Гильдия Злодеев. Том 1 - Дмитрий Ра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во имя проклятых артефактов, у меня уже голова болит. Срочно нужно выбираться отсюда или я сойду с ума в такой компании.
— Так как выбраться?
— Просто пожелайте этого. Желание — первичный инструмент влияния на реальность. Кстати, не захватите свою девку? Не хочу напоминать, но она за сутки пребывания тут забирает у вас пять дней жизни. Если только...
— Что «только»?
— Ну, а что вы мне дадите за эти знания?
— За какие еще знания? — вздыхаю. — Я не понимаю о чем речь, но уже должен что-то за это дать?
— Ну, как хотите... Всего-то прошу неделю жизни. А знание ОЧЕНЬ важное. Клянусь своим гнилым сердцем.
Говнюк. Какой же говнюк. Понятно, почему у него было столько хозяев. Кого хочешь выведет из себя. Половина из них просто покончила жизнь самоубийством, выпив яду.
Добавляю металла в голос:
— Если я соглашусь, а ты скажешь какую-то ерунду, то предупреждаю — наши отношения сильно подорвутся.
— Как страшно...
Улыбаюсь:
— Я ведь и правда буду тебя игнорировать. Ни слова от меня не услышишь. А чтобы не соблазняться твоей болтовнёй, в анклав буду приходить с берушами в ушах.
И я не шучу. Так оно и будет.
Костик ненадолго подвисает. Я же продолжаю:
— О, похоже, я тоже нашел твою ЛЮБИМУЮ тему в первый день нашего знакомства. Игнорирования, значит, боишься? Что? Комплекс семитысячного черепа и отсутствие интересных собеседников дают о себе знать? Уверен, что болтовня с такими, как я, это единственное, что держит твою психику на плаву. Сотни и сотни хозяев. Одни и те же разговоры, одни и те же объяснения. Все они легко поддавались твоим уловкам, и ты знал, что рано или поздно просто... потухнешь. А тут я, весь из себя из другого мира. Первый в твоей коллекции. Другое мышление, другой склад ума. Попахивает чем-то интересным, согласен? — хмыкаю. — Ну, так где там высшая личиха натирает себе кишками?
Томительная тишина намекает, что я молодец. Прямо очень молодец. И я собой доволен. Так ему, говнюку!
Череп щелкает челюстью. Мне не показалось!
— Как жестоко, мастер. Игнорирование я, конечно, проходил... Но это очень скучно. Ладно, вы меня переиграли. Такого страшного наказания я не переживу, — смешок. — Скажу на этот раз бесплатно. Вы можете выбирать на сколько ускоряется время в анклаве. От обычного течения до ускоренного в пять раз. Плата берется соответственно от времени в анклаве.
Ненадолго задумываюсь. Это хорошая фишка. Далеко не всегда нужно ускорять время. Особенно если там сидят всякие Кисы, за которых я расплачиваюсь своей жизнью.
— Тогда пусть время тут и снаружи будет одинаковым.
— А что вы мне-то это говорите? Вы хозяин анклава, вы ему и приказывайте.
Так и поступаю. Мысленно желаю, чтобы время здесь не ускорялось. Не знаю, сработало ли — видимых изменений никаких нет.
Череп довольно крякает:
— Неплохо, мастер. Вы справились. Кстати, в ваши скромные апартаменты снаружи кто-то ломится. Учтите, что я не обязан сообщать, что происходит за пределами анклава. Пусть это будет... секретиком. Разве что за дополнительную плату. Скажем... неделя жизни за одно такое предупреждение. Так что не пренебрегайте тем, что череп-катализатор нужно прятать лучше, а своё отсутствие как-то оправдывать. А, и еще...
— Ну! — тороплю я.
Начинаю нервничать. Кто там, блин, ко мне ломится? Трактирщик? Убийца? Высшая личиха? Вряд ли бы череп так спокойно трещал, если бы была опасность. Наверное...
— Ладно уж. Сегодня я что-то прямо щедрый... Вот вам бесплатный совет, как прожить чуть дольше. Из анклава вы переноситесь в случайное место в радиусе двух метров вокруг катализатора. В пространстве, где нет препятствий. Надо ли говорить, что будет, если кто-нибудь сунет катализатор в какую-нибудь узкую щель в скале, пока вы находитесь в анклаве?
— Расплющит?
— Ну, это мягко выражаясь. Ваше величие превратится в кровавое и булькающее нечто из раздробленных костей и перемешанных органов. Ох, сколько же я хозяев так потерял. Одна из самых распространенных причин их смерти. Также не рекомендую держать катализатор в воде.
Ага, ясно. Напрягаюсь еще сильнее:
— То есть ты знал, что катализатор оказался в какой-то заднице, но не предупреждал об этом своих хозяев и они умирали, попытавшись выбраться из анклава?
— Верно! Рад, что вы это подметили! И заметьте, я их не убивал, не причинял никакого вреда. Просто что-то сказал или наоборот — не сказал.
— Страшное ты существо, Костя.
Голос черепа становится совсем задорным:
— Вовсе нет, мастер. Просто я люблю всё чёрное. Юмор, в том числе. Вот слушайте шутку! Однажды катализатор проглотил гигантский Сарнийский червь-утропий и...
Твою ж мать!
— Разбуди ее! — тычу пальцем в Кису и мысленно приказываю Анклаву вернуть меня в таверну, так и недослушав «шутку» Кости.
***
Вернулся я в номер Стреломета с немного воспаленными ушами. Чернухи и всякой болтовни я в своей жизни наслушался, но Костя побил все рекорды. Да уж... Он действительно говнюк. И говнюк опасный, прикрывающийся личиной юмориста в кавычках. Мало того, он одними словами может наделать таких дел! Я не понимаю, где он врет и где заканчиваются мои полномочия и начинаются его.
Секундные раздумья прерывает стук в дверь. По ощущениям в анклаве прошло не больше получаса, а значит тут минут пять. Может, чуть больше.
— Господин! Ваш обед! Вы тут, господин? С вами всё хорошо?
Трактирщик Клоуш.
Подхожу к двери, прислушиваюсь.
— Ты один?
Пауза.
— Конечно, господин. Кто... еще со мной может быть...
Врёт, паскуда. Такую ложь я чувствую издалека. Я знаю, что это он помогал бандитам меня убить.
— Благодарю. Оставь на пороге и уходи.
Снова пауза.
— Господин, у нас кошки, мышата-крысята... Нагадят в харчи.
Заведение, где спокойно в таком признаются?. Да уж, это не люкс-отель в Москве.
— Оставь говорю.
Краем глаза смотрю на дыру в стене, которую тут называют окном. На улице стало чуть шумнее. Люди потихоньку приходят с шахт и полей — в основном дети, которые физически неспособны работать от рассвета до заката.
Если сейчас вломятся, то смогу ли я выпрыгнуть из окна? Успею ли? Нет... Слишком неуклюж, а нырять с высоты второго этажа весом в два центнера — гиблая затея. Переломаю ноги.
Значит, постараюсь спрятаться в черепе.
Может, мне и кажется, но... я будто
