Корона из золотых костей - Арментроут Дженнифер Ли

– Навсегда, – повторил он.

Подняв меня со своих колен, он встал, развернулся и уложил на довольно узкую, как оказалось, кровать. Я заметила темные стены и солнечный свет, просачивающийся в щели на двери, но видела только его.

Кастила.

Моего мужа.

Мою сердечную пару.

Моего спасителя.

Боги, он… он спас меня, считая, что совершает запретное действо Вознесения. Принял этот риск, понимая, что я стану вампиром. Его отец не смог его остановить. И боги тоже. Никто, потому что он меня не отпустил бы. Он не хотел меня потерять.

Потому что любит.

Он взобрался на меня. Взгляд его был диким и собственническим. Все мышцы в моем теле напряглись. Он провел рукой вверх по моему бедру, и я подогнула ногу. Огрубевшая кожа его ладони создавала восхитительное трение. Я не могла оторваться от его ярких горящих глаз. Я была полностью заворожена ими. Он обхватил меня за талию и перевернул на живот. Я удивилась и начала подниматься, но жар его тела, прижавшегося к моей спине, придавил меня к шершавому одеялу. Кастил осыпал поцелуями мою спину, бедра, а потом и зад, отчего по мне пробежала дрожь.

– Если ты когда-нибудь попросишь поцеловать тебя в зад, – произнес он, – помни, я это уже сделал.

С моих губ сорвался удивленный гортанный смешок.

– Вряд ли я это забуду.

– Хорошо.

Он поднял меня на колени и своим бедром раздвинул мои ноги. Я вцепилась в колючую ткань, и по мне прокатилась дрожь предвкушения.

– Я долго не продержусь, – предупредил он. – И ты тоже.

Я не могла думать, не могла дышать, когда он одной рукой обвивал мою талию, а другую положил мне на бок. Он не шевелился. Мой пульс участился.

– Кас…

Его имя оборвалось коротким вскриком, когда он вошел в меня.

Он притянул меня к себе, погружаясь снова и снова в яростном ритме. Прижал мою спину к своей груди, а его бедра терлись о мой зад. Он обхватил мое горло у основания и прижался губами к влажному виску.

– Я люблю тебя.

Я взорвалась, раскололась на тысячи крохотных осколков. Освобождение сокрушило меня с такой силой, что из его груди вырвался рык. Он обхватил меня крепче. Еще один более глубокий толчок, и он завершил, выкрикивая мое имя. Тяжело дыша, мокрый от пота, он уложил меня на кровать и лег сам. Одеяло царапало кожу, но я была довольна, расслаблена и наслаждалась моментом. Не знаю, как долго мы лежали так: я на животе, а Кастил наполовину на мне, но ощущение его веса захватило меня, как и бешеный стук сердца, прижатого к моей спине.

Позже я опять очутилась в его объятиях, прильнув к нему. Мы сидели в изголовье узкой кровати. Я не помнила, как мы оказались в таком положении, но он обнимал меня, поглаживая дрожащей рукой мою голову и волосы. Мы долго сидели так – наверное, минули часы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кастил. Его голос дрогнул. – Что-нибудь болит?

Я слегка покачала головой.

– Нет.

Чувствовалась ноющая боль в некоторых местах, но это ничего не значило.

– Я… Я не понимаю. Я умирала.

Подняв голову, посмотрела на свою грудь, убирая в сторону спутанные пряди волос. Между грудями я увидела блестящий розовый шрам в виде неровного круга. Здесь меня пронзил болт.

– И ты… ты забирал мою кровь, пока мое сердце не остановилось, а потом дал свою.

– Да.

Он приложил пальцы к ране, и по мне пробежала знакомая волна.

– Я не мог тебя отпустить. И не отпустил бы.

Я попыталась поймать его взгляд, но он, нахмурившись, смотрел на рану.

– Но я не испытываю жажды крови. То есть, испытывала. Я была так голодна. Никогда раньше не чувствовала такого голода.

Я тяжело сглотнула, желая забыть, каково это. Желая забыть, что Кастил испытывал такое снова и снова на протяжении десятилетий. Как ему удалось найти себя? Я восхищалась им, и любила его.

«Я люблю тебя». Эти слова снова и снова крутились в моей голове – слова, вытатуированные на моей коже и вырезанные в моих костях. То, что я к нему чувствую, гораздо мощнее слов, но слова важны. Кому как не мне знать силу слов, возможности говорить честно, открыто и без колебаний. Кому как не мне знать, как важно не молчать теперь, после того, как я лежала среди тех развалин, кровь вытекала из моего тела, и я думала, что у меня не будет шанса сказать ему эти слова.

