Фотограф.Цикл рассказов - Сергей Шведов

– Что же вы так неосторожно, Александр Михайлович. Прежде вы вершили мокрые дела чужими руками. Зачем вы убили Кривоноса?

– Гнида, – выкрикнул со своего места Гальцев и решительным жестом затушил сигарету.

В принципе я был с такой характеристикой согласен, но меня интересовал вопрос, где сейчас находятся картины, похищенный когда-то из квартиры коллекционера.

– Три у меня в машине, – отозвался на мой вопрос Чернов. – А две этот сукин сын успел продать.

Кузнецов в ответ на оскорбление дернул было головой, но выразить свой протест вслух не решился. Зато вновь подал свой голос Гальцев. Впрочем, обращался он не ко мне, а к капитану Рыкову:

– Я чист аки голубь. Квартиру чистил Кривонос. Золотые цацки он взял просто для прикрытия. Нас интересовали только картины. Мы за них шесть лет честно отмотали на зоне. А этот хмырь нас надул. Можете представить всю степень нашего огорчения.

– Да не виноват я, идиот! – огрызнулся в его сторону Кузнецов. – Кто же мог знать, что этот сопляк обо всем догадается. Я трижды за это время навещал квартиру Бердовых. Последний раз за неделю до вашего приезда – картины были на месте.

– А кто убил Костю? – спросил я.

– Никто его не убивал, – вздохнул Чернов. – Костя просто испугался. Как только узнал, что тетку обокрали, то сразу же понял, что будет разоблачен. И решил, что большая доза – это самый простой выход из создавшегося положения. А наркоторговца я взял за шиворот, сейчас он сидит в наручниках у меня в офисе. Вот ключи.

Рыков поймал ключи на лету, но счел долгом все-таки пожурить бывшего коллегу:

– Нарушаешь, Витя.

– Ничего, он подписал признательные показания и явку с повинной. Думаю, что от своих показаний он и на суде не откажется.

Говоря о расторопности наркоторговца, за бесценок хапнувшего три дорогущие картины, Чернов смотрел при этом на Кузнецова. В его взгляде недоумения было больше, чем ненависти. Причем удивлялся он, похоже, больше самому себе. Ведь наверняка мечтал об этой минуть все эти шесть лет, а теперь выяснилось, что эмоций не хватает ни на радость, ни на ненависть. Словом, у финала получился не тот накал, о котором думалось.

– А и действительно, – расстроенно плюнул Чернов в пол, – что взять с гниды?

История седьмая. СВИДЕТЕЛЬ ЗАЩИТЫ

Дело было откровенно дохлым: это признавал и сам адвокат Сабуров. Защита оказавшись в полном тупике, ждала, похоже, от Чернова чуда, но Виктор хоть и опытный детектив, распутавший в частном порядке не одну сложную проблему, всё-таки не волшебник.

– Ну хоть что-нибудь, – настаивал Сабуров. – Буду благодарен даже за самую махонькую зацепку. И соответствующим образом её простимулирую. Клиент очень богат и готов заплатить серьёзные бабки как за свободу, так и за облегчение своей участи.

В готовности клиента платить Чернов как раз не сомневался. К Сабурову он тоже относился с величайшим уважением, тот был одним из самых блестящих адвокатов в области и, к слову, одним из самых высокооплачиваемых. А сложность была в том, что клиент сам напортачил столько, что ни одной адвокатской конторе не расхлебать. То, что он в пьяном виде убил свою любовницу, это ещё не вся беда, главной проблемой адвоката Сабурова было как раз то, как он её убил. На что Чернов сразу же обратил внимание:

– В состоянии аффекта, Василий Михайлович шнуром не душат. Обычно это делают голыми руками. Либо бьют тяжёлым предметом жертву по голове, либо просто сворачивают ей шею.

– А откуда взялся шнур? – полюбопытствовал я.

Разговор происходил в Черновском офисе. Мы с Виктором пили кофе, а Сабуров метался по комнате, не в силах по иному совладать с волнением. В принципе я его понимал, поражение в таком громком деле могло сильно подорвать его авторитет. В конце концов богатые дяди не для того платят бешеные деньги своим адвокатам, чтобы в ответственный момент те развели руками и сказали – извините.

Если честно, то отправленные на нары бизнесмен Красавин особого сочувствия у меня не вызывал. Сочувствовал я как раз его жертве. К чести Сабурова, надо признать, что слёз и вздохов по поводу попавшего в беду клиента он от нас и не требовал, зато с порога предложил весьма приличный гонорар за одно только наше участие в расследовании.

– Шнур он отрезал в соседней комнате, кажется от портьеры. – Отрезал или оборвал? – уточнил Чернов.

