Русь Inc - Михаил Ланцов

После второго удара поле битвы представляло собой жуткую картину. Словно по отряду вражеской легкой кавалерии потопталось стадо носорогов. Кровавое месиво, в котором, практически не оставалось раненых. А если таковые и имелись, шансов выжить у них не было никаких, ибо с такими повреждениями не живут.

Безусловно, всех смять не удалось. Ведь кое‑кто из задних рядов успел прыснуть в сторону, уходя из‑под удара латной тяжелой кавалерии. Да и фланги, где стояли бойцы второй полусотни на более легких лошадях, тоже не выступили так же славно, как центр. Однако эти счастливые люди, нахлестывая лошадей почем зря, стремились как можно скорее скрыться, убежать, испариться.

— Андрей! — Рявкнул Георгий, подзывая командира этой сотни кавалеристов. — Доложить о потерях.

— Есть!

А сам князь направился в сторону обоза, охранение которого тоже не бездельничало. Напротив. Ослушавшись прямого приказа князя они, похватав свое же оружие, отнятое у них несколькими днями раньше, бросились на своих обидчиков. И изрядно так их порубили. Лишь непосредственное вмешательство Георгия позволило сохранить жизнь десятку несчастных.

Несмотря на успешную атаку, потери у Московского князя, все‑таки, были. Причем, что самое неприятное, среди лошадей. Три дестриэ оказались ранеными. И никто не мог сказать — как все на них заживет. Люди же в целом отделались легким испугом — мелкие ссадины и ушибы не в счет. Поздние готические латы показали себя бесподобно. При первой сшибке удержали копья противника, а при второй — надежно прикрыли ноги от сабель степняков.

Но лошадей было жалко. Очень жалко. Ибо этих копытных мастодонтов взять было неоткуда в ближайшее время. Разве что новгородцы выполнят свое обещание и привезут еще одну полусотню… через полгода.

После полевого допроса, девять из десяти так и повесили на суках вдоль реки. Они ничего не знали. Причем суки выбрали достаточно гибкие, настолько, что повешенным пришлось стоять на носочках, дабы дышать. Из‑за чего казнь превратилась в многочасовую пытку с гарантированным летальным исходом. Не гуманно, но после того, как они вели себя с пленными, это еще очень мягкий вариант реакции.

Десятый же остался для более тесного общения с особистом всея княжества. Георгию хотелось узнать — откуда эти кадры вообще взялись и что хотели. Ведь Рязань еще стояла, а этот отряд всего лишь прощупывал Москву. Изучал ее реакцию. Приценивался так сказать. Ведь монголы вели себя довольно гибко и не только воевали, но и вполне себе охотно договаривались с теми, с кем считали нужным и возможным.

Глава 7

24 марта 1237 года. Константинополь

— Я не хочу иметь с ним никаких дел! — Раздраженно рыкнул Император Латинской Империи Балдуин II де Куртене, который только день как освободился от навязчивой опеки регента — Иоанна не Бриенна.

— Но, Ваше Императорское Величество, — продолжал настаивать, посланник Папы Римского, — по нашим сведениям у него под руками собрано до сотни тяжелых всадников в прекрасных доспехах и несколько сотен арбалетчиков.

— И он все бросит, придя ко мне на помощь? — Усмехнулся Балдуин. — Не смешите меня. Он себе на уме.

— Дайте ему хороший лен.

— А что останется? И так уже Императорские владения едва выходят за пределы Константинополя. Вы хотите, чтобы под мою руку встал еще один неуправляемый барон?

— Но…

— Нет!

— Как вы не понимаете, — не унимался легат, — Святому Престолу очень важно склонить этого юного феодала на свою сторону. Ведь иначе он окажется на стороне ереси схизматиков.

— Если Святой Престол окажет мне военную помощь, я подумаю над его просьбой.

— Но…

— Вы кормите меня одним обещаниями, — тихо прошипел Балдуин. — А сейчас пытаетесь заставить пригреть на своей груди гадюку. Или вы думаете, что я не расспрашивал об этом деятельном юноше? Он опасен. Живое воплощение яда. Идет к своей цели невзирая ни на что. Поверьте — это не тот подданный, который мне нужен.

— Но тот, который нужен Святому Престолу, — холодно произнес представитель Папы Римского. — Потому что, если его не получим мы, он станет клинком в руках Патриарха. И тогда он выступит против вас, Ваше Императорское величество.

— Я подумаю над вашей просьбой… — после паузы произнес Балдуин, едва сдерживая ярость. — А теперь удалитесь.

