Вампиры здесь тихие - Елена Никитина

Я закусила губу от досады, признавая правоту вампира. Сейчас я действительно была бы больше рада видеть их треклятую алаканту, чем собственного мужа, но только потому, что моим злоключениям с участием нечисти пришел бы конец.

— Ничего, сейчас он тебя опять за дверь выставит, — мрачно пообещала я, бросив на скалящегося в клыкастой улыбке Стефианира многообещающий взгляд.

— Это мы еще посмотрим, — радостно заявил тот.

Наброситься на самоуверенного нахала я не успела — дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену, и на террасу ввалился Вадим, покряхтывая под тяжестью многочисленных пакетов, которыми были заняты обе его руки.

— Я не понял, меня что, никто не ждет? Не волнуется? Я уж не говорю о том, чтобы элементарно помочь! — возмущенно прокряхтел он, протискиваясь в дверной проем и не без труда водружая сумки на стол. — Уж ты-то из мужской солидарности мог бы и пошевелиться. — Укоризненный взгляд в сторону вампира. — Хотя что вы, сливки потустороннего общества, можете понимать в простой российской действительности.

— Вадим, а-а-а… — Я открыла было рот, чтобы выразить свое негодование по поводу вампира, но так и осталась стоять, отказываясь верить услышанному. Это он что же, упырю на жизнь жалуется?

Сдавленный смешок Стефианира заставил Вадима обратить на меня, застывшую немым изваянием посреди террасы, более пристальное внимание.

— Свет, отомри. — Муж успокаивающе погладил меня тыльной стороной ладони по щеке. — Живая ты меня устраиваешь намного больше, чем в качестве предмета интерьера. Все нормально.

Я ошарашенно хлопала глазами. Это что же он считает нормальным-то? Наличие вполне реального и жутко кровожадного вампира в этом мире вообще и в нашем доме в частности? Каюсь, сама этого названного родственничка Дракулы сюда притащила, тут полностью моя вина, признаю, но у меня не было выбора — упырь никак не желал изводиться. И кусать не кусал, как ему по статусу положено, и не отставал подобру-поздорову. Напротив, требовал чего-то маловразумительного, совсем не вампирского. А к кому мне еще за советом да защитой идти, как не к собственному мужу, к тому же ученому?! Кто же знал, что он и сам так быстро проникнется духом иномирной готики и потустороннего мистицизма, практически растеряв остатки разума в тесной компании с инстинктом самосохранения?!

Вадим начал нести какую-то несусветную околесицу на тему «мы должны помогать братьям нашим иномирным, попавшим в беду», а я в это время пристально всматривалась в такое любимое и родное лицо, выискивая признаки гипноза или того хуже — жесткого зомбирования. Насколько я знаю, любое воздействие на психику должно оставлять хоть какие-то следы, но, сколько ни таращилась, ничего подобного не обнаружила — ни отстраненного бессмысленного взгляда, ни отсутствия воли, ни угловатых подчиненных движений. Вадим был таким же, как и всегда, если не считать того бреда, который он сейчас нес. Конечно, опыта в диагностике подобного рода отклонений у меня нет, да и психолог из меня аховый, но ненормальность, она на то и ненормальность, что становится заметной сразу с момента появления, для этого не нужно быть крутым специалистом с кучей всяких научных степеней.

— Дорогая, не надо смотреть на меня как уфолог на новый вид летающих тарелок, — продолжал между тем ласково увещевать Вадим. — Понимаю твою реакцию, но все действительно в порядке.

— Ты уверен? — осторожно спросила я и многозначительно покосилась на вампира. Говорить при нем о его же ненадежности и вопиющей опасности было неловко.

— Уверен. Пока ты спала, мы со Стефом немного поговорили по-мужски…

— Что значит «по-мужски»? — Мне не понравилось само выражение, стойко ассоциирующееся с типичным уличным мордобоем, но следов кулачных разборок не было видно ни на одном из стоявших рядом мужчин, что настораживало еще больше.

— По-мужски — это значит без женщин, — влез со своими бесценными комментариями вездесущий вампир, неизвестно чему радостно скалясь. Бросив на него мрачный мимолетный взгляд, я пришла к выводу, что беззубая улыбка какого-нибудь выжившего из ума бомжа была бы мне сейчас намного приятнее. И, если честно, уместнее.

— И что? — Я никак не могла взять в толк, что за интриги успели сплестись за моей спиной за столь короткий срок. К чему эти странные разговоры?

Вадим прошелся по террасе взад-вперед, собираясь с мыслями, и остановился передо мной, нервно поправляя и так безупречно сидящие очки.

— Свет, давай не будем злобными аборигенами, а? Он вроде нормальный мужик, хоть и вампир… Короче, пусть у нас поживет, со своими проблемами разберется. Это же ненадолго.

Я так и села. Только благодаря Стефианиру, успевшему вовремя и в нужное место подставить стул, не приложилась главной приключенческой точкой об пол. Правда, теперь прикладывайся не прикладывайся, а приключения уже нашли себе очередную жертву в моем лице, которое, между прочим, было категорично несогласно с выпавшей на его долю честью, но это «крохотное» обстоятельство никого не волновало.

Наверное, кто никогда не жил под одной крышей с настоящим вампиром, вряд ли поймет всю глубину охватившего меня ужаса. Его можно сравнить разве что с пребыванием в одной клетке с крокодилом — страшный кровожадный хищник, который, если верить запискам выживших натуралистов, бросается на потенциальную жертву только в случае сильного голода или крайней опасности, и ты до последнего момента уповаешь на его врожденное благородство. Если честно, я всегда думала, что с животными гораздо легче договориться, чем с людьми, а во врожденное благородство голодного вампира не верила совершенно.

С легкой подачи моего горячо обожаемого супруга это клыкастое недоразумение оккупировало второй этаж нашей дачи (хотя по мне, вполне хватило бы и сарая для инвентаря, под завязку набитого чесноком и опечатанного серебряными замками со всех сторон) и вот уже три дня сидело там, не высовываясь. Может, он, конечно, и выходил подышать свежим воздухом или еще зачем, но на глаза мне за все это время не попадался. Бубнящий наверху телевизор, странные шорохи и прочие вполне «человеческие» звуки ясно давали понять, что наш «квартирант» имеет место быть, но насколько он себя комфортно чувствует, проверять совершенно не хотелось. Я ужасно боялась увидеть более серьезные подтверждения тому, во что упорно отказывалась верить. Мне, наверное, было бы спокойней, если бы у нас поселился какой-нибудь злостный маньяк, которого разыскивают все явные и секретные спецслужбы страны. Они, маньяки и прочие антисоциальные элементы, по крайней мере, существа нашего мира, а это пусть и слабое, но все-таки утешение.