Сапфирная роза - Дэвид Эддингс

- В последний раз, когда мы видели его, он торопился на Восток, сказал Тиниен, поправляя плечные пластины своего тяжелого доспеха.

- На Восток?

- Именно, - кивнул головой Тиниен. - Мы полагали, он отправится на Юг, в Умантум, однако все произошло иначе, и после сожжения Комбы он заспешил в Сарриниум - возможно из-за того, что корабли Воргуна патрулировали Арсианский пролив.

Спархок что-то проворчал, затем снял перевязь с тяжелым мечом и положил на стол.

- А что все-таки поведал вам Личеас? - спросил он, усаживаясь в кресло.

- В целом не так уж много нового. Видимо, Энниас посвящал его далеко не во все свои дела, однако, что удивительно, Личеас все же неплохо о них осведомлен. Вероятно, он не такой уж дурак, каким кажется.

- Телэн! - неожиданно раздался голос Кьюрика. - Будь так добр, не делай этого.

- Я же только посмотреть, - обиженно запротестовал мальчик.

- Все равно не трогай, а то еще поддашься соблазну.

- Личеас рассказал нам, что его мать и Энниас уже с давних пор были страстными любовниками, - продолжил Вэнион, - и именно Энниас предложил Ариссе обольстить своего брата. Он толковал ей о какой-то достаточно странной доктрине Церкви, которая позволит соединить узами брака Алдреаса и его сестру.

- Церковь никогда не допустит подобного бесстыдства, - заявил Бевьер.

- В истории Церкви случалось многое, что не согласуется с современной моралью, - сказал Вэнион. - Одно время ее влияние в Каммории было настолько слабым, что там возник обычай кровосмесительных браков в королевских домах. И Церковь дала свое согласие на это, чтобы продолжить свою деятельность в этом королевстве. В любом случае, Энниас рассуждал так - Алдреас слабый человек и король, и Арисса, став его женой, будет истинной правительницей Элении. А Энниас, имевший свой определенный подход и влияние на Ариссу, будет диктовать ей свои условия. Сначала этого было достаточно для первосвященника, но потом честолюбие увлекло его мыслью получить место Архипрелата в Чиреллосе. Я полагаю, это случилось лет двадцать назад.

- Как же тогда об этом узнал Личеас? - спросил его Спархок.

- Он навещал свою мать в монастыре в Дэмосе, - ответил Вэнион, - и я полагаю, Арисса была достаточно откровенна со своим сыном.

- Как отвратительно, - еле слышно проговорил Бевьер.

- Такова уж принцесса Арисса, - вздохнул Вэнион и продолжил. - Тут в дело вмешался отец Спархока. Он был страшно разгневан, когда узнал о том, чем занимались Алдреас и Арисса. А поскольку Алдреас его побаивался, то, когда тот предложил ему обвенчаться с принцессой из Дейры, он дал свое согласие. Арисса пришла в неописуемую ярость и с горя отправилась искать утешения в бордель у реки...

- Где без устали днем и ночью предавалась отчаянию, - сострил Келтэн.

- Сэр Келтэн, - укоризненно покачала головой Сефрения.

- Прости, матушка.

- Так вот, - продолжил Вэнион, - несколько недель оставалась Арисса в борделе, пока не была арестована и отправлена в монастырь.

- Простите, что перебиваю вас, лорд Вэнион, - сказал Тиниен, - но если наверняка известно, что во время пребывания Ариссы в борделе у нее перебывала масса клиентов, как можно с уверенностью утверждать, кто отец Личеаса?

- Я как раз подошел к этому, - кивнул Вэнион. - В один из визитов Личеаса в монастырь Арисса заверила его, что она уже была беременна до того, как отправилась в бордель. Далее, как вам известно, король Алдреас обвенчался с принцессой из Дейры. Эта принцесса умерла при родах, подарив жизнь королеве Элане. Личеасу в то время было шесть месяцев, и Энниас изо всех сил пытался заставить Алдреаса признать законным якобы его, Алдреаса, внебрачного сына и сделать его своим наследником. Но это было уже чересчур даже для Алдреаса, и он не поддался ни на какие уговоры. Как раз примерно в это время умер отец Спархока, и Спархок унаследовал его положение Королевского Рыцаря. Однако скоро в Энниасе начала расти тревога при виде того, каких успехов достигла Элана под чутким руководством своего любимого наставника. Когда ей исполнилось восемь лет, он решил разлучить ее с рыцарем, пока он не воспитал ее настолько сильной личностью, что Энниас уже не смог бы справиться с нею. Именно тогда он уговорил Алдреаса отправить Спархока в ссылку в Рендор, а потом послал Мартэла в Киприа убить рыцаря для большей уверенности, что тот никогда не вернется назад и не завершит ее обучение.

- Но ведь он опоздал? - улыбнулся Спархок. - Элана уже тогда была достаточно крепким орешком для него.

- И как тебе это удалось, Спархок? - усмехнулся Келтэн. - Никогда не замечал в тебе особого таланта воспитателя.

- Любовь, Келтэн, - мягко улыбнулась Сефрения. - Элана полюбила Спархока, когда еще была маленькой девочкой, и внимательно прислушивалась к его советам, стараясь делать все так, как он говорил ей.

- Тогда ты сам себе удружил, Спархок, - рассмеялся Тиниен.

- О чем ты?

- Ты воспитал в ней такую сильную волю, что она собирается теперь силой заставить тебя жениться на ней - и, поверь, она еще этого и добьется.

- Сэр Тиниен, что-то вы стали слишком разговорчивым, - едко заметил Спархок, почувствовав внезапный приступ раздражения, вероятно, потому, что смутно ощущал правдивость слов Тиниена.

- Слушайте дальше, - снова привлек их внимание Вэнион. - После того, как Энниас вынудил Алдреаса отправить Спархока в ссылку, король начал заметно меняться в своем характере. Он стал более твердым и решительным. Сложно понять, почему это произошло.

- Отчего же, Вэнион, - не согласилась Сефрения. - Алдреас находился под пятой Энниаса, но своим сердцем он понимал, что совершает дурное. Возможно, он чувствовал, что его рыцарь смог бы спасти его душу, но Спархок был уже далеко, и Алдреас начал осознавать, что он абсолютно один. И если он хочет спасти свою душу, надо было предпринимать что-нибудь самому.

- Мне думается, что Сефрения права, - восхищенно произнес Бевьер. Возможно, я займусь изучением моральных и нравственных устоев Стирикума. Слияние эленийской и стирикской мысли может оказаться весьма интересным.

- Ересь, - возразил ему Улэф.

- Прошу прощения?

- Мы не можем помышлять о таком кощунстве, Бевьер. Допускаю, что это недальновидно, но такова уж наша Церковь...

Бевьер резко вскочил на ноги и гневно заявил:

- Я не потерплю оскорблений в адрес нашей святой Матери, Церкви!

- О, Бевьер, успокойся, пожалуйста, - сказал ему Тиниен. - Улэф шутит. Наши генидианские братья гораздо больше сведущи в теологии, чем нам представляется.

- Это из-за погоды, - объяснил Улэф. - Зимой в Талесии совершенно нечего делать - кругом сплошные снега. Вот мы и проводим много времени за медитацией и обучением.