Записки грибника #2 - Алексей Федосов

— Так, это, три зимы назад, тама ветром деревьев много повалило… Не проехать.

— Фрол… Я подпер щеку рукой, ласково смотря в глаза.

Он сначала сидел спокойно, а потом заерзал, отвел взгляд в сторону, — Что Фрол? Там работы на цельную зиму и то…

— Фрол, мне не нужна сейчас дорога и тропа сойдет, ежели по ней лошадь можно провести. Собирайся, покажешь. — Я встал, надел шапку и собрался было выйти во двор.

— Федор, а может по снедаем, опосля сходим?

— На ночь глядя? Нет уж, идем сейчас и без разговоров. — И пошел к выходу.

Примерно через час, мы добрались, и показанный овраг меня удовлетворил по всем параметрам. Сухой, длинный, я насчитал около пятисот шагов, достаточно глубокий и прямой, с шириной два десятка саженей. Немного усилий по расчистке, вырубить подрост спалить сушняк и можно сказать что, ну просто идеальный полигон. Не поленился, прошел до самого конца, взобрался наверх и прошел вперед метров четыресто и вышел на край болота. На обратном пути, трассировал тропу зарубками на стволах, следя за тем, чтоб получалось не слишком извилисто, а пару мест, сохранил специально. После некоторой доработки, можно будет разместить посты охраны. Остальное оставлю Силантию, пусть сам расставляет секреты и пикеты. Знать о том, что здесь делается и как вообще стреляет новое оружие, пока что рановато. Один чудак, таскающийся со своими пистолетами, это так. Местная достопримечательность, а вот слух о целом отряде с такими пищалями может вызвать кучу совершенно не нужных разговоров. После зимы, весной, когда мы вернемся… Надеюсь, мертвецы не слишком разговорчивы?

Лета ХХХ года, Июль 20 день

За прошедшую неделю я выходил их химической избы, только пожрать и вечером, когда на улице темнело и становилось невозможно работать. Помещение разделено надвое, в одном стоит вытяжной шкаф, сундуки, они же склад реактивов, небольшой столик и табуретка. В углу бочка для воды. Во второй комнате, механическое оборудование, пресс для запрессовки состава и закупорки капсюля оловянной фольгой. Небольшая мешалка из дерева — бочонок с крышкой и ручкой. Валки, обшитые кожей и верстак, стоящий на самой середине. За эту седмицу я нахерачил около пятидесяти тысяч капсюлей. Можно было бы сделать больше, но приходилось все делать самому. Заряжать банки смесью, ставить в шкаф, следить за реакцией, промывать, качать насос сушилки, перебирать. Смешивать готовое с порохом (который к стати закончился) набивать доску вручную заготовками, наносить состав. Прессовать, упаковывать по туескам и коробушкам, пересыпая опилками, обмазывать воском. Нет у меня слепоглухонемых людей, коим мог бы доверить процесс полностью, поэтому рутиной занимался сам, а все остальное, почти, что не опасное, доверил Сашке с Климом. Первый занимался перегонкой сосны, второй хлебной браги и очисткой, а если надобно, вторичной переработкой спирта.

Добровольная каторга на сегодня брала выходной, ожидался приезд Антипа с его поделками. Шило воткнутое, не потеряло своей остроты и сейчас. Вскочил с кровати и, толком не поев, ломанулся на околицу, встречать. На полдороги дошло, не гоже генералу бегать. Если командующий бегает в военное время — это может вызвать панику. Перешел на степенный шаг, вышагивая по стрит как турист, крутил головой осматривая наши с Никодимом владения. Как же я оказался прав! Уже сейчас, спустя всего полтора месяца после начала работ, видна разница. По моим записям, на разного рода выплаты, было потрачено девятнадцать рублей десять алтын и две денежки. Селение преобразилось, стало больше скотины, одних овец купили полсотни голов, куры, гуси, утки верещат на каждом подворье. Появилось две лошади и еще одна корова, боров и три свиноматки. Откуда знаю? Да они сами рассказывают и у меня пока что глаза целы. Вот иду и думаю — зачем я завтракал, если мне уже предложили крынку молока с хлебом, овечьего сыра, вареных яиц пяток и даже куриную полть.

