Гонка на выживание - Джеймс Паттерсон

Но в глазах человека было еще что-то. Какая-то пугающая, страстная напряженность.

Пьер был так зачарован, что прошло полминуты, прежде чем он увидел два пистолета с глушителями.

Одурманенный наркотиком, Пьер с трудом искал объяснений. Первое, что пришло в голову, была та девушка на лестнице. Это гневный соперник?

— Постойте! — Пьер умиротворяюще поднял Руки. — Она сказала, что у нее никого нет. Прошу Вас, месье, вы должны мне поверить. Или, может, ВЫ ее отец? Да, она молодая, но вполне…

Учитель дважды выстрелил ему в пах из «коль, та» двадцать второго калибра и один раз в горло сорок пятого.

— Ничего подобного, лягушатник, — произнес он, глядя, как этот никчемный гедонист валится на тротуар.

Он встал на колени возле упавшего, отбросил со лба волосы. Зубами снял колпачок с фломастера и начал писать.

Глава пятидесятая

Подойдя к дому, Учитель меньше всего ожидал здесь увидеть невысокую, привлекательную блондинку, бешено вскочившую со ступеней.

— Наконец-то я нашла тебя, сукин сын! — пронзительно выкрикнула она.

«Черт возьми!» — ужаснулся Учитель. Это была агент по рекламе из его прежней жизни — той, от которой он отказался два дня назад, начав осуществлять свою миссию.

— Уэнди, — успокаивающе сказал он. — Я собирался вернуться к тебе.

— Как любезно с твоей стороны! — вскипела она. — Учитывая, что я звонила тебе тридцать шесть треклятых раз. Никто не является на утреннее шоу «Сегодня»! Ты погубил себя! Более того, погубил меня!

Учитель нервно огляделся. Стоять здесь и пререкаться неразумно. Если еще не нашли убитого француза, то вот-вот найдут.

Но тут он понял, что она совершенно пьяна — глаза налиты кровью и от нее несет перегаром. План созрел мгновенно. Отлично.

— Уэнди, я могу не только объяснить, — сказал он с самой обаятельной улыбкой. — Я компенсирую тебе убытки в десятикратном размере. Я получил сообщение, от которого у тебя голова пойдет кругом.

— Компенсируешь? Разве ты восстановишь мой бизнес? Знаешь, как я трудилась, чтобы пригласить тебя? На этом уровне второго шанса не будет. Я разорена!

— Малышка, я говорю о Голливуде. Я только что общался с «Ночным ток-шоу», — солгал Учитель. — Ленно жаждет заполучить меня. Это все поправит, Уэнди, обещаю. Слушай, пошли со мной наверх. Я приготовлю завтрак. Тебе он понравился в прошлый раз, ведь правда? Как насчет свежих бельгийских вафель?

Уэнди отвернулась, стараясь оставаться разгневанной. Но это не удалось, и она невнятно заговорила в пьяной откровенности.

— Ты не знаешь, как я скучала по тебе. После той ночи, и ты потом не позвонил и…

Учитель прижал к ее губам палец. После нескольких секунд сопротивления она слегка прикусила его.

— Сегодня мы проведем время еще лучше, — пообещал он. — Если будешь вести себя хорошо — или следует сказать плохо? — Я даже подогрею сироп… — И улыбка убийцы стала еще шире.

Наконец она улыбнулась в ответ. Достала из сумочки косметичку, привела в порядок прическу и макияж и взяла его под руку.

Когда они вошли в квартиру, Учитель запер дверь.

— Что сначала? — спросил он. — Еда или сообщение?

— Конечно, сообщение. Ты не шутишь? — Она в возбуждении сбросила туфли на высоком каблуке. — Я жду с нетерпением!

— Оно здесь. Иди за мной.

Они вошли в соседнюю комнату, и взгляд ее упал на труп на кровати. Она сделала еще два шага, остановилась и, внезапно протрезвев, уставилась на покойника.

— О Господи, — произнесла она еле слышно. — Что это? Что происходит? Не понимаю…

Учитель, не колеблясь, выстрелил ей в затылок из «кольта» двадцать второго калибра. Потом затащил тело в чулан, бросил сверху туфли фирмы «Маноло Бланик» и закрыл дверь.

— Долго рассказывать, — сказал он, вытирая руки.

Когда он лег в постель, веки тут же отяжелели, дыхание замедлилось до обычного спокойного ритма.

«Кому нужно теплое молоко?» — подумал Учитель, мягко погружаясь в сон.

Глава пятьдесят первая

Потребовалась секунда, чтобы выделить звонок сотового из непрерывного кашля в больничной палате Беннеттов. Я нащупал телефон и заметил, что было лишь начало четвертого ночи. Несмотря на все надежды, спал я от силы десять минут.

— Алло, Майк, это Бет Питерс. Извини, что разбудила, но мы только что получили сообщение. В Адской кухне застрелен фотограф мод. Похоже, это дело рук сам знаешь кого.

