Темная лошадка - Оксана Обухова

— Сейчас я позвоню следователю и сообщу ему, что вы готовы дать показания. Сегодня воскресенье, но думаю, через несколько часов он будет здесь у вас. Хотите, мы подождем его вместе с вами?

— Не стоит, спасибо. Я готова.

Это была абсолютная победа нашей команды.

Выехав на междугороднюю трассу, мы остановились у придорожного «Мак Донольдса», сделали заказ и, не чувствуя вкуса, пережевывали гамбургеры с картофелем, и делились впечатлениями.

— Думаю, речь идет о заказе на убийство Ренаты Кутеповой, — запивая булку с котлетой «Фантой», сказал Андрей.

— Скорее всего, — кивнула я. — Но кому это выгодно? Бьянке? Она сама жертва…

— А ты не думаешь, что это был хитрый обводной маневр? — макая ломтик картофеля в кетчуп, задумчиво сказал Андрей. — Заказчика-то Хорские так и не увидели, и результаты съемки у них не выкупили.

— Слишком рискованно, — я рассеяно помотала головой. — Бьянка не могла быть уверена, что ее любовная связь не выплывет наружу. Ведь даже стертую в компьютере запись ее шалостей можно восстановить. И тогда Кутепов обязательно бы с ней развелся.

— А их сын? Не забывай, что самый богатый человек в их семье Рената. Здесь могла быть зависть к деньгам.

— Слушай…! — я получила такую идею, что чуть не подавилась. — А вдруг их нанял Коваленко?!

— Ага. И с того света вышел на связь двадцать первого апреля. Не мели ерунды.

— А почему бы и нет? — упиралась я. — Он заказал компромат, выдал аванс… но… не смог получить результаты работы, так как действовал через сообщника в доме Кутеповых, который решил его кинуть и закончить игру один, а? Ведь могло быть так! Учти, Хорских нанял далеко не бедный человек, от этого надо отталкиваться.

— Но почему он не выкупил дискету с записью? Сделал заказ и забыл о нем на пять месяцев? Для решительных людей, а Коваленко относился к их числу, это нетипично. И вообще, все эти события произошли уже после его смерти.

— А если убийство Коваленко, шантаж и последующий заказ на Ренату, никак не связаны?

— Тогда это полная ерунда, так сказать смешение жанров. Скольким людям одновременно вступила в голову идея убивать друга Кутепова, шантажировать его жену и заказывать его дочь? При известном везении, конечно, можно нажить себе стольких врагов, но как-то сомнительно. Да и крутится все внутри семьи. Ты не находишь?

— Вполне нахожу. Тогда — кто?

— А пес его знает.

— Если только… заказать собирались не Ренату Кутепову…

— Но в семье нет больше девочек, — мне в тон закончил Андрей. — А все крутился вокруг людей с фамилией Кутеповы.

— Ну, а если заказчик сама Рената? И убирать она собиралась, например, Любаву? Как свидетеля чего-то…

— Ты бредишь.

— Но покопаться стоит, — упрямилась я. — И узнать у Михаила Петровича, как он контролирует средства дочери.

— Тебе так не нравиться Рената? Она раздражает тебя тем, что отказывается принимать в семью?

Укор показался мне оправданным и именно по этому, я оправдалась:

— Я не очень доверяю взбалмошным подросткам.

— Соня, ей девятнадцать, она далеко не подросток.

— Все равно. Она способна чудить.

— Чудить не значит убивать, — вздохнул Андрей. — У меня две дочери. Иногда они дерутся из-за игрушек.

Бог мой, чего еще я не знаю об этом парне с усталыми глазами?! Может быть, он еще потихоньку колдует?!

Возможно, что и колдует. Так как тем же вечером в пентхаузе я убедилась в справедливости его советов.

Честь оповестить Кутепова о том, что идет охота на его дочь, я предоставила компетентным органам. Так как начинала переживать, что однофамилец белогвардейского генерала (всегда удивлялась, как его батюшка с такой контрреволюционной фамилией генерала-то в советские времена получил?!) вспомнит казарменные замашки и отдаст приказ выдать шомполами дурному гонцу. Или выгнать с глаз долой с двадцать восьмого этажа. Без лифта.

Кто, как и что сообщил Кутепову о результатах расследования, не знаю, но за двадцать минут до объявленного ужина, он зашел ко мне в комнату, грузно опустился на край дивана и вымолвил:

— Софья, прошу тебя не рассказывать Ренате о том, что ей угрожает опасность. Я не хочу пугать девочку.

— Ее будут охранять?

— Да.

— Хорошо. Остальным вы сами сообщите?

Кутепов поморщился:

— Меня попросили ничего не рассказывать окружению. Враг может быть всюду.