— Как вам будет угодно, — вежливо улыбнувшись и поклонившись, произнес представитель Святого Престола. После чего чинно покинул зал приемов. Он знал — Император не посмеет причинить ему вреда. Особенно сейчас, когда положение этого человека становиться все более безнадежным. С каждым днем, каждым месяцем, каждым годом.

Конечно, Святому Престолу очень не хотелось терять контроль над Константинополем, но ситуация складывалась очень сложная. Фридрих II Гогенцолерн, Император Священной Римской Империи хозяйничал в Италии, умаляя власть Папы Римского. Не до жиру, быть бы живу. Поэтому все силы и ресурсы Рим тратил на оборону. Все остальное, как обычно, чужими руками. Тем более что обещания, это всего лишь обещания, тем более столь пространные и лишенные хоть какой‑то конкретики.

— Скотина… — тихо прошептал Балдуин, когда представить Папы удалился. Он все понимал, но ничего не мог сделать. Его сил не хватало толком ни на что. А рыхлое феодальное образование Латинской Империи оказалось не готово выдерживать постоянный прессинг со стороны куда более методичных греков. Поэтому он сдавал свои позиции. Шаг за шагом.

Конечно, ему очень хотелось вернуть старое величие Империи. И для этого ему требовались войска. Но управляемые и верные войска. Этот же авантюрист вызывал лишь опасения. Такой поможет… так поможет, что не успеешь моргнуть, как корона уже окажется в его руках. Балдуин подобный типаж знал очень хорошо. Считай, что все его бароны были такими. Помощнички…

Глава 8

2 апреля 1237 года. Москва

— Рассказывай, — устало кивнул Георгий вошедшему Ивану. — Что там произошло?

— Легенда оказалась правдой.

— Конкретнее.

— Помнишь, в наши дни говорили о том, что монголы на Руси использовали в качестве осведомителей не только купцов, но и священников?

— Да.

— Это оказалось правдой. Причем, как выяснилось, купцов они использовали бессистемно. По случаю. Как этого горемыку, что сидит у нас в камере. А вот священники работали на них организованно. На уровне митрополита и его подопечных.

— Тогда почему монголы их убивали?

— Все очень непросто, — произнес, потерев затылок Иван. — Мы достоверно ничего не знаем о судьбе тех священников. У многих из них нет могилок. Погибли ли они или нет — одному Бубль Гуму известно. Что храмы оказались разоренные — то да. То точно. Что города взяли, да народ без числа порезали — тоже сомнений нет. А вот куда сами делись — вопрос открытый.

— А что наши батюшки? Я слышал, трое из них в госпитале лежат.

— Лежат, — кивнул Иван. — И, честно говоря, я не знаю, что с ними делать. Пришлось снова применять препарат да беседовать по душам.

— Они в деле?

— Все до последнего. Связные — ряд мелких купцов. Они уже слили монголам все по нашим укреплениям. К счастью, это малополезная информация. Да и в фортификации эти светочи духовного прозрения не сильно разбираются. Но однозначно — враги. Такие и ворота откроют.

— Полагаешь?

— Во Владимире весьма неплохой детинец. Ладно, сам город взять не проблема. Там со стороны реки отвратительные укрепления. Но детинец может пару недель держаться только в путь. Тем более что монголы штурмовать ничего толком не умеют. По крайней мере, используя местный материал. Что местных, что половцы к таким делам непривычны. Это тебе не китайцы или персы с индусами.

— Ясно… плохо, очень плохо. Что предлагаешь?

— По — хорошему нужно вскрывать сеть. Священники ведь не одни работали. Наверняка прикормленные исполнители имеются. Ну и резать их потихоньку, выставляя как несчастные случаи. Это не проблема. Судя по всему, время у нас есть. Беда в ином. Ведь вместо наших, местных злодеев придут другие. Как я понял — у монголов сговор на самом высоком уровне. Ребята церковникам что‑то очень вкусное пообещали. Сам знаешь, православие в наших краях, делает пока только первые, робкие шаги. Если хан дал свое слово и гарантировал им поддержку, то эти святоши мать родную ему в жертву принесут.

— А просто выставить за порог всех священников не получится… — задумчиво произнес Георгий.

— Да. Именно так. Твое положение довольно шатко. Нам пока выгодно дружить с Патриархом.

— Если все так, как ты говоришь, то Патриарху мы не нужны. Он продал нас.

— Не Патриарх, а митрополит.