— Я только и жду возможности отправить сама знаешь кого сама знаешь куда, — угрюмо ответил я. — Свидетели есть?

— По-моему, нет. Но один из патрульных говорит, что убийца что-то написал. Я не совсем поняла, что именно. Выезжать мне туда или…

— Нет, оставайся в конторе, — сказал я. — Мне ехать ближе. Давай адрес.

Поговорив с Бет, я позвонил Макгиннессу в надежде разбудить его и сообщить последнюю «приятную» новость. К сожалению, пришлось довольствоваться голосовой почтой.

«Невероятно, — подумал я, откладывая телефон. — Мерзавец, похоже, ускорил темп — сокращает интервалы между убийствами, оставляя все меньше времени на расследование. Вот уж чего нам совершенно не нужно».

— Только не говори, что должен возвращаться на службу, — сказала Мэри Кэтрин, по-прежнему сидевшая в кресле напротив.

— Этот город никогда не спит, и психопаты, очевидно, тоже.

Я с трудом поднялся на ноги и долго рылся в темной комнате в поисках ключей, потом отпер сейф в передней и достал оттуда «глок».

— Справишься? — задал я глупый вопрос. Что бы я делал, если бы она ответила нет?

— Все нормально, — заверила она. — Сам поберегись.

— Поверь, окажись я рядом с этим типом, то уж не оставлю ему возможности причинить мне вред.

— И машину веди осторожно, — сказала Мэри Кэтрин. — Я беспокоюсь. Вид у тебя такой, будто ты только что выполз из склепа.

— Спасибо за комплимент, — усмехнулся я. — Если тебя это утешит, чувствую я себя еще хуже.

И тут же доказал это, налетев на закрытую входную дверь.

Однако, спускаясь в лифте, я нашёл в произошедшем и светлую сторону. Этот тип убил кого-то в Уэст-Сайде, и мне по крайней мере не придется далеко ехать.

Глава пятьдесят вторая

Когда я добрался до места убийства на Тридцать восьмой улице, эксперты еще возились с желтой лентой.

— Отличная работа, — сказал я. — Лента выглядит шикарно. Может, возьмете еще рулон?

Легкое переигрывание для полицейских и экспертов со стороны расследующего убийства детектива вполне ожидаемо, и, как ни скверно себя чувствовал, я с удовольствием поддержал традицию.

— Главное, найти нужных людей, — проворчал в ответ дюжий усач. — Сюда, детектив.

Он приподнял натянутую на уровне талии пластиковую ленту, облегчая мне проход.

— Вот это осмотр места преступления, — сказал я. — Мусор на улице? Проверяй. Мертвый гражданин? Проверяй…

— Самоуверенный детектив? Проверяй! — выкрикнула Кэти Кэлвин из-за ленты.

— Назойливые репортеры, вездесущие и безответственные, — продолжил я, не взглянув на нее.

Поезд, ехавший невесть куда, но не в Адскую кухню, загудел, грохоча под путепроводом, возле которого мы стояли. Мне внезапно захотелось прыгнуть на него с моста. Я всегда мечтал о путешествиях.

— Отличный звуковой эффект для cine noir[10], — удовлетворенно кивнул я экспертам. — Знаете, какие деньги пришлось бы выложить голливудской студии за такую подлинность? Вы прямо-таки превзошли себя. Я и желать не мог ничего лучшего.

По пути я узнал от Бет Питерс, что убитый был важным лицом в индустрии моды. И подумал, нет ли здесь параллелей с убийством Джанни Версаче — не вращался ли Учитель подле богатых и знаменитых, не решил ли ухватить минуту славы жестоким путем.

Жестоким для других.

Я присел на корточки и взглянул на труп. Но тут же вскочил и попятился, сонливость как ветром сдуло.

На лбу жертвы было написано фломастером «ТГФ, Майк!».

Оглядев темную улицу, я осознал, что мои руки дрожат. Они прямо-таки чесались выхватить «глок» и убить этого сукина сына. Я сжал их в кулаки, чтобы унять дрожь, и снова посмотрел на лежащего молодого человека, содрогнувшись при виде его залитого кровью паха.

Я проклинал себя за то, что провоцировал Учителя, но быстро оставил самобичевание. Он бы все равно убивал и просто использовал дешевый предлог, чтобы свалить вину на меня.

Я дождусь нашей встречи лицом к лицу, вот тогда и дам волю ярости.

Глава пятьдесят третья

Когда я вернулся домой, даже Ральф, консьерж, понял, что ко мне лучше не обращаться. Должно быть, по суровому выражению моего лица.

В квартире я запер все окна и двери и зашел в спальню.

До утра осталось всего ничего. Чтобы разбудить меня потребуется нашатырь, но мне было наплевать. Я не стал чистить зубы. Сил едва хватило, чтобы снять обувь. Я собирался рухнуть в постель и спать, пока меня не вытащат оттуда силой.