Исход неясен III (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

Нападать на школу было «не комильфо», и поступок этот вызвал негодование даже у пуристов и ревнителей чистокровной сттарины, которые в целом поддерживали движение Темного Лорда. Так что, Дамблдор был склонен верить Тому, когда тот обещал «не делать глупостей» и «не повторять ошибок прошлого». Но, что, если правы те, кто говорит, что Редлу верить нельзя?

- Вы что-то знаете? – нахмурился Дамблдор. Эта девочка умудрилась нарушить его покой буквально парой фраз.

- Знаю? – переспросила она. – Скорее предполагаю.

- Предполагать можно многое, - почти с облегчением улыбнулся Дамблдор. – Верить же можно только фактам. У вас, Лиза, есть факты?

- Что есть факт? – вернула девочка улыбку. – В свое время, вы поверили пророчеству. Кстати, Редл ему тоже поверил. Но скажите, директор, является ли пророчество фактом?

«Парадоксально, но фактически верно», - кивнул мысленно Дамблдор.

Девочка была невероятно умна и хорошо образована. Впрочем, для него это не новость. Новостью, - поскольку раньше он с ней так близко не общался, - оказался стиль ее мышления.

- Факт произнесения пророчества, - согласился он с Лизой, - и факт самого пророчества, как бы эфемерна ни была природа этого явления.

- Предчувствие тоже эфемерно, - продолжила девочка его мысль. – Как, впрочем, и интуиция. Но вы ведь верите в свою интуицию, профессор?

- Любопытный взгляд на объективность субъективного… - озвучил директор мелькнувшую у него мысль. - Но давайте, Лиза, оставим на время философию вопроса, тем более что я вас понял. И в этой связи, у меня возник вопрос: сами-то вы во что верите?

- Дело не в вере, профессор. Я знаю, что они нападут. – Если бы не интонации, подразумевающие, иронию и, возможно, даже сарказм, можно было бы подумать, что Елизавета Энгельёэн пророчествует. – Не скажу точно, когда, но предположительное окно возможностей - от сегодняшней ночи до конца недели. Самого Волан-де-Морта, скорее всего, среди них не будет, но атака будет серьезной, и некоторым ученикам придется принять бой. Полагаю, у вас, профессор, есть причины не участвовать в сражении, но тогда вы нарушите договор с моей матерью и окончательно разочаруете своих сторонников. Вряд ли они простят вам бездействие.

Что ж, девочка сформулировала свое видение будущего, но оно было построено на слишком большом количестве допущений, чтобы принять его в качестве рабочей гипотезы. Скорее всего, Лиза ошибается, вернее, ошибается ее мать, поскольку озвученный сценарий слишком похож на согласованную версию, выдвинутую группой Энгельёэн.

- Это точка зрения вашей матушки? – спросил он, только чтобы уточнить кое-какие детали.

- Нет, - ответила ему Лиза. – Это общее мнение, мое и моих сестер. Мать лишь опасается, что могут случиться непредвиденные телодвижения противной стороны. Мы же уверены, что так и будет.

«Мнение сестер… - Дамблдор запнулся об это словосочетание. – Кто же из них Сивилла[16]? И не получится ли так, что я принимаю Пифию[17] за Кассандру[18]?»

- Думаю, вы сгущаете краски, молодая леди, - сверкнул он собеседнице стеклышками своих очков-половинок. – Впрочем, молодости свойственно мечтать о подвигах. Гарриет тоже хочет воевать?

- Не знаю, как Гарриет, но вот моя сестра Изабо воевать не хочет, - Лиза не стала даже притворяться, что не поняла, его мелкой провокации. Все она поняла и ответила соответственно. – Она и на первом курсе легко обошлась бы без того, чтобы, рискуя жизнью, спасать нас с Поттером. Но в нашей семье нет предателей и трусов.

«Предатель и трус – это я? – чуть прищурился Дамблдор. – Хорошего же мнения обо мне придерживается леди Энгельёэн».

- И поэтому вы, не задумываясь, убили этого бедного мальчика со Слизерина? – спросил он вслух, предполагая, впрочем, каков будет ответ. Он намеренно провоцировал Елизавету, надеясь, что, разнервничавшись, она сболтнет что-нибудь из того, что ему хотелось бы знать, но о чем Анна Энгельёэн говорить с ним не будет. Однако девочка на провокацию не поддалась, лишь взглянула на него с обидной насмешкой и разом «обрубила все концы».

- Если у вас есть сомнения в моей вменяемости, - сказала она, не скрывая ядовитого сарказма, - можете их смело отбросить. Убивать кого-либо из прихоти и без серьезной на то причины мне не нравится. Но я не наивная дура, профессор, чтобы позволить этому «кому-либо» убить себя или кого-то из моих близких. Вы же, если я правильно понимаю вашу позицию, ратуете за замену нашего многобожия на магловское христианство, а Христос ясно выразился: «Все, кто берется за меч, от меча и погибнут»[19].

- Вы, Лиза, вырвали слова Иисуса из контекста, - поправил ее Дамблдор. – У этих слов несколько иное значение, чем то, которое в них вкладываете вы.

- Толкование Библии не входит в круг моих интересов, - пожала девочка плечами. - Кесарю кесарево, а богу богово[20]. Наша позиция: мы войны не ищем, но от нее не бежим, а на войне, как на войне, à la guerre comme à la guerre. Не так ли, профессор?

«Образованная девочка…»

- Сколько языков вы знаете?

- Французский, итальянский, немецкий, латынь, древнескандинавский и древнегерманский. Еще немного русский и древнееврейский.

«А большинство нечистокровных студентов Хогвартса ничем кроме английского и ошметков латыни не владеют… Этот разрыв возникает в детстве, и сократить его или вовсе закрыть удается лишь немногим, для кого учение не труд и не обязанность».

- Гарриет тоже владеет всеми этими языками?

- Про Гарриет не скажу, - покачала головой Лиза. – Я ее практически не знаю, а вот моя сестра Изабо знает, разумеется. У нас в семье неучей