Брошенные тела - Джеффри Дивер

— Это кто? — спросил он, глядя на экран.

— Кого ты имеешь в виду?

— С кем ты общаешься в Сети?

— Так, с одним парнем.

— Джоуи!

— Хорошо, его зовут Тони. — Мальчик не отводил глаз от монитора. Секретарша Грэма печатала со скоростью сто двадцать слов в минуту. Казалось, у мальчишки получается даже быстрее.

Грэма прежде всего волновало, не со взрослым ли мужчиной ведется диалог, поэтому он спросил:

— Кто такой этот Тони?

— Он из моего класса. Ты знаешь. Тони Метцер. — Слова мальчика подразумевали, что Грэм с Тони встречался, хотя тот, совершенно очевидно, никогда его не видел. — Мы с ним, типа, подсели на «Турбо планету». Он никак не может пройти шестой уровень, а я уже добрался до восьмого. Вот я ему и помогаю.

— Но уже поздно. На сегодня с компьютером пора заканчивать.

Джоуи невозмутимо продолжал свое занятие, и Грэм не мог понять, отказывается мальчишка подчиниться или просто прощается с приятелем. Неужели это перерастет в ссору? У него вспотели ладони. Ему приходилось увольнять вороватых служащих, он не побоялся вступить в схватку с грабителем, забравшимся однажды в его офис, и не раз разнимал рабочих, уже схватившихся за ножи. Но никогда прежде не нервничал, как сейчас.

Еще несколько быстрых ударов по клавишам, переписка была свернута, и мальчик поднял на него недовольный взгляд. Словно спрашивая: ну, что еще?

— Как твоя рука?

— Уже в полном порядке.

Парень теперь занялся игрой, но отчим заметил, что он забеспокоился.

Грэм подумал было, что надо хитростью выудить у мальчика признание по поводу фальтинга, но как раз это противоречило его инстинктивному чувству, о котором говорила Анна. Он вспомнил свои размышления за мытьем посуды — наладить диалог, а не вступать в препирательства.

Мальчик молчал. Единственными звуками в комнате были сейчас щелчки джойстика и электронный басовый ритм, сопровождавший игру, мультяшный герой которой пробирался вдоль какой-то фантастической дороги.

«Хорошо, приступим».

— Джоуи, могу я узнать, почему ты сегодня прогулял уроки?

— Прогулял уроки?

— Да, почему? У тебя проблемы с учителями? Или конфликты с другими школьниками?

— Я не прогуливал.

— Мне сообщили из школы. Сегодня тебя на занятиях не было.

— Нет, я там был. — Сказано без отрыва от игры.

— А я думаю, что не был.

— Да был же! — Голос мальчика звучал уверенно. — Я не прогуливал.

Грэм понял, что совершил ошибку и начал разговор не с той стороны.

— И ты никогда не прогуливал? — спросил он.

— Ну. Не знаю. Один раз, типа того. Это когда я по дороге в школу плохо себя почувствовал и вернулся домой. Мама была на работе, и я до нее не дозвонился.

— Ты запросто мог позвонить мне. Офис моей компании в пяти минутах отсюда и в пятнадцати — от школы. Я бы приехал очень быстро.

— Но ты не можешь забрать меня из школы под расписку.

— Нет, могу. Я включен в список. Об этом позаботилась твоя мама. — Разве он не знал об этом? — Вот что я тебе скажу, Джоуи. Выключи-ка ты эту штуку.

— Выключить?

— Да, вырубай!

— Но я почти что…

— Никаких «но». Просто выключи, и все.

Парень, тем не менее, продолжал игру.

— Или я отключу компьютер сам. — Грэм протянул руку и взялся за провод питания.

Джоуи поднял на него протестующий взгляд:

— Нет! Игра не записана в память. Не делай этого! Дай мне сохранить ее.

Он продолжил играть еще немного — секунд двадцать, но полных скрытого напряжения. Потом нажал еще на пару клавиш, компьютер издал воющий звук, и изображение на экране застыло.

Грэм присел на край кровати рядом с мальчиком.

— Я знаю, что вы с мамой обсуждали сегодняшнее происшествие. Ты рассказал ей, что прогулял школу? — Грэму пришло в голову, что Бринн могла знать обо всем, но не поделиться с ним.

— Я не прогуливал.

— Мне звонил мистер Радитцки. Он утверждает, что ты подделал подпись своей матери.

— Он врет. — Но в глаза мальчишка уже не смотрел.

— С чего бы ему врать?

— Он меня не любит.

— Судя по тону, он очень за тебя беспокоится.

— Ты просто ничего не понимаешь! — И, по всей видимости, считая это неоспоримым доказательством своей невиновности, Джоуи снова обратил взгляд на монитор с поставленной на паузу игрой. На экране подпрыгивало некое существо. Бег на месте. Мальчик покосился на джойстик. Но не прикоснулся к нему.

