Дар богов - Барбара Картленд

— Простите, пожалуйста… Могу я с вами… поговорить? — чуть слышно прошептала она и не узнала собственного голоса.

Но граф, по-видимому, ее все же услышал, поскольку сказал:

— Конечно. Может быть, выйдем в сад? Спускаясь по лестнице, Алиса чувствовала себя так, словно поднимается на эшафот.

Если она не сумеет убедить графа поступить так, как ей нужно, они с Пенелопой вынуждены будут отказаться от всех приглашений, и сестра никогда ей этого не простит.

Выйдя в сад, граф не пошел по освещенной тропинке, а направился к скамейке, скрытой от посторонних глаз зеленой листвой. Он вежливо усадил Алису и, сев рядом, повернулся к ней вполоборота и положил руку на спинку скамейки.

Под его пристальным взглядом Алиса совсем смешалась. Она опустила голову и крепко сжала ладони, не зная, с чего начать.

Граф ее не торопил, но было видно: он ждет объяснений.

— Пожалуйста… простите меня, — вымолвила она наконец. — Я знаю, что поступила дурно, и вы… должно быть, сердитесь на меня… Но мы были вынуждены… воспользоваться вашими деньгами, потому что… это было так… важно для нас.

Алиса понимала, что говорит сбивчиво и невразумительно, но граф, по-видимому, прекрасно понял, что она хотела сказать.

— Во время нашей первой встречи вы упомянули, что хотели бы кое-что сделать. Полагаю вы подразумевали под этим покупку того самого платья, которое сейчас на вас?

Пораженная его проницательностью, Алиса торопливо пояснила:

— Я хотела отослать вам чек, но это разбило бы сердце моей сестры. Она назвала ваш чек… даром богов.

По лицу графа скользнула легкая улыбка.

— Богам свойственно заботиться друг о друге, и, когда вы так внезапно исчезли, мне пришла в голову мысль, что вы, должно быть, вновь вознеслись на Олимп.

Алиса уловила в его тоне насмешку, но тем не менее продолжала:

— Вы, наверное, подумали… что мы украли ваши деньги. Но клянусь вам… я выплачу этот долг… хотя, может быть… и нескоро.

— С доходов от продажи кремов?

— Мы продали их уже очень много… И если уж… разговор коснулся этой темы… я хотела бы вас… кое о чем… попросить.

Алисе показалось, что стальная рука сжала ей горло. Она не в силах была вымолвить больше ни слова. Граф первым нарушил молчание:

— Я жду.

— Маркиза Конингхем и наша маменька… в детстве дружили… Это она нас сюда… пригласила. А сегодня… мы с сестрой получили… еще приглашения. — Алиса бросила на графа умоляющий взгляд, но нашла в себе мужество продолжать: — Я вас очень прошу… не говорите… никому, что мы… торгуем кремами для лица и что я… оставила… ваши деньги себе.

— А вы считаете, что я на это способен? — спросил граф.

Алиса беспомощно всплеснула руками.

— Если вы… это сделаете… от нас все отвернутся… никто не захочет… даже разговаривать с нами.

— И вы опять, как и прежде, станете помогать миссионерам?

— Да… — дрожащим голосом вымолвила Алиса. — Когда мы приехали в Лондон… тетя от нас именно этого и ждала… а вместо того…

Голос ее прервался.

— Вы истратили мои пятьдесят фунтов на туалеты? — закончил за нее граф.

Алиса кивнула и так же умоляюще произнесла:

— Но разве могли мы… куда-то пойти… с кем-нибудь встретиться… в вышедших из моды платьях… сшитых собственными… руками? Вы ведь помните… как я выглядела… в тот день, когда мы с вами… встретились?

— В уборной мадам Вестри, — уточнил граф. — Не самое подходящее место для юной леди.

— Я знаю… мне не — следовало… туда приходить… Но нам с сестрой… неоткуда было взять… денег… А мать… научила нас… делать кремы. Миссис Лалуорт сказала… что если мадам Вестри… они понравятся… весь Лондон… захочет их… покупать.

— А вы не боитесь, что вас выдаст миссис Лалуорт?

— Нет… Она обещала… что никому не расскажет… а мадам Вестри я, конечно же, больше… никогда не увижу… так что единственный человек… который знает правду… это вы.

— Вы не подумали, что в театре можно встретить еще и мужчин?

— Нет… но теперь я… боюсь.

— Боитесь?

— Что вы расскажете всем… и еще… Снова повисло молчание.

— Мне хотелось бы услышать конец вашей фразы, — сказал наконец граф.

Алиса вспыхнула, вспомнив его поцелуй и свои ощущения в этот момент, но, поскольку признаться в этом графу было невозможно, отвернулась в смущении.

— Полагаю, — проговорил граф после молчания, показавшегося Алисе вечностью, — вы были шокированы моим предложением.

— Очень!

— Вряд ли вас можно за это упрекнуть, но ведь я и предположить не мог, что продавщица кремов на самом деле — знатная дама!

Голос графа прозвучал по обыкновению сухо и насмешливо. Алиса порывисто воскликнула:

— Вы смеетесь надо мной! Я знаю, что поступила… дурно, согласившись… обедать с вами… наедине… Но мне так… хотелось есть… да и папенька всегда говорил, что обедать в кафе… неприлично.

— И когда же вы это поняли? — спросил граф. — По-моему, принимая мое приглашение, вы этого еще не осознавали.

— Пенелопа сказала мне… что я не должна была… идти к вам домой… да я и сама… это поняла… но было уже… слишком поздно.

— Слишком поздно запретить мне поцеловать вас?

Алиса смущенно потупила взор.

— Мне очень… стыдно… — прошептала она.

— Вам абсолютно нечего стыдиться, — тихо проговорил граф. — И мне показалось, хотя я могу и ошибаться, что мой поцелуй не вызвал у вас отвращения.

— Конечно нет! Просто… я не должна была… этого допускать.

— Не думаю, что в ваших силах было это предотвратить.

Алиса понимала, что это действительно так.

— Если мой поцелуй настолько расстроил вас, забудьте о нем, — предложил граф.

«Если бы это было возможно», — с горечью подумала Алиса, а вслух сказала:

— А вы… забудете… что мы с вами… раньше… встречались?

— Давайте я просто пообещаю вам, никому не открывать вашей тайны.

— Это… правда? Вы и в самом деле… мне обещаете?

Алиса тревожно взглянула на графа. Взгляды их встретились, и в тот же миг она почувствовала себя так, словно опять оказалась в его объятиях. Уже знакомое странное и волнующее чувство зародилось в груди, поднялось вверх, достигло губ…

Оно было таким же чудесным, как плывущая издалека музыка, как тихое шуршание листвы над головой. На секунду у Алисы перехватило дыхание, она не могла отвести взгляд от лица графа. Сладкое оцепенение овладело ею.

— Я дал вам слово, Алиса, — вернул ее к реальности его голос. — А теперь идите же в залу, веселитесь и верьте: то, что дано богами, они отнимать не станут.

Алиса хотела поблагодарить его, но граф уже встал.

— Пойдемте, — сказал он. — Я отведу вас в танцевальную залу. Ведь вы не хотите, чтобы мы с вами послужили пищей для сплетен. А это неизбежно, если мы останемся здесь дольше.