Рассказывает радиоуглерод - Юрий Иванович Коптев

Земли, — радиационные пояса. Потоки протонов и электронов в них очень велики. Однако расположение радиационных поясов известно, поэтому трассы космических кораблей можно проложить так, чтобы они пролегали далеко от центральной части поясов, там, где концентрация частиц невелика. Если же пребывание корабля в опасных зонах по каким-либо причинам все же необходимо, то время, когда они должны находиться в них, стараются свести к минимуму.

Но почему Рукавишников все же видел вспышки света, ведь «Союз» летал ниже радиационных поясов? Дело, невидимому, в том, что радиационные пояса не являются геометрически идеальными. И виноваты в этом магнитные аномалии — участки земли, в пределах которых магнитное поле претерпевает резкие изменения на протяжении нескольких километров и даже метров. Такие скачки связаны с залеганием в этих местах пород, отличающихся своими магнитными свойствами от окружающих. Аномалии искажают конфигурацию радиационных поясов, из-за чего зоны повышенной радиации наблюдаются в этих районах на высоте двести километров и ниже.

Самая большая область повышенной радиации связана с Бразилией, точнее — с ее магнитной аномалией. Здесь поток частиц в виде огромной воронки как бы спускается из космоса к атмосфере. На некоторых витках космические корабли могут попадать в такие области интенсивных потоков излучения. Протоны, входящие в состав этих излучений, взаимодействуя с оболочками кораблей, порождают нейтроны, которые могут вызвать эффект вспышек, подобный наблюдаемым при экспериментах с нейтронами на ускорителях. Когда максимальная световая чувствительность глаза совпадает с прохождением корабля через область аномалии радиационного пояса, тогда и можно ожидать возникновения в глазу космонавта вспышки.

Итак, полеты по околоземным орбитам и короткие перелеты к Луне необходимо согласовывать с активностью Солнца. А как же быть с полетами к далеким планетам, таким, как Марс и Венера? Неужели из-за тяжелых галактических частиц космонавтам никогда не достичь их поверхности? Не торопитесь с выводами. Во-первых, отважных космонавтов укрывает сам корабль, а во вторых, им может помочь… Солнце.

Конечно, герметическая оболочка космического корабля, оберегающая исследователей космоса от холода и пустоты межпланетного пространства, служит в какой-то мере защитой от радиации. Смертоносные для всего живого ультрафиолетовое и рентгеновское излучения, идущие от Солнца, излучения, от которых нас надежно защищает атмосфера, полностью поглощаются оболочкой корабля. Но высокоэнергичные тяжелые частицы свободно проходят через нее. При этом они теряют часть своей энергии и становятся, как мы уже говорили, наиболее опасными, так как на излете могут причинить наиболее серьезные повреждения. Поэтому, чтобы свести все возможности облучения к минимуму, радиационная защита строится многоступенчатой.

Первой принимает на себя удар оболочка. Она делается из нескольких слоев различных материалов, которые подбираются так, чтобы максимально ослабить мощность потока проникающих частиц. Для прорвавшихся частиц конструкторы предусматривают вторую линию обороны. Сложное оборудование корабля, многочисленные приборы, панели, кресла, топливные баки монтируются так, чтобы оградить космонавтов, их наиболее чувствительные органы от губительного космического излучения. Может существовать и еще одна линия защиты — специальные миниатюрные радиационные убежища, где космонавты будут пережидать ухудшение «радиационной погоды» (для солнечных вспышек это время составляет несколько часов). В эти периоды управление и контроль возьмут на себя автоматы.

Таким образом, оборона довольно сильна. И все же она не защищает от высокоэнергичных частиц, приходящих из глубин космоса. И здесь, как утверждают американские специалисты, защитой станет, как это ни парадоксально звучит… Солнце, само являющееся источником радиационной опасности.

В предыдущей главе уже рассказывалось о том, что солнечный ветер выдувает приходящие из Галактики космические частицы, которые представляют большую опасность. Поэтому в полет к другим планетам надо отправляться не в годы минимальной активности Солнца, а в ее максимумы. Солнечные частицы легко остановить слабой защитой. Поэтому для полета к Марсу лучший период — начало восьмидесятых годов. В подтверждение этих слов американские физики, высказавшие эту идею, Дж. Комсток и другие, демонстрируют шлемы командира «Аполлона-8» Дж. Ловелла и экипажа «Аполлона-12» — космонавтов Р. Гордона, А. Бина, Ч. Конрада. Сравнение этих двух полетов показательно, так как между ними менялся уровень солнечной активности, а значит, появилась и возможность проследить за поведением космических лучей в открытом космосе. Активность Солнца за несколько дней до полета «Аполлона-8» была выше, чем тогда, когда к Луне отправился «Аполлон-12». В соответствии с этим и следов от прохождения частиц в шлемах экипажа «Аполлона-12» было вдвое больше.

Но предложение Комстока принимается не всеми учеными. Пока что вопрос о том, когда лететь в космос, остается спорным. Все же ряд специалистов придерживается того мнения, что отправляться в космос лучше в годы спокойного Солнца, так как при коротких перелетах более существенную роль играют солнечные частицы. В период активного Солнца они в тысячу раз превышают фон, создаваемый галактическими частицами. Во время же длительных полетов возрастает опасность хронического облучения частицами, приходящими из глубин космоса. И следовательно, отправляться в полет лучше, когда бушующее светило выметает с пути космического корабля энергичные, и поэтому более опасные, галактические частицы. Но эта рекомендация признана не всеми. И ее следует хорошенько проверить экспериментально.

Пока еще даже самые мощные ускорители не в силах разогнать частицы до «космических скоростей», которыми обладают галактические пришельцы. Не позволяют сделать вполне обоснованные выводы о биологической опасности, которую несут космические лучи, также и эксперименты, выполненные в космическом пространстве. И естественно, прежде чем мы сможем сказать о надежной радиационной защите космонавтов при длительных межпланетных перелетах, нужны еще многие и многие исследования.

Радиоуглерод может помочь и здесь. Изучая его распределение в годичных кольцах деревьев-долгожителей, мы можем попытаться отыскать «окна» — такие периоды, когда фон, создаваемый одновременным воздействием солнечных и галактических частиц, будет наименьшим. Хотя и сейчас служба прогнозов «космической погоды» работает исправно, но отыскание таких периодов сделает полеты в далекий космос еще более безопасными.

ГЛАВА XIII

МОСТ СОЛНЦЕ — ЗЕМЛЯ

Однажды великий древнегреческий мудрец Фалес Милетский шел по улице, глядя на небо. Что его там заинтересовало, неизвестно. Известно другое: он не заметил лежащего на пути камня, споткнулся и упал. Свидетельницей происшествия была чрезвычайно злоязычная особа, которая не преминула воспользоваться случаем, чтобы поиздеваться над философом. Именно ей принадлежит изречение, которое теперь частенько пускают в ход: «Прежде чем посмотреть на небо, посмотри себе под ноги». Этот случай, как и изречение, сразу же стали достоянием остальных горожан.

Но смеялись они над Фалесом недолго. Предвидя обильный урожай олив, он скупил в своей местности все прессы для выжимания масла, а затем, после сбора урожая, продал их, но уже втридорога.

Нас в этой истории интересуют вовсе не торговые способности Фалеса,