– Отрезал ножницами, – рассерженно отозвался Сабуров. – Эти ножницы нашли рядом с портьерой.

– Лучше бы он этот шнур оборвал, – вздохнул Чернов.

– А ещё лучше – в той же самой комнате, где произошло убийство, – съехидничал Сабуров и был, разумеется, в своём ехидстве прав.

У нас была данность, от которой мы не могли отступить ни на шаг. Но всё-таки и в этой данности были некоторые странные детали, требовавшие уточнений. Мне, например, казалось, что мужчина в такой ситуации непременно бы воспользовался ножом, но отнюдь не ножницами. Ножницами обычно пользуются женщины.

– А какая разница, пожал плечами Сабуров. – Ну взял из маникюрного набора

любовницы ножницы, пошёл и отрезал.

– То-то и оно, что – взял, пошёл и отрезал, – с раздражением бросил Чернов. – Обдуманные действия.

– А какой длинны был шнур?

– Метр с небольшим. С золотой кисточкой на конце. Бардового цвета, если вас волнует и эта деталь.

Цвет шнура меня не слишком волновал, а вот то, что Чернов назвал обдуманными действиями, откровенно смущало. Мало того, что Красавин задушил свою жертву шнуром, так он ещё попытался замести следы преступления, то есть сымитировал ограбление. И даже пытался обеспечить себе алиби с помощью компаньона Вербицкого и секретарши Зозулиной. Последняя подтвердила, что Красавин якобы провёл роковую ночь у неё, что однако в два счёта опровергли расторопные сыскари. В довершение ко всему следствие располагало надёжным свидетелем, который видел, как Красавин покинул собственную квартиру в шесть часов утра. – А как Красавин умудрился не заметить человека с собакой на лестнице? – удивился Чернов.

– Красавин был в шоке, – не очень убедительно объяснил Сабуров. – К тому же, по его словам он сильно перепил с вечера. Спал как убитый. A по утру со страшнейшего похмелья заглянул в спальню к любовнице и обнаружил её задушенной. Так во всяком случае он рассказывает и следствию и мне. Свидётели подтверждают, что с банкета он уехал, где-то около одиннадцати вечера в сильном подпитии.

– Он сам открыл дверь?

– Нет, открыла ему Лариса. Это подтверждает, и шофёр-охранник на всякий случай

проводивший шефа до самых дверей. Дома Красавин, по его словам ещё добавил, после него заснул мёртвым сном. C Ларисой они не ссорились. Соседи тоже ничего

не слышали. Хотя дом этот элитный и со звукоизоляцией там всё в порядке. – Но зачем он алиби себе пытался придумать, да ещё столь дурацким способом? раздосадованный Чернов отставил в сторону чашечку кофе. – Ведь у прокуратуры теперь все козыри на руках для того, чтобы обвинить его в предумышленном убийстве!

С Виктором спорить было трудно, ещё труднее было спорить с собранными прокуратурой доказательствами. И действительно: одно дело, когда в дупель пьяный человек, слегка очухавшись по утру, тут же вызывает милицию, дабы засвидетельствовать с их помощью следы своих «славных» ночных дел, и совсём другое, когда он бежит с места преступлёния, замётая следы.

– А у Красавина был повод для убийства Ларисы?

– Повод есть, хотя и банальный – ревность. Дело в том, что Красавин вот-вот должны были пожениться с Ларисой Сазоновой. Помехой был муж, тянувший с разводом. Потом развод она получила. Но за день перед убийством Красавину пришло письмо от «доброжелателя», который сообщил, что Лариса продолжает встречаться с мужем, и вообще она не совсем та душка-простушка, за которую себя выдаёт.

Следствие настаивало на том, что Красавин совершенно обдуманно убил свою любовницу и располагало массой доказательств для того, чтобы отстоять свою версию в суде. А попытки адвокатов свести всё к вспышке пьяной ревности, приведшей к трагедии, легко парировались оппонентами. Об оправдании Красавина при данных обстоятельствах и речи быть не могло. Меня смущало в этом деле то, что Красавин будучи, по словам того же Сабурова, человеком очень не глупым, так по дурацки себя вёл. Допустим, он действительно котел убить Ларису Сазонову, но в таком случае, зачем же делать это в собственной квартире, да ещё и собственными руками. В конце концов, приличные люди, находящиеся в здравом уме и твёрдой памяти, в таких случаях нанимают киллеров. Хотя нанять киллера для убийства из ревности, это как-то не совсем в духе нашего времени. Для этого надо быть совсем уж патологическим ревнивцем, а Красавин, если верить психиатрической экспертизе, был абсолютно вменяемым человеком. И хотя в наше время совсем уж нормальных людей практически не осталось, но всё же