— И еще, Джоуи. Кое-кто из школы видел, как ты занимался фальтингом на Элден-стрит.

Глаза мальчишки яростно сверкнули:

— Это тоже вранье. Это ведь был Рад, точно? Он все выдумал.

— Вряд ли такое можно выдумать, Джоуи. Тебя видели, когда ты на своей доске мчался на скорости под семьдесят миль в час за грузовиком и упал.

Парень опрокинулся рядом с Грэмом на кровать и достал с полки книгу.

— Значит, ты не рассказал маме ни про прогул, ни про фальтинг, верно?

— Я не занимался фальтингом. Просто катался на своем скейте и упал со ступенек к парковке.

— И это там с тобой сегодня приключилось несчастье?

Пауза.

— Ну, не совсем там. Но фальтингом я не занимался.

— Никогда?

— Никогда.

Грэм совершенно растерялся. Разговор явно зашел в тупик.

Инстинкты…

— Где твоя доска?

Джоуи бросил на Грэма взгляд, ничего не сказал и опять отвернулся к книге.

— Где она? — жестко повторил вопрос отчим.

— Понятия не имею.

Тогда Грэм открыл стенной шкаф, где скейтборд стоял поверх сваленной в кучу спортивной обуви.

— Никакого катания на месяц.

— Но мама сказала два дня!

Грэм помнил, что Бринн вела речь о трех днях.

— А я говорю — на месяц. И ты должен дать честное слово, что больше никакого фальтинга не будет.

— Я не занимаюсь фальтингом!

— Джоуи!

— Это все дерьмо собачье!

— И ругани чтобы я больше от тебя не слышал.

— Мама мне разрешает.

«Неужто правда?»

— Что ж, тогда придется запретить мне.

— Ты не можешь мне ничего запрещать. Ты мне не отец!

Грэму хотелось спорить с ним, убеждать. Объяснить кое-что об авторитете родителей, их главенстве в семье, о той роли, которую играет в ней каждый из них. Но он понимал, что в таком споре обречен на поражение.

«Следуй инстинкту», — напомнил он себе.

Ладно, просто посмотрим, что произойдет дальше.

— Так ты расскажешь мне правду?

— Я и говорю тебе правду. — Мальчишка откровенно злился, но вдруг заплакал.

У Грэма неистово колотилось сердце. А если он не врет? Это было так сложно понять. И он сказал, стараясь голосом не выдать своих эмоций:

— Джоуи, твоя мама и я, мы оба очень тебя любим. И потому так испугались, узнав, что с тобой случилось несчастье и ты пострадал.

— Не любите вы меня. Никто не любит! — Слезы испарились, словно их и не было. Он снова сделал вид, будто читает.

— Джоуи… — склонился к нему Грэм. — Я делаю все это только потому, что волнуюсь за тебя.

Он улыбнулся.

— Ну, же. Иди чистить зубы. Пора надеть пижаму — и спать.

Мальчик не двинулся с места. Его глаза бегали по строчкам книги, которых он даже не различал.

Грэм встал и вышел из его комнаты, прихватив с собой скейтборд. Он стал спускаться по лестнице и на каждой ступеньке боролся со жгучим желанием броситься назад, извиниться, умолять мальчишку успокоиться и простить его.

Но инстинкт в этот раз победил. Грэм спустился на первый этаж и положил доску на самую верхнюю полку в кладовке.

Анна наблюдала за ним. Кажется, она забавлялась увиденным. Грэм же не находил в ситуации ничего, достойного улыбки.

— Когда Бринн вернется домой? — спросила теща.

Он посмотрел на часы.

— Надеюсь, уже скоро. Она наверняка поужинает по дороге. Поест прямо в машине.

— Ни в коем случае нельзя этого делать. Есть ночью за рулем! Ты только отведешь на секунду взгляд, чтобы взять бутерброд, как перед твоей машиной окажется олень. Или даже медведь. Джейми Хендерсон чуть не сбил одного. И на том самом шоссе.

— Кажется, я что-то слышал об этом. Крупный был зверь?

— Достаточно большой. — Потом она подняла глаза к потолку. — Как все прошло?

— Не слишком удачно.

Анна продолжала смотреть на него с легкой улыбкой.

— Чему вы радуетесь? — спросил он раздраженно.

— Начало положено.

Грэм покачал головой:

— Я так не думаю.

— Верь мне. Иногда высказать свои соображения важнее всего. Важнее, чем сами твои мысли. Помни об этом.

Грэм взялся за мобильный телефон и снова набрал номер Бринн. Сразу включился автоответчик. Он бросил мобильник на стол и рассеянно уставился в экран телевизора. Мысли его вернулись к тем летучим созданиям в черно-желтую полоску: он катил в тачке большой ветвистый куст и даже не подозревал, что только что переехал их гнездо.