Евреи в древности и в Средние века - Александр Ильич Тюменев

ней мы не встречаем относительно иудеев и ее населения даже и таких отрывочных сведений. Греческие писатели классического периода ни разу вообще не упоминают об иудеях, и, по-видимому, самое имя этих последних для них оставалось совершенно неизвестным. Рассказ Клеарха из Сол о встрече и знакомстве Аристотеля с эллински образованным иудеем, встрече, имевшей будто бы место во время пребывания Аристотеля в Малой Азии, представляет, кажется, единственное исключение, но и этот рассказ подвергается многими исследователями сомнению, и, во всяком случае, время действия его не восходит ранее сороковых годов четвертого столетия, то есть всего только лет на десять-пятнадцать опережает время первого похода Александра Македонского в Азию. Согласно авторитетному свидетельству Reinach’a, специально собравшего все касающиеся иудеев сообщения греческих и латинских авторов, греческие тексты, касающиеся иудейства, не восходят ранее времени завоевательных походов Александра Македонского, латинские — ранее вре­мени Цицерона. Все попытки открыть в литературе, предшествовавшей этому времени, какие-либо намеки на иудеев основаны либо на ошибочном истолковании текстов, либо на прямой их фальсификации. Факт такого абсолютного молчания греческих писателей доэллинистического времени относительно иудейского народа обращал на себя внимание еще в древности, являлся даже обычным орудием полемических выпадов в сочинениях, направленных против этого последнего. Так, еще Иосиф Флавий жалуется на то, что «многие верят распространяемым некоторыми писателями злостным наветам и недоверчиво относятся к тому, что сказано было мною о наших древностях, ссылаясь на молчание известнейших греческих историков о нашем народе, как на доказательство молодости его». Интересно, что сам Иосиф, возражая против такого аргумента, обращает в свою очередь внимание на обратный факт молчания иудейских ветхозаветных книг относительно греков[60].

Факт незнакомства иудеев с греками и в еще большей степени полное и абсолютное молчание греческих авторов относительно иудеев, народа, который своей обособленной религией и нравами и всем образом жизни резко выделялся из среды остальных народов и, следовательно, не мог не обратить на себя внимания наблюдательных греков и который, спустя короткое время, действительно, сделался предметом исключительного внимания и интереса со стороны эллинско-римского мира, несомненно, не могли быть случайными, и могут быть объяснены только тем обстоятельством, что грекам в доэллинистическую эпоху совершенно не случалось приходить в более близкое соприкосновение с иудейским народом и ознакомиться с ним путем непосредственного общения. Очевидно, ни сами греки в своих торговых странствиях до времени походов Александра не проникали настолько далеко на Восток, чтобы входить в ближайшие отношения с Иудеей и ее населением, ни иудеи в свою очередь не встречались до этого времени ни в Греции, ни в прилегающих к ней местностях, по крайней мере, в сколько-нибудь значительном числе. Только иудейская диаспора и массовое распространение иудеев среди языческого мира, с одной стороны, и начавшееся около того же времени в связи с походами Александра Македонского движение греков на Восток привели впервые оба народа к встрече и взаимному ознакомлению друг с другом.

В виду такого заведомого отсутствия каких-либо сношений между греками и иудеями, обуславливавшегося и в свою очередь обусловливавшего почти полное неведение обоих народов одного относительно другого, наша задача при исследовании отношений, существовавших между Грецией и Иудеей в доэллинистическую эпоху, может и должна ограничиться исключительно изучением причин, удерживавших первоначально оба народа вдали друг от друга и затем внезапно заставивших их сразу и почти одновременно двинуться навстречу один другому, так же как и тех условий, при которых произошла эта первая встреча между ними. Однако прежде чем приступить к выполнению этой основной задачи нашего исследования, прежде чем приступить к изучению причин внезапного перелома, наступившего в отношениях между греками и иудеями на рубеже классического и эллинистического периода, мы считаем все же необходимым исследовать все данные, касающиеся их взаимных отношений в предшествовавшее время, хотя бы такое исследование и привело нас в конце концов к чисто отрицательным результатам.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Исследование греческих документальных и литературных данных о взаимоотношениях греков и иудеев в доэллинистическую эпоху

а. Греческие авторы

Греческие тексты, касающиеся иудейства, не восходят ранее времени завоеваний Александра, латинские — ранее времени Цицерона. Все попытки открыть в литературе предшествовавшего времени какие-либо упоминания об иудеях основаны или на ошибочном истолковании текстов или же на прямой фальсификации.

Рейнах

Указав на то, что одним из главных аргументов людей, нападавших на иудеев, служила ссылка на молчание о них известнейших греческих историков, Иосиф Флавий с своей стороны не признает этого молчания настолько полным и абсолютным, как это утверждают его противники. Целью его полемического сочинения «Против Апиона» и является именно опровержение «злостных наветов» клеветников путем подбора цитат из «авторов, не оставивших без внимания нашу историю». Однако, хотя Иосиф и ставил себе специальной целью подбор имеющихся в греческой литературе указаний и сообщений, касающихся иудеев, хотя он располагал при этом несравненно богатейшим материалом по сравнению с тем, каким располагаем мы в настоящее время, хотя и сам он являлся хорошим знатоком греческой литературы, тем не менее, ему удалось собрать очень незначительное число текстов. Притом же и из этих немногих собранных им текстов большая часть принадлежит уже собственно эллинистической эпохе и в лучшем случае представляет лишь позднейшие далеко не всегда достоверные свидетельства относительно отдельных случаев знакомства греков предшествовавшего времени с иудеями. Что же касается остальных приводимых им текстов, то именно в отношении к ним прежде всего и могут быть применены поставленные в эпиграфе к настоящей главе слова современного исследователя, так как они либо не заслуживают доверия, либо совершенно произвольно толкуются Иосифом. Во всяком случае, по­ставленная им себе задача не была им выполнена, и его неудача может служить лучшим доказательством действительного отсутствия у греческих писателей классического периода каких-либо следов более близкого знакомства их с иудеями.

Иосиф Флавий добросовестно отнесся к своей задаче, и немногими собранными им текстами, действительно, исчерпывается все, что так или иначе, с большими или меньшими натяжками может быть приведено в доказательство знакомства греческих писателей доэллинистического периода с иудейским народом. Число текстов, действительно восходящих к доэллинистической эпохе, ограничивается, в сущности, двумя: одним из истории Геродота и одним из стихотворения поэта Хэрила Самосского, жившего в конце пятого века, причем и из этих двух текстов текст Геродота не доказывает его знакомства с иудеями, цитата же из Хэрила, приводимая Иосифом, собственно не относится к иудеям и имеет в виду, по-видимому, совершенно иной народ, ничего с ними общего не имеющий.

В тексте Геродота речь идет о тождестве колхов и египтян; помимо