Братья (СИ) - Коруд Ал

— Это так? — сухопарый канцлер поднял густые брови.

— Так точно, сир! К сожалению, наши союзники не смогли вовремя удовлетворить заявки флота.

— Эти чертовы ублюдки нарочно задерживали заказ, — пробормотал адмирал.

— Полегче, адмирал Бойль, — сделал замечание Мазерини, — ваши люди и так повели себя на переговорах достаточно неосмотрительно.

— Простите, сир. Но именно мои ребята гибнут в космосе, а эти… — адмирал еле сдержался, — не могут поставить дополнительные смены.

— Что там произошло на переговорах? — плотный краснощекий человек был одет в гражданское, но в нем явно угадывался служивый.

— Наши горячие командоры просто-напросто накостыляли по шеям доблестным союзникам, — моложавый военный в форме полковника еле сдерживал улыбку. По столу пробежало оживление, не все знали подробностей этого инцидента. Некоторым людям показалось, что даже в глазах регента что-то такое промелькнуло.

— Да, только потом нашим дипломатам стоило больших усилий погасить возникший конфликт. Вам, адмирал, следует тщательнее подбирать переговорщиков, — канцлер Русаков всем своим вытянутым лицом показывал крайнее неодобрение. Сидящие здесь люди знали, что недавно исполнительный директор Верховного Совета Земли отметил свое столетие, поэтому уважительно кивнули на его замечание.

— Простите, сир. Моя ошибка. Один из переговорщиков оказался командиром сорок второй флотилии, как раз и потерявшей много кораблей. Не уследил, — адмирал чувствовал себя неловко.

— В следующий раз уж проследите. Генерал Мазерини, что вы там говорили о паузе?

— Сир, пользуясь достигнутыми успехами, мы можем воспользоваться передышкой и провести давно назревшую перегруппировку. Да и к тому же многие наши части остро нуждаются в подкреплениях.

С левого крыла стола раздался ворчливый голос.

— Особенно рейнджеры и штурмовики, эти парни славно поработали, но потери…

— Это война, генерал.

— Роджерс прав, Мазерини. Потери наших передовых отрядов были чрезмерными. Именно они закрывали своими жизнями просчеты ваших штабов, и неумение некоторых офицеров обходиться собственными силами.

— Генерал Франхейм, — начальник оперативного штаба помрачнел, камень был в его огород. — Вы стали рассуждать прямо как эти «братья».

— А что «братья»? Они просто стараются вернуться живыми, их, между прочим, ждут дома. Мы часто стали забывать, ради чего ведем войну, и для каких целей создана наша организация.

— Франхейм, осторожней на поворотах! — гроссмейстер привстал с кресла.

— Правильно, сир гроссмейстер, генерал частенько забывается. Это не факультативная площадка где-нибудь в далеком тылу, в окружении любимых учеников.

— Ха! Мазерини, мне лично ни чуточку не стыдно за своих учеников. Насколько я наслышан, они все воюют очень успешно и с малыми потерями.

— Хватит, успокойтесь! — канцлер стукнул по столу длинной кистью, его брови нахмурились. Ему никогда не нравились склоки в высших кругах Организации. — Мазерини, что это еще за «братья», и откуда они взялись? За последний месяц они часто попадают в мои сводки.

— Сир, — начальник штаба вытер потный лоб шелковым платком, — все началось во время наступления, происходившего на старой колонии Дезугчан — Октавии 15. Тактическая группа сорок пятого батальона рейнджера высаживалась на плацдарм в районе озера Таксо. Но противник, а это в основном были Нектирианцы, сосредоточил в том районе большое количество атмосферных истребителей.

— Можно короче, — канцлер не любил воды в докладах.

— Вышло так, что их дисколет потерпел аварию и оказался в восьмистах камэ от линии фронта. Все офицеры погибли. Один из сержантов взял командование в свои руки, они прошли более тысячи камэ по тылам противника и сумели выйти к нашим позициям, а затем с боем прорваться через оборонительные линии к своим.

— Вот как? Это же настоящий подвиг и показатель высокой выучки наших солдат!