Я поймала его взгляд.

– Я люблю тебя.

Рука Кастила задержалась на моей спине.

– Что? – прошептал он.

Его глаза слегка расширились. Я видела его удивление и чувствовала это как порыв холодного ветра на коже. Почему у него такой изумленный вид? Он ведь должен знать.

Но Кастил не умел читать эмоции, в отличие от меня. Я говорила ему, какие чувства он во мне вызывает, и показала их, когда держала кинжал у горла в битве у Предела Спессы – готовая покончить с собой, если это спасет его. Но этих слов я никогда ему не говорила.

И мне нужно было их сказать. Отчаянно нужно.

Я прижала руку к его щеке и сделала неглубокий вдох.

– Кастил, я люблю тебя, – произнесла я. Его грудь замерла, а затем резко поднялась. – Я люблю…

Кастил поцеловал меня. Его губы двигались по моим так нежно, так ласково. Поцелуй был сладким и медленным, словно наши губы соединились впервые, словно он изучал очертания и ощущения моего рта. Он вздрогнул, и мне на глаза навернулись слезы.

Чуть отодвинувшись, он прижался лбом к моему лбу.

– Я не… – Он прочистил горло, пока я проводила пальцами по его челюсти. – То есть я… думал, что любишь. Я верил в это – или, может, мне нужно было верить. Но я на самом деле не знал.

Его голос дрожал. Он вытер сбежавшую у меня слезинку. Через мгновение его грудь поднялась в резком вдохе. Все маски Кастила треснули и спали, как и тогда в руинах, когда он запрокинул голову и закричал.

– Я знал, что ты ко мне неравнодушна. Но любовь? Я не знал, можешь ли ты после… всего. Я бы не стал тебя винить, если бы ты не смогла чувствовать этого ко мне. Не после того…

– То, что сделано в прошлом, не имеет значения. Я понимаю, почему ты все это делал. Я это преодолела. – Мои пальцы погрузились в его мягкие волосы на затылке. – Я люблю тебя. Я… – Я сглотнула. – Ради тебя я пойду на все, Кас. Как и ты ради меня. На всё…

Он опять завладел моим ртом, и на этот раз… о боги, поцелуй стал глубже. Я растворилась в нем. Его язык поглаживал мои губы, раздвигая их. По моему телу пробежал трепет, и мы слились в поцелуе, пока оба не начали задыхаться.

– Кас, – повторил он. – Ты понятия не имеешь, как долго я ждал, чтобы ты меня так назвала.

– Почему? – Я даже не осознала, что произнесла его уменьшительное имя.

– Не знаю. Так меня называют только те, кому я больше всех доверяю. – Он негромко рассмеялся, а потом отодвинулся и осторожно обхватил ладонями мое лицо. – Ты ведь знаешь, правда? – Он заглянул мне в глаза. – Что ты значишь для меня? Что я чувствую к тебе?

– Да.

Он вытер большим пальцем слезинку с моей щеки.

– Я никогда не предполагал, что могу чувствовать такое. Что могу чувствовать это к кому-то. Но я… люблю тебя.

Я задрожала. В моей груди теснились любовь, надежда, предвкушение и сотни необузданных эмоций, и это было так странно после всего, что произошло. И тем не менее это казалось такими правильным.

– Кажется, я сейчас распла́чусь.

Он наклонил голову и стер поцелуем еще одну слезинку. Мне удалось удержать себя в руках, а он поцеловал мой висок, лоб, переносицу. С закрытыми глазами он покрыл крошечными поцелуями золотой брачный отпечаток на моей руке. Несколько мгновений я молча наблюдала за ним, потерявшись в его ласках.

Он коснулся кольца на моем указательном пальце.

– Я… не хотел, чтобы твое первое впечатление от Атлантии, твоего дома, было ужасным. Хотел, чтобы ты увидела красоту нашего дома, нашего народа. Я знал, что легко не будет. – Он с усилием сглотнул. – Аластир был прав, когда сказал, что некоторые из наших людей суеверны и с опаской относятся к приезжим. Но я надеялся, что ты получишь теплый прием. И еще – что почувствуешь себя в безопасности. Мне ненавистно, как все вышло, и жаль. Мне так жаль.