И народ уже не такой угрюмый, который видел полгода назад, в глазах светятся искорки и улыбаться больше стали. Оборотная сторона медали тоже есть, общество в лице стариков, приходило к Никодиму и просило избавить от одного семейства. Склочные, вороватые людишки, любители выпить на дармовщинку и очень скандальные… Такие в семнадцатом, комиссарами станут. Силантий собрал свою банду и отработал тактическое занятие — Эвакуация населения из зоны воздействия оружия массового поражения. Избушку раскатили по бревнышкам на дрова и сейчас там пустое место, я его застолбил за собой, Алекса поселю, пусть покажет местным, как надо жить. Будущее подворье ему понравилось, обещал по весне перебраться. Семейку вывезли на дорогу, отпиночили, главе всучили грамотку и отправили на все четыре стороны. Это я упросил, Никодим продать их хотел…

Примерно месяц назад, оправдалась еще одна моя надежда. Ребятня, собиравшая в лесу хворост, узрела чужаков и сообщила в первую голову, стрельцам из дежурной смены. Для благополучного исхода оказалось достаточно, всего лишь демонстрации силы, трое парней прошлись по краю деревни дозором, а еще одна пара, как бы случайно, появилась на крышах, держа в руках дымящиеся фитили.

Навстречу мне ползет телега, пока еще далеко и поэтому не видно — кто там. Присел на валун у края дороги и пожалел, что отказался от всех угощений. Нужно было молоко оставить, с хлебом.

Когда транспорт, дополз, увидел что за рулем сидит Фрол и светится довольной рожей, а в подводе лежала целая куча бревен, явно недавно напиленных.

Я вскинул руку в классическом жесте автостопщиков. Сработало. Лошадка остановилась. Староста степенно (Блин, мне еще учиться и учиться) сошел(!) подошел на положенные уставом три метра и поклонился, сняв с головы шапку. Одергивать не стал, он не входит в круг близких мне людей.

— Доброго дня, Федор.

— Здрав будь Фрол, — поздоровался и… Жив в каждом из нас барин Некрасов. — Откуда дровишки.

Ответ убил на месте, да так, что я расхохотался, не обращая внимания на полное недоумение на лице Фрола.

— Из леса вестимо… Братья видишь, рубят, а я вывожу…

Он попытался еще чего спросить. Но я не смог ответить, просто махнул рукой — проезжай.

Антип прибыл, когда уже все жданки были прожданы и надежды маленький оркестр, заиграл минорное произведение композитора Шопена.

— Тебя где черти носили? Я ужо хотел в лапоть накласть да за тобой послать. Сделал что просил?

От его последующих действий, потерял дар речи и выпал в осадок. Этот хрен морковкин, соскочил с телеги, сдернул с головы свой дурацкий колпак, грохнулся на колени и уткнулся мордой в дорожную грязь, — Спасибо тебе Федор, спас кровиночку мою, от смерти неминуемой… Помогла Агрипина, выходила дочку…

Он еще чего там завывал, да я и половины не расслышал. Плюнул с горя — хоть кол на голове теши, один хрен не выбьешь из него папочкино воспитание. Подошел к вознице, — насколько сговорились?

— Две полушки, — лениво ответил молодой парнишка, лет пятнадцати.

— Вот тебе алтын, встань здеся, в деревню не ходи, все равно стрельцы не пустят. Захочешь испить али коня напоить. Молви им и воды принесут.

Подошел к Антипу, стоящему до сих пор на коленях и почувствовал исходящий от него запах сивухи. У меня с души упал камень, но в тоже время разозлился. Пинком поднял, стараясь бить не слишком сильно, и погнал домой. Верней до ближайшего подворья, где сдал вышедшему из дома хозяину, — облей водой из колодца. Я сейчас вернусь. Сходил забрал два мешка поклажи, на которые указал возчик, на обратном пути, подобрал промокшего насквозь Антипа.

Так мы и шли, мой литейщик от края, до края, двигаясь исключительно зигзагом и я с двумя мешками за спиной, очень похожий на вьючного осла. Когда амплитуда размаха, дважды привела к падению, один раз в канаву (благо сухая) во второй, навернулся в заросли лопуха. Оттуда вылез увешанный репьями, словно собака. Пришлось повторить водную экзекуцию второй раз и не ограничиваться парой ведер, в итоге на него вылили пять. И дальнейший путь, больше напоминал бег трусцой, но по все той же диагонали. Падений больше не было, и мы смогли добраться до нашего дома без приключений.

Вместо того чтоб идти всего десть минут шли полчаса! Вот гоблин!

В избе, заставил Антипа переодеться во все сухое, отвел в сени и на куче мягкой рухляди (Все не доходят руки выкинуть, а вишь ты пригодилось) уложил спать. До вечера еще есть время, за копейку возница подождет, а этот пущай поспит. Из его бреда понял буквально следующее…

Агрипина в полном смысле слова вытянула девочку с того света. При этом обложила молодых родителей таким набором бранных слов, что Антип даже не рискнул мне пересказать — мол грешно так лаяться. А когда выяснилось кто вообще такой Антип для семьи, ему еще в душу перепало, маленькой кулачок въехал в солнечное сплетение и выбил дух, а женке отвесила затрещину. Это он мне поведал шепотом, почему-то испуганно посмотрел при этом на дверь.