Я подвинулась ближе и спросила:

— Михаил Петрович, а вы сами кого-нибудь подозреваете?

Кутепов, не отрывая глаз от противоположной стены, покачал головой и встал. Уже от порога, он обернулся и сказал:

— Спасибо, Софья. Мне сообщили, что это ты помогла разговорить свидетеля. Спасибо, одной тайной стало меньше.

«Как сказать, тайны плодятся как кролики», — подумала я и отправилась мыть руки перед ужином.

Бьянка меня не замечала. Получилось так, что после разговора в баре, она стала относиться ко мне еще более холодно. Вначале я немного переживала, но потом решила, что такое случается и это обычная реакция разоткровенничавшегося человека. Сначала выплеснешься, а потом чувствуешь себя неловко рядом со случайным собеседником. Казалось, жене Кутепова было неприятно сидеть со мной за одним столом, для нее стала напоминанием унижения, допроса и ужаса предстоящего разоблачения любовной связи. Пока Михаилу Петровичу не сообщили о найденной видеозаписи.

Благодаря мрачному настроению Бьянки, атмосфера за ужином создалась исключительно прохладной. Хозяйка пропускала мимо себя вопросы, когда я попросила ее передать солонку, она сделала вид, что не заметила протянутой руки, и Наталья Александровна, ужинавшая в тот вечер вместе с Кутеповыми (сын и муж уехали на рыбалку, а Нюся ушла навестить какую-то заболевшую соседку с шестнадцатого этажа), вынуждена была впихнуть мне в ладонь солонку и извиниться:

— Сонечка, наверное, не в каждой семье встречаются такие буки, как у нас? — тонкая шпилька в бок женщине, заменившей ее покойную сестру.

— Меня трудно удивить чем-либо в делах семьи, — скучно и безэмоционально бросила я. И скромно опустив глазки, добавили: — Моя бывшая свекровь родом с Сицилии.

Слева от меня со звоном упала вилка в тарелку. Я скосила из-под ресниц глаза и увидела, как вытянулась в мою сторону шея Ренаты, как уползли ее брови под челку:

— Ваша свекровь родом с Сицилии?! — восторженным полушепотом спросила девушка. — Из самой настоящей… мафии?!

«Женщин надо удивлять, — вспомнились мне слова заслуженного детектива Андрюши, — и тогда они твои. Иногда на всю жизнь».

Почему я вдруг ляпнула про Сицилию?! Сама до сих пор не пойму. Совершенно идиотская ложь, но, вероятно, сработал какой-то тайный рефлекс — тебя не любят, воспользуйся мудрым советом и завоевывай сердца и уши.

Через пятнадцать секунд все уши семейства Кутепова принадлежали единственно мне. В глазах Михаила Петровича сновало веселое изумление, он принял мою игру и пришел мне на выручку:

— Рената, не хорошо приставать с такими расспросами. Соне неприятно это вспоминать.

— А было что?! — еще больше округлились глаза дочери.

Наступил момент истины и мудрых советов. Куй железо, пока горячо, — рекомендует прозорливый российский народ. И я взялась за молот.

— Дядя Миша, — мяукнула ласково союзнику Кутепову, — на днях я получаю первый перевод по алиментам. Не могли бы вы помочь мне советом — я хочу купить машину. Тяжело, знаете ли, без колес.

Рената, забывшая о еде, таращилась на «бедную итальянскую приживалку» во все глаза:

— А какую машину ты хочешь? — ее шея вытянулась уже до нечеловеческих размеров. Просто девушка- лебедь за стол слетела, а не Рената Кутепова.

— Ну… не знаю. Дома в Вероне я привыкла к Феррари, муж предпочитает эту марку. Хотелось бы и здесь такую же купить.

Вторая вилка со звоном опустилась на тарелку. Это Наталья Александровна подавилась шпинатом и закашлялась до слез:

— А попроще, нельзя? — спросила похрипывая.

Я невозмутимо пожала плечами:

— А что? Какие-то проблемы с автосервисом?

Михаил Петрович только фыркнул.

— Кла-а-а-а-сс!! — взревела Ренатка. — Молоток, Софья, знай наших! Порулить дашь? Про мафию расскажешь?

— Да, Софья, — вступила подтаявшая Бьянка, — было бы занимательно послушать.

— Пап, а можно, я завтра поеду с Софьей в автосалон и помогу выбрать машину?! — и пока папа не осадил и не оборвал, быстро, быстро залопотала: — У меня только одна пара утром, потом я заскочу за Соней и повезу к Васильеву. Помнишь, это отец моей однокурсницы, у него свой автосалон? Пап, ну, пожалуйста, я так люблю выбирать машины…

Михаил Петрович задумчиво посмотрел на меня, я слабо кивнула, и он дал согласие:

— Хорошо. Но только институт не прогуливать.