— Так точно, сир. Но в ходе эвакуации в составе батальонной группы образовалась некая новая организация — так называемые «Братья». Они утверждают, что являются подобием семьи для всех солдат, заботятся друг о друге. Сорок пятый вывел всех своих бойцов, оставшихся после аварийной посадки, мертвых в капсулах «последнего одолжения» и всех выживших раненых. При такого рода операций у них просто уникально низкие потери личного состава. Это происшествие произвело большое впечатление на наши войска. Подобные «братства» стали организовываться во множестве подразделений.

— И что здесь плохого? — канцлер недоуменно поднял брови.

— У нас появилась проблема с дисциплиной.

— Не путайте, дорогой генерал, дисциплину и субординацию, — язвительно заметил с места Франхейм. Мазерини недовольно скосил на него глаза, но вынужден был согласиться.

— Пока нет явных признаков неподчинения, но на офицеров оказывается негласное давление.

— Вот как? — канцлер нахмурился, в зале прошел легкий шепоток. Не все были в курсе возникших в последнее время перемен. — Вы считаете, что «братья» принесут нам проблемы?

— Так точно, сир. Не дело солдат указывать своим командирам, что им следует предпринимать. Армия стоит на единоначалии.

— Только вы, Мазерини, запамятовали уточнить, что в подразделениях, где существуют «братья», значительно сократились потери. Не будем забывать, что костяк нашей армии — это сержанты, младший командный состав, вышедший из рядовых. Они опора офицеров, все грамотные командиры работают с ними заодно. Но вот всяческие остолопы и получили на свою задницу проблемы.

— Франхейм, вы опять забываетесь! — гроссмейстер встал с места. — Оставьте свои штучки при себе.

— Сир, есть еще одна проблема, — послышалось с другой стороны стола, там преобладали синие и черные мундиры.

— О, и контрразведка подтянулась. У вас есть что сообщить?

— Да, сир. По имеющимся у нас сведениям, в подразделениях, где утвердились «братья», постепенно выживают из своих рядов членов Организации.

Гроссмейстер вздрогнул, в кои веки на подобных совещаниях регент поднял голову, и все увидели заблестевшие глаза одного из Трех, поэтому ведущий сразу поспешил с вопросом:

— Что вы намерены предпринять?

— У меня связаны руки, сир. Они действуют, не нарушая устава. Вдобавок «Братья» не подчиняются определенному центру, мы не знаем, с кем конкретно иметь дело.

Канцлер начал нервничать, потирая сухие кисти, старая болезнь точила его организм. Даже высокоразвитая земная медицина не могла помочь бренному телу старого человека. Он бросал задумчивые взгляды на Регента, предчувствуя будущие неприятности. Гроссмейстер же решил довести расследование до конца, обращаясь и к начальнику штаба, и к куратору контрразведки.

— Офицеры, откуда, вообще, появилось это явление?

Мазерини кивнул в сторону седого командора, и тот взял слово.

— Моя служба провела расследование и установила, что все началось с речи некоего мастер-сержанта Карта.

— Уже штатс-сержанта, — донеслось с другой стороны стола.

— Вы правы, Франхейм, его повысили в звании. Самый молодой штатс-сержант среди солдат мобильной пехоты. Он и является зачинателем этого движения.

— Получается, что с ним и надо вести переговоры?

— Не все так просто, сир гроссмейстер! Он своего рода пророк, а не глава, и явно не ставил целью создание некоего «братства». Во всяком случае, мои аналитики не находят связи между сержантом Картом, и возникающими тут и сям ячейками «братьев». Это совершенно новое явление для нас.

— Так ли, командор? — раздалось с середины круглого стола, самой узкой его части. Пожилой и полный мужчина в форме военной полиции жестко посмотрел на своего вечного конкурента — По моим данным ваш сержант имеет какую-то давнюю связь с отделом Ч.

— Это так? — гроссмейстер недовольно повернулся в сторону, где преобладали синие и черные мундиры Космофлота. — Адмирал Нахимов и командор Трещина, мы требуем объяснений.

Высокий и подтянутый адмирал встал с места. Он спокойно обвел взглядом присутствующих и нехотя начал отвечать: