Вожделение - Майя Бэнкс

— Миа, ты хочешь всего меня? — хрипло спросил он.

«Да, черт побери».

— Да, — выдавила она.

— Не слышу.

— Да, черт побери!

— Попроси вежливо, — произнес он елейным тоном. — Давай, малышка, попроси у меня о том, чего тебе хочется.

— Я тебя хочу, — сказала она. — Пожалуйста, Гейб.

— Ты хочешь меня или мой член?

— Обоих, — сдавленно отозвалась она.

— Хороший ответ, — пробормотал Гейб, нагнулся и поцеловал ей спину.

Он сдавил ее связанные запястья и вошел еще глубже. Миа шумно вздохнула, ее глаза округлились, а рот оставался открытым в беззвучном крике.

— Чертовски хороший ответ, — прошептал Гейб, наклоняясь к уху.

Его тело накрыло ее, объяло, вжимаясь в связанные руки. Миа выгнула спину и принялась извиваться, не находя выхода для отчаянной жажды большего.

Никогда, даже в самых неистовых фантазиях она предположить не могла, что за одну ночь столько раз кончит. За считаные часы! Это настолько опрокидывало ее представления, до того выбивало из привычного мира и превосходило самые необузданные мечты о близости с Гейбом, что разум был опустошен.

Гейб остановился и начал медленно извлекать член, стиснутый скользким, набухшим влагалищем. Головка опять застыла на выходе.

— Гейб, прошу тебя!

Она умоляла его. Ее голос был сиплым, в нем слышалось отчаяние, но это ее не волновало. Ей было наплевать, что она нарушает правила, что Гейб может ее отчитать. Она даже надеялась заработать новый шлепок, ибо любое его действие могло сейчас ввергнуть ее в сладостное забытье.

— Тсс, малышка, — произнес он так, что можно было кончить от одного звука. — Теперь я позабочусь о тебе. Доверься мне.

— Я верю тебе, Гейб, — прошептала она.

Она повернулась, и ей хватило краткого мгновения, чтобы увидеть в глазах Гейба огонь свирепого удовлетворения. Казалось, эти простые слова ударили его под дых. И они ему понравились.

Он схватил ее связанные запястья, чтобы подавить всякое движение ее рук, хотя она и так не могла пошевелиться. Держась за них, как за поручень, Гейб снова втолкнул в нее член и начал двигать им. Глубоко, жестко, с задержками.

Миа задрожала всем телом. От напряженной позы у нее ослабели ноги. Колени вдавились в матрас. Она чувствовала, как оседает. Мышцы превратились в кисель, ожидая скорого оргазма.

Бабочки в животе запорхали, разлетелись, устремились по венам. Гейб был наркотиком. Его медленные, сладостные скольжения внутри ее пьянили.

Послышались тихие стоны, и Миа догадалась, что стонет она сама. Она была не в силах их подавить. Они неслись откуда-то из ее глубины, из той части, которая до сегодняшней ночи оставалась накрепко закрытой.

Потом Гейб отпустил ее связанные запястья и стал наматывать ее пряди себе на пальцы. Затем потянул Миа за волосы: сначала слегка, затем все сильнее и яростнее.

Теперь он собрал ее волосы в кулак и тянул за них, пока она не повернулась к нему лицом.

— Глаза, Миа.

Приказ был резким, она не смела ослушаться. Миа открыла глаза и боковым зрением увидела Гейба. У нее перехватило дыхание.

В нем было что-то дикое. Глаза неистово блестели. Он не вводил, а вгонял свой член, заставляя Миа сотрясаться всем телом. Всякий раз, когда он останавливался, хватка немного ослабевала и Миа могла шевельнуть головой.

Ей не было больно. А может, и было, однако наслаждение настолько опьянило ее, что она не отличала его от боли. Возбуждало даже то, что он держал ее за волосы. Ей нравилось, как он запрокидывал ей голову, желая видеть, как она кончит.

Он хотел видеть ее глаза.

И она еще больше запрокинула голову: пусть смотрит, если хочет. Миа сосредоточилась на его лице, прекрасном мужской красотой и крайне довольном. Он наслаждался, и это ему давала она.

Их взгляды встретились, и Миа выдержала его взгляд. В нем было что-то, пробиравшее Миа до самых печенок, прожигавшее ее насквозь. Ее место здесь, в постели Гейба Хэмилтона. Она подвластна ему и зависит от него. Об этом она и мечтала.

И все это она получила.

— Скоро? — спросил Гейб дрожавшим от напряжения голосом. Она недоуменно посмотрела на него, и он уже мягче спросил: — Малышка, скоро кончишь?

— Совсем скоро. Вот-вот, — прошептала она.

— Тогда кончи для меня, красотка. Дай мне увидеть это в твоих глазах. Я люблю, когда они затуманиваются. У тебя такие выразительные глаза, Миа, — зеркало души. Черт побери, я единственный мужчина, который может видеть, как ты кончаешь. Понятно?

Она кивнула, не в силах произнести ни слова. Комок в горле был слишком велик.

— Скажи мне, — тихо велел он. — Скажи, что эти глаза — мои.

— Они твои, — прошептала Миа. — Только твои, Гейб.

Его пальцы, сжимавшие ей волосы, немного разжались. Потом его рука скользнула по ее спине. Прикосновение было теплым и успокаивающим. Он обхватил ее за талию и опустился еще ниже, к ляжкам.

Потом он стал массировать ей клитор, и Миа вскрикнула, словно тело пронзил электрический разряд.

— Не бойся, малышка. Расслабься. Я хочу тебя, Миа. Хочу все, что у тебя есть. Это мое. Отдай мне. Сейчас. — Он снова задвигался внутри ее, каждый раз ударяя бедрами по ее ягодицам, а пальцем растирал напряженный клитор.

— Боже мой, — выдохнула она. — Гейб!

— Ты быстро учишься, малышка. Когда кончаешь, не забывай произносить мое имя и смотреть на меня.

Она чуть не отвела взгляд. Окружающий мир утратил четкость. Миа выкрикнула его имя, не узнав собственного голоса. Она не помнила, чтобы когда-либо говорила так громко и хрипло. Ее голос был полон страсти, отчаянного желания. Это была мольба, обращенная к Гейбу. Миа просила дать ей то, в чем она так нуждалась.

И он дал.

Гейб позаботился о ней. Дал то, чего она хотела, в чем нуждалась.

Себя.

Ее влагалище переполнилось его жарким семенем. Миа было трудно смотреть на Гейба. Ее тело обмякло, она прижалась щекой к простыне. Ей не хватало сил повернуть голову, даже чуть-чуть. Глаза закрылись. Миа не знала, вполне ли она в сознании, поскольку ощущала себя по уши в дерьме, но зато в прекраснейшем месте мира.

Парящая. Ликующая. Полностью удовлетворенная.

И счастливая.

Но упреков не последовало — только нежные поцелуи, запечатленные на спине и за ухом. Гейб шептал слова, которых она даже не понимала. А затем он вышел из нее, и Миа мгновенно разразилась протестами. Ее грубо выдернули из теплого забвения в пустой и холодный мир.

— Тише, малышка, — прошептал Гейб. — Мне нужно тебя развязать и позаботиться о тебе.

Она лишь промычала в ответ. Ей были приятны его слова. Гейб о ней позаботится. Ей это понравилось.