Осень без надежды - Керк Монро

— Хоть сегодня ночью, — самоуверенно заявил керлат. — Они владеют магией, и я владею магией. Я могу позвать Рэльгонна в любой момент при помощи мысленного усилия. Каттаканы способны мгновенно перемещаться с места на место, но только после заката. Ты опять что-то придумала?

— Кажется, это ты придумал, — парировала Соня. — Только не сумел высказать свою мысль четко. Господа Рудны — наши союзники, пусть и нежданные? Отлично! Используем их в своих целях.

— Похоже, Хасгат Степной Ветер обречен, — скептически фыркнул Рей. — На беднягу натравят сонмище вампиров, зато нам достанется вся слава. Ибо, как я заметил, каттаканы нечестолюбивы. Но все планы может нарушить единственное осложнение — мы не знаем, где Хасгат, куда он хочет направиться и даже не представляем, как он выглядит. Будем бегать по всему становищу гирканцев и спрашивать, где палатка многоуважаемого туменчи Хасгата?

— Разберемся, — рубанула воздух ладонью Соня. — Идите отдыхайте. Данкварт, после заката я тебя жду. Вместе с новыми друзьями.

Кернодская госпожа нетерпеливо побарабанила пальцами по столу. Вот-вот на башне должны были звонить полночь, давно стемнело, а гости, которые, как утверждал Данкварт, должны появиться по его мысленному зову, запаздывали. Новоназначенный рудненский керлат находился здесь же, в кабинете и, улавливая недоуменно-скучающие взгляды Рыжей Сони, молча пожимал плечами, всем своим видом говоря: «Я сделал все, что мог».

Данкварт подозревал, что каттаканы из Рудны отнюдь не чураются театральных эффектов и ради знакомства с таном Кернодо могут учинить какой-нибудь спектакль, дабы и себя поразвлечь, и публику потешить. Например, свалятся на головы стражи в виде баснописных летучих мышей или прибегут в облике стаи волков, забавы ради перепугав обитателей Каина-Горы.

Рэльгонн признавался Данкварту, что его необычное семейство, однажды пристрастившись к подобным милым шуточкам (отсюда и пошли жутчайшие легенды о рудненских упырях), доселе не избыло желание хоть иногда невинно пошалить, пугая до холодного пота попавшихся на дороге людей.

— По восемь тысяч лет в каждом глазу, — безапелляционно заявила Соня, услышав от Данкварта рассказ о вампирьих шутках, — а до сих пор дурью маются. Как детишки малые!

Предполагалось, что, как только Данкварт при помощи своих колдовских знаний позовет Рэльгонна и его зубастую родню в Каина-Гору, каттаканы, обладающие властью над пространством, заявятся немедленно. Едва солнце кануло в далеких водах Закатного океана, керлат сосредоточился, отправил в пустоту мысленный призыв, тотчас получив ответ. Нечто наподобие: «Спасибо за приглашение, непременно будем». Колокол на донжоне успел отбить три раза и вскоре должен был оповестить танов замок, его хозяев и гостей о наступлении середины ночи.

О предстоящем визите, разумеется, никого из посторонних не известили. Страже было ясно указано: с наступлением темноты в покои госпожи Сони не допускать никого, включая господина Сташува. Если вдруг придут неожиданные известия о приближающихся врагах, сначала надо аккуратно постучать в дверь и спросить, можно ли керлати, а отнюдь не ломиться, открывая притвор по кернодскому обычаю куртуазии, пинком сапога.

Охрана замка подивилась новым порядкам, но приняла к сведению речи госпожи.

