной сукин сын натягивает перед ней свои вонючие портки!

– Ну, не дуйся! Ты же знаешь мою ситуацию.

И это чмо приняло ее нежелание наблюдать сцену облачения его тела в костюм делового мужчины за ревность!

– У нас в партии не любят разводов и скандалов. Ты у меня – единственная, а со своей я только проживаю под одной крышей.

Сколько раз она уже слышала подобную муть! Да его Единую Россию не колышет, кто и сколько раз был женат, пока член партии голосует, как положено, и не хапает больше, чем по чину. И ей лично абсолютно безразлично, куда он пойдет и с кем проживает под одной крышей. На данный момент у нее к нему был лишь материальный интерес.

– Мне на днях надо делать очередной взнос за квартиру.

По глупости она купила эту квартиру на пике цен и ввязалась в ипотеку. Но сейчас цены замерли, и перепродать ее подороже, как она надеялась, не было никакой возможности, а в банк каждый месяц требовалось нести кругленькую сумму.

– Да? Я тут кое-что получил и могу поделиться.

Он стал шуршать бумагами. Она-то знала, что «кое-что» выражалось в десяти штуках зелененьких, которые ему передали через нее от брынцаловской группы, чтобы депутат Шаров подписал заготовленный ими документ в профильном комитете. Да еще придется написать ему речь, с которой тот должен выступить при обсуждении проекта закона в Думе. Интересно: и во сколько же он оценил ее услуги в качестве посредника в денежных делах и сексуальной куклы на вечерок?

Вставать не хотелось, и она, лежа на старом, продавленном раскладном диване, продолжала смотреть в стену. Пришлось пережить сцену прощания, когда он, уже одетый, сел на край и, погладив ее по плечу, попытался придать своему голосу нежность.

– Ну, ну! Мне надо ехать. Спи спокойно!

Услышав торопливые шаги, она лишь крикнула вслед:

– Захлопни дверь посильнее!

Дверь, доставшаяся ей от прошлых хозяев, была проблемой. Все время не хватало денег, чтобы ее заменить.

Хотелось спать, но пришлось встать, чтобы оценить подарок от депутата. Триста. Немного, но и на том спасибо. Брынцаловские ей подкинули аванс за будущее выступление народного избранника, и в этом месяце ей хватало на жизнь и на то, чтобы расплатиться с ненасытным банком. Но через месяц подобная проблема возникнет вновь.

«Будем жить, будем думать, как выкручиваться».

Радовало то, что помимо своих казанских и другие группы уже стали понимать, что она имеет «влияние» на депутата. Огорчало, что сам Шаров обладал лишь минимальным весом в процессах, происходящих в Думе, и приходилось искать другие «влиятельные» личности, чтобы проталкивать интересы казанских. А с каждым днем это становилось все более и более сложным занятием. Дума была заведением сугубо мужским. Ей уже перевалило за тридцатник, а в кулуарах вертелись бабочки и помоложе. Приходилось прилагать максимум усилий, помимо денег, чтобы с ней уважительно разговаривали.