Небо на троих (СИ) - Хант Диана

… Ни Эштард, ни Тродор не поняли, что только что произошло. Кажется, даже двум новым парам крыльев на спине феникса не удивились. До того ли им было…

Вглядываясь в ауры драконов истинным зрением, как учила мама, я видела двух огромных ящеров, парящих в синем-синем небе. Золотого и платинового… Сверкающих мириадами чешуек в солнечных лучах.

Только Мать Солнце была какой-то непривычно маленькой, что ли. И светила не сверху, а царила в воздухе меж крылатых силуэтов.

Приглядевшись, я поняла, что это вовсе не Солнце!

Между двумя драконами в воздухе парила огненная птица!

Крупная, размером с человека в полный рост…

Но на фоне крылатых ящеров, конечно, совсем кроха. Пташка…

Которая только что приручила этих самых ящеров. Я поняла это ясно, как Пламень, почувствовала: с этого дня, с этой минуты они за неё жизнь отдадут.

Хоть сами ещё даже не подозревают об этом.

19.2

Возвращаясь в реальность вместе с пришедшей себя Фирузи, я увидела, как уже другой дракон усаживается в кресло перед ней. Тродор… Платиновый… Тот, что лишил её невинности.

— Вылижи его, детка, — нарочито грубо приказал Тродор и потрепал принцессу по смуглой влажной щеке.

Но меня эта грубость уже не могла обмануть. Не могла она обмануть и принцессу. Которая смотрела на дракона уже иными глазами.

Золотой же дракон был уже сзади и в это время раздвигал половинки попки в стороны, обильно смачивая слюной сжавшийся смуглый кружок ануса.

— Надо и вторую твою дырочку начать разрабатывать, пташка. Привыкай, что в попку тебя будут трахать так же часто, как и в ротик.

Фирузи не успела до конца осознать происходящее, на контрасте со встречей с истинными драконами физическая реальность оказалась слишком грубой и плотной. Но, когда гладкая и твёрдая, огромная — по ощущениям, так чуть ли не размером с кулак! — головка надавила на попку, проникая внутрь, захныкала от неожиданной боли и непривычных ощущений. Остатки пережитого оргазма, продолжающие сладко потряхивать всё тело, мигом улетучились. Горячая волна потекла изнутри по бёдрам, Фирузи ощутила себя бабочкой, насаженной на булавку. Она попыталась отстраниться, но мужские руки крепко сжали её бёдра, эрегированный член медленно проникал в тесную глубину, раскрывая её сантиметр за сантиметром.

Эштард сдавленно стонал сквозь зубы, шумно дышал, шептал что-то бессвязное о том, какая она тугая, какая тесная…

— Эй, детка, — шлёпнул её по щеке Тродор. — Ты слышала, что я сказал? Вылижи хорошенько мой член и яйца, и, так и быть, я сегодня не буду пороть тебя.

Пороть?! Да что за варвары эти захватчики?! И что за шлюха она сама, когда внутри всё так и задрожало от сладкого предвкушения при звуках этого низкого, хриплого голоса. Даже боль внезапно отошла на другой план. А потом и вовсе отступила… Вместо неё пришло неестественное, запретное и очень постыдное удовольствие.

Словно заглянув в её мысли, дракон покрепче ухватился одной рукой за бедро, а второй принялся шлёпать по беззащитной попке ладонью — снизу, сбоку, сверху… наполняя присутствие пульсирующего внутри члена особой, пронзительной, острой глубиной. Многократно усиливая запретное и совершенно развратное удовольствие…

Принцесса ахнула, прогибаясь в пояснице и сладко застонала, содрогнувшись от яркой, бурной волны нового оргазма.

— Ах ты, сучка! — прохрипел Эштард, впиваясь пальцами в упругие бёдра и кончая вместе с ней.

С шумным, протяжным выдохом, сотрясаясь в сладкой конвульсии, он излился на этот раз ей в попку, в то время, как Тродор — в рот, заставляя проглотить всё до капли.

Стоило ощутить внутри выстрел горячих потоков семени, как вслед за первой волной оргазма накатила ещё одна, на этот раз сокрушительной силы. Оргазм, сотрясающий тело Фирузи, оказался таким долгим и пронзительным, что забрал последние силы. Содрогаясь от наслаждения в мускулистых мужских руках, насаженная сразу на два крепких члена, бывшая принцесса, и нынешняя рабыня и тайная госпожа потеряла сознание.