— Данкварт, я работала целый день, — не выдержала наконец Соня. — Эти бесконечные донесения, под окнами орут, дверь все время хлопает! Месьор Сташув, по-моему, вообще отучился разговаривать обычным человеческим голосом. Его спросишь, когда обед подадут, а он как гаркнет: «Сей момент, сударыня!» — пыль с потолка осыпается. Может быть, в Кернодо это местная традиция — сидеть всю ночь и ждать вампиров? Сташув несколько лет назад, желая повеселить скучающую девицу из приближенных герцога Юстиния, таскал меня в некрополь, где похоронены все предыдущие таны Кернодо, утверждая, что ночью туда приходит вурдалак и его можно подстрелить серебряной арбалетной стрелой.

— И ты поверила? — хмыкнул Данкварт. Да, в самом деле… Пора отдыхать. Может быть, у Рэльгонна что-то случилось и он не может придти.

— Если вся эта история — розыгрыш, — пригрозила Рыжая Соня, — я тебя разжалую из кер-латов в денщики! Будешь мне сапоги чистить по три раза на дню! О, слышишь? Полночь звонят.

— Вельможная госпожа! — дверь, конечно, раскрыли пинком. Данкварт обернулся, машинально хватаясь за кинжал — не узнал голос. На пороге стоял Войто, вновь оснащенный жутким копьем стражника — глаза вытаращены, лицо бледное, рот открыт. Колокол наверху раскатисто гудел. — Госпожа, там… Там… Там такое!..

— Что? — привстала Соня. — Ночное нападение? Гирканцы? Пикты?

— Хуже! — выдавил Войто. — Упыри едут!

— Чего? — ахнул Данкварт. — Повтори! На чем едут?

— Не на телеге же! — потеряв всякое представление о субординации, брякнул юный страж. — Да вы бегите на стену, сами гляньте! Жуть такая, что и в белой горячке не привидится!

— Пошли, — решительно сказала Соня, хватая с кресла плащ. — Данкварт, твои приятели совсем ополоумели? Да завтра мы лишимся половины войска, люди просто испугаются! Гирка-нец пока является врагом призрачным, далеким, пусть некоторые и видели завоевателей своими глазами, до того, как сбежали в Кернодо. Зато вампиры — вот они, рядом. Запросто ездят в гости к хозяйке замка! Значит, Рыжая Соня — ведьма!

— Рэльгонн очень умен, — вяло ответил Данкварт, выходя вслед за Войто в коридор. — Если он счел нужным появиться с такой помпой, значит, в этом есть смысл.

Взобрались на стену рядом с надвратной башней. Данкварт мимолетно подумал о том, что каттаканы избрали наилучшее время для визита — ровно в полночь. Как по легенде.

— Вон они, вон! Жуть-то какая! — твердил Войто. Дружинные стояли за спиной хозяйки и Данкварта молча. Как видно, боялись.

Конечно, испугаешься тут. Дорога на Рудну выходила из леса в полулиге от Каина-Горы, изгибалась меж полей, а затем вливалась в прямой Пайрогийский тракт, заканчивавшийся у подножия оседланной замком скалы. Темно, только горят редкие костерки возле шатров.

Соня поначалу решила, что видит перед собой цепочку голубоватых светляков, плавно приближающихся к Каина-Горе. И лишь вглядевшись, поняла — это факелы. Мертвенный, светло-синий огонь, образующий колеблющиеся, будто живые, тени. Количество всадников пока не сосчитать — ясно только, что больше пяти и меньше пятнадцати. Черные тени на гигантских лошадях. Стука копыт не слышно. А что это за красноватые взблески? Никак лошади еще и пламя из ноздрей изрыгают?

— Что такое? Что за беда стряслась? — Рыжая Соня, несказанно пораженная открывшимся зрелищем, не обратила никакого внимания на вопли примчавшегося месьора Сташува. Вельможный каштелян со встрепанными седыми волосами, видать, едва успел напялить штаны, когда его подняли с постели. Сейчас он лихорадочно заправлял рубашку под ремень, едва сходившийся на его впечатляющем брюхе. Со стороны окружающего замок палаточного лагеря начали доноситься первые панические крики. Видать, охрана заметила необычных визитеров.