Чужая - Александр Сухов

— Нет проблем, Федор.

Длинные музыкальные пальцы (из Левы в полном соответствии с национальной традицией когда-то пытались выпестовать великого пианиста) вновь застучали по клавиатуре. И вскоре события на экране понеслись в обратном направлении. С минуту ничего интересного для меня там не наблюдалось, но в какой-то момент я заметил шевеление в кущах и попросил дежурного отмотать еще чуть-чуть назад и продолжить демонстрацию в обычном режиме.

И вот, что мы увидели: к месту будущей аварии подкатил внедорожник из которого вылезло пятеро, внешне похожих на людей существ. Затем из багажника автомобиля была извлечена знакомая нам с Квагшем «водопроводная труба» и сумка с неведомым содержимым. Впрочем, догадаться, что в ней находится, было не так уж сложно. Скорее всего, та самая видеоаппаратура, с помощью которой злоумышленники собирались контролировать данный участок Варшавского шоссе. Я посмотрел на бегущие внизу экрана цифры и сделал вывод, что излучатель был установлен примерно за три часа до аварии. Подстраховались, гады на случай моего отказа от сотрудничества.

Дальнейший просмотр видеозаписи не имел для меня уже никакого смысла.

— Спасибо, Лев! — искренне поблагодарил я парня и обратился к нему с еще одной просьбой: — Ты вот чего, не мог бы установить для меня личности тех ребят из внедорожника?

— В легкую, — самодовольно напыжился Лева. — Зайди через полчасика, получишь полное досье на каждого. — И сразу же с обычным фанатизмом компьютерного гения забыл обо мне и с головой погрузился в проблему, бормоча еле слышно себе под нос: — Щас, мы номерочек срисуем, потом пробьем по базе…

Убедившись в том, что Лев Ефимович на полном серьезе отнесся к моей просьбе, я покинул юное дарование с намерением навестить Сан Саныча, нашего самого главного оружейных дел мастера и вообще по жизни весьма толкового человека.

Это был пожилой мужчина. Не высок, коренаст. Всегда в толстенных очках, хотя по его же словам Хорос не раз предлагал избавить его от старческой дальнозоркости. Бороды на моей памяти не носил, но усы были всегда при нем, короткие седые жесткие, будто щетина платяной щетки.

Саныч, облаченный в синий рабочий халат до перестроечного образца, как обычно пребывал в своей мастерской в окружении разного рода станков, станочков и прочего инструментария, а также развешенных по стенам убойных приспособлений. Он сидел за столом, пил вприкуску с коричневым сахаром чай из двухсот пятидесяти граммового граненого стакана в алюминиевом подстаканнике и мысленно витал в каких-то неведомых мне Эмпиреях.

— А это ты, Федор, рад тебя видеть! — Завидев меня, Сан Саныч тут же вышел из состояния медитативного транса. — Проходи, дорогой, присаживайся. Чайку тяпнешь? С мятой и зверобоем.

Я приземлил свою задницу на прочный деревянный табурет армейского образца с дыркой в центре сидения.

— Наливай, Саныч. — И в сердцах добавил: — Вообще-то сейчас впору водочки дерябнуть, жаль нельзя.

— Ежили хочешь, можно организовать и водочки, — улыбнулся главный оружейник и, посмотрев на меня, добавил: — У меня как раз имеется.

Еще бы у него не имелось. Поди, не одна поллитровка в загашнике припрятана. Народ к нему обращается со всякими просьбами, подчас личного характера, мол пособи, Сан Саныч. Тот не отказывает. А народ у нас воспитанный, вот и благодарят, кто чем богат: кто из таможенного конфиската чего подбросит, кто с пузырем заявится. Денег не предлагают, потому, как, мастер-оружейник их не берет принципиально, хотя и спиртное, по большому счету, не употребляет, исключительно по великим праздникам и в мизерных дозах.

— Не, сейчас не могу, — отказался я, — дела, понимаешь. А вот чайком побалуюсь.

— Лады, не настаиваю, к тому же утро на дворе. — Сан Саныч плеснув из чайника в стоявший тут же на столе второй стакан в таком же, как у него подстаканнике и, протягивая мне, как бы, между прочим, поинтересовался: — Ну что там у тебя случилось? Рассказывай!

— Значит, о моей беде тебе еще не доложили, — сделав первый глоток, констатировал я.

— Занят был — одну штуковину до ума доводил, поэтому дверь держал на запоре и никого к себе не пускал.

— Короче, капец моей «Ласточке» наступил.

— Как это капец? — заинтересованно воззрился на меня тот.

— А вот так, — и я кратко без излишних подробностей поведал приятелю о том, что случилось со мной и стажером по пути на работу.

— Жаль, Федь, твоего москвичонка, таких сейчас по пальцам пересчитать. Сочувствую, паря, откровенно сочувствую. Хотя, если подумать, не родной он для русского человека — Опель Кадет конца тридцатых, то ли дело Победа…

Последняя фраза оружейника была неуклюжей попыткой хоть как-то меня утешить. Я это понял и оценил:

— Спасибо, Саныч, только я уже вполне смирился с потерей, к тому же голова цела и остальное тело также не пострадало. Вообще-то я к тебе не искать утешения пришел, а совсем по другому вопросу. Можно сказать, за консультацией.

— А вот это завсегда, пожалуйста! — встрепенулся мастер. — Излагай проблему!

Уважаю Сан Саныча за душевную широту и постоянную готовность прийти на помощь товарищу. И отчего это некоторые считают его нелюдимым букой — милейший, добрейший человек.

— Короче так, мне нужен пространственный демпфер-компенсатор. Помнится, ты хвастался, что у тебя имеется таковой в загашнике.

— Был, да сплыл, — смущенно развел руками оружейных дел мастер и пояснил с болью в голосе: — На днях «опричники» вломились, весь неучтенный конфискат подчистую вымели, обещали Хоросу заложить. Да бог с ними, не посмеет Мартын меня сдавать, кишка тонка, да и Чигур не даст в обиду. Владимир Иваныч мужик хоть и крутой, но справедливый, с понятием.

Опричниками за глаза и не только мы именуем сотрудников отдела собственной безопасности «Линии», а их главного начальника Семена Мартиновича Караваева — вовсе не Малютой Скуратовым, что было бы вполне естественно, а отчего-то Мартыном, а еще Борманом. Воистину неисповедимы пути мудрости народной.

— Жаль.

Отодвинув в сторонку пустой стакан, я хотел уже выйти из-за стола, но Сан Саныч посмотрел на меня с хитрецой во взгляде и как бы, между прочим, поинтересовался:

— В Лагор что ли решил прогуляться тайно?

— Как бы тебе сказать… — Я на ходу начал придумывать какую-нибудь убедительную отмазку, но тот махнул рукой, дескать, не трудись.

— Ты это, паря, вместо демпфера попробуй человечка задействовать, чтобы он на себя отдачу принял. Я бы и сам подсобил, но работы завались.

Тоже мне идею подкинул, как будто я и без него не знаю, что неизбежный демаскирующий откат можно скинуть на добровольца. Иначе о прибытии в Лагор незваного гостя станет известно всем и каждому, к тому же неминуемый болевой шок приведет к тому, что башка будет болеть как с глубокого бодуна. Верный Квагш, согласился бы принять удар на себя, но со своими ментальными способностями латинг может мне понадобиться на любой стадии операции. Эх, не вовремя безопасники устроили шмон во владениях Сан Саныча. Однако нужно как-то выкручиваться.