Жезл Эхнатона - Наталья Николаевна Александрова

– Ну что ж, спасибо… химчистка так химчистка…

* * *

Наш музей открывается в одиннадцать утра. А на одиннадцать пятнадцать уже была запланирована экскурсия. Сотрудники обычно приходят раньше на полчаса, Варвара Тихоновна даже на час, говорит, что в тишине ей лучше работается. Я-то прилетаю к одиннадцати, за что, конечно, получу от Азадовского по полной, он все мне припомнит, когда будет увольнять. Но сегодня я пришла пораньше, мне хотелось посмотреть на Алису.

Группа уже собралась в холле. Было в этой группе человек двенадцать, что для нашего музея много. Люди в основном скромные, спокойные. Две пожилые дамы, которые вечно ходят на всякие экскурсии, пенсионерам у нас большая скидка, строгая мама с сыном-подростком, неизвестно как оказавшаяся парочка – парень с хвостом и девчонка выше его на целую голову, ну и еще кто-то.

Алиса была во всей красе. На ней были широченные светло-бежевые брюки, туфли на немыслимой платформе и свободный жакет, отделанный мехом неизвестного науке животного. Или, возможно, животного, вымершего еще в Древнем Египте.

В довершение образа она закрутила волосы в строгую, как она думала, кичку на затылке и надела очки.

Очки ей были совершенно не нужны, но она их надела, решив, что они придадут ей больше солидности. Очки были огромные, со стразами, и видно было, что они Алисе очень мешают. Она их то и дело поправляла и при этом каждый раз сбивалась с мысли – если, конечно, у нее в голове были какие-то мысли. В чем лично я, да и все в музее, кроме Азадовского, разумеется, сильно сомневались.

В руке Алиса держала буклет, который мне показался очень знакомым. Ну да, это был тот самый буклет, где я вкратце набросала конспект экскурсии, когда мы говорили с ней вчера. Надо же, не удосужилась даже переписать, дурында…

– В этой витрине вы видите несколько… – Алиса заглянула в буклет, – ошибси… обешти… уешти…

– Может быть, ушебти? – подсказал ей один из посетителей.

Ну да, в каждой группе непременно попадается такой всезнайка, который норовит подсказывать текст экскурсоводу. Этот был неказистый такой мужичок неопределенного возраста, невысокого роста, лысоватый, одет скромно, даже бедновато, впрочем, в наш музей богатые не ходят, у них другие интересы.

– Да, конечно, я так и сказала – ушибси! – отреагировала Алиса, снова заглянув в мой буклет. – Здесь неразборчиво написано. Это были такие специальные сувенирные фигурки, которые в Египте использовали менеджеры бюро ритуальных услуг, чтобы они давали показания в пользу покойника, чтобы тот мог избежать уголовного наказания за свои грехи и проступки…

Я кусала губы, чтобы не расхохотаться. Группа смотрела на Алису рассеянно. Старушки слегка нахмурились, подросток выразительно поднял глаза к потолку – за какие, мол, грехи мне это наказание. Мать дернула его за руку.

Алиса тем временем перешла к другой витрине, украдкой заглянула в буклет и продолжила:

– А здесь вы видите скунста…

– Кого-кого? – испуганно переспросила одна интеллигентная старушка и украдкой перекрестилась.

– Скунста! – повторила Алиса с непередаваемым апломбом. – Вы что, плохо слышите?

– Может быть, вы имеете в виду сфинкса? – подсказал ей тот же всезнайка.

– Мужчина! – Алиса строго взглянула на него. – Вы где находитесь? Это же все же музей, культурное место, а не кабак! А вы такие слова неприличные употребляете!

– Неприличные? – удивленно переспросил всезнайка. – Что же тут неприличного?

– Вы знаете что! Я не могу это повторить! Перед вами не то, что вы сказали, а скунст! Скунсты – это такие древние египетские животные с телом… э-э… льва и говорящей головой. В наше время они, к счастью, уже вымерли. Скунсты останавливали туристов в труднодоступных местах и задавали им разные сложные вопросы по программе ЕГЭ, а тех, кто не мог им ответить, отправляли на принудительные работы… на строительство пирамид и мезолеев…

Я почувствовала, что больше не выдержу, выскочила в коридор и там несколько минут хохотала.

Нет, ну где, интересно, Азадовский откопал этот экспонат? Ах да, папа сказал, что ей нужно работать…

* * *

Отсмеявшись, я побежала в наш общий «кабинет» и с порога громко сказала:

– Дамы, очень советую, пойдите послушайте, что там вещает эта новая кукла Азадовского!

– Некогда мне, – отмахнулась Варвара Тихоновна, – я вообще-то работаю…

– А вы все же загляните, честное слово, не пожалеете! Такого вы точно никогда не видели и не слышали!

Заинтригованные коллеги оторвались от работы и потянулись за мной в музейные залы.

Еще на подходе мы услышали взрывы хохота.

Остановились на пороге и увидели, что Алиса стоит перед расписанным яркими красками саркофагом и вещает:

– Древние египетские жнецы… то есть жрецы владели священными тайнами косметологии. Они обрабатывали своих клиентов импортной косметикой, созданной на основе солей Мертвого моря, отчего те превращались в мумиё…

– Во что? – ехидно переспросил всезнайка.

– Вы что, мужчина, плохо слышите? Я же, по-моему, ясно сказала – в мумиё! И попрошу вас больше меня не перебивать, вы мешаете мне сосредоточиться! В этом скорофаге вы видите мумиё Нефинтити, это знаменитая египетская кинозвезда, родная сестра Клеопатры… уж про Клеопатру, думаю, даже вы слышали. Она – родная сестра… то есть жена фараона Тутанхамона…

– Кинозвезда? Вы ничего не путаете? – с трудом сдерживая смех, переспросил всезнайка.

– Конечно, не путаю! Даже вы наверняка видели ее в роли Элизабет Тейлор! Это, конечно, очень старый фильм, еще древнеегипетский, но его иногда показывают на ретроканалах…

Публика тихо умирала от смеха. Смеялись все: интеллигентные старушки утирали слезы, подросток выглядел очень довольным и не жаловался больше на судьбу, его мамаша и не пыталась делать каменное лицо, солидный мужчина, наверняка отставник, такие тоже часто ходят на экскурсии, стонал басом: «Не могу, ой, не могу больше!» Парень с хвостом просто сел на пол, не в силах удержаться от смеха, его подружка хваталась за живот.

И тут я заметила, что одна неприметная женщина в заднем ряду не слушает Алису, а снимает все на свой телефон. Причем снимала она не саркофаги и мумии, не статуи и керамические сосуды, а окна и стены помещения.

Приглядевшись внимательнее, я поняла, что она фотографирует те места, где находятся скрытые видеокамеры и датчики охранной сигнализации.

Дело в том, что хотя наш музей не из самых богатых и знаменитых, но некоторые экспонаты довольно ценные, и в свое время чиновники из министерства настояли на том, чтобы у нас поставили современную охранную систему.

Так вот, пока все остальные потешались над выступлением Алисы, эта женщина аккуратно фиксировала всю эту систему.

Интересно, что у нее на уме?

Я на мгновение отвлеклась на Алису