Моё же сознание высвободилось из плена прошлого в тот же момент. Я проснулась.

Глава 2 °Cпустя века ожидания

Я пришла в себя и открыла глаза. Я точно помню, что отключилась внизу, в кабинете, и… там точно не было кровати, широкой такой… Постепенно глаза привыкли к темноте и я поняла, что свет не пропускают тяжёлые портьеры — чёрные, с серебряной нитью. Чёрное и бельё на кровати, где я лежу, заботливо укутанная одеялом.

Но стоило мне пошевелиться, поняла, что не только одеялом.

Мою талию обвивает мужская рука, а в попку сзади упирается эрегированный член. Словно уловив момент моего пробуждения, он дёрнулся, и низ живота прошило сладкими искрами.

Тело всё ещё горит от пережитого.

Не знаю, что это было — видѐние, которое возникло от соприкосновения наших с драгхами аур и кровной магии, запечатавшей договор, не то я и в самом деле каким-то чудом побывала в глубоком прошлом… На какой-то миг показалось, что я всё ещё там, что это меня так грубо и цинично оттрахали два захватчика в сияющих золотом одеждах, причинив против воли океан удовольствия…

Это я провалилась в иное, энергетическое измерение и вошла в контакт с источниками драконьей Силы…

Голова кружится… Я вдруг поняла, что уже не помню их имён. Также от моего сознания стремительно ускользает смысл сказанного мерцающими змеями…

Память принцессы Фирузи, которая, точно помню, была мне доступна в видении, как моя собственная, — в какие-то моменты я даже не осознавала себя собой, я была древней принцессой! — как будто подёрнулась дымкой, отдалилась, стала обрывочной и хаотичной…

Вот только тело почему-то всё помнит! Всё!

Постыдные, развратные, такие острые ощущения!

Сильные мужские руки и губы на самых сокровенных местах…

Резкие, приносящие сладкую, очень желанную боль рывки члена внутри…

Наслаждение на грани фола.

Практически невыносимое.

Яркое. Глубокое. Немыслимое…

Внизу дёрнуло, в животе одним движением затянулся огненный узел, тело прошила сладкая судорога остаточного удовольствия, переходящего в сильнейшее возбуждение…

Да что это со мной?!

И тут же на смену затухающим искрам приходит пустота. Сосущая изнутри печаль. Тоска по чему-то важному, когда-то утраченному.

Я непроизвольно завозилась, заёрзала оттопыренной попкой, прижатой к эрегированному члену. Какая-то сила внутри меня вздохнула со странной смесью облегчения и предвкушения, и вдруг снова потёрлась о член. Медленно. Самым недвусмысленным образом…

Член вновь дёрнулся, словно отвечая мне, а ягодицы тут же до боли сжали мужские пальцы.

— Осторожно, сладенькая, — раздался голос Даура, и я вздрогнула.

Вместе с ощущением, что это всё уже было… когда-то… моё тело содрогнулось от сладкой судороги. Твёрдый, вздыбленный член драгха упёрся в бесстыдно мокрый вход. Одно движение — и он окажется внутри.

— А ты, оказывается, маленькая шлюшка, девочка…

Я застонала от странной и, на первый взгляд несовместимой смеси стыда и разочарования, когда драгх грубо сжал пальцами моё плечо и рывком развернул меня к себе.

Несколько долгих секунд смотрел мне в глаза, а затем оттолкнул, опрокидывая на спину.

Дёрнув вниз одеяло, Адингтон принялся торопливо мять ноющую от тяжести грудь. Припав в коротком поцелуе к уголку рта, Даур втянул носом воздух, вдыхая мой запах и сдавленно застонал. Спустился вниз, продолжая вдыхать и принялся сладко терзать ртом соски — твёрдые и дерзко торчащие вверх.

20.2

В такт его посасывающим движениям и прикосновениям горячего, чуть шершавого языка внизу задёргало. Бесстыжее желание усилилось. Обострилось.

— Ты бесподобна, пичужка, — прошептал драгх, снова приподнимаясь надо мной, и, прежде, чем поцеловать в губы, хрипло произнёс: — Недаром мой брат потерял